Оказалось, что развернуть машину все же можно, если воспользоваться въездом в какую-то усадьбу, но я так и не увидел девушку, когда вернулся на то место. Марджори возбудила у меня интерес к ней, и я надеялся, что догоню ее. Кроме того, хотя я не имел ни малейшего представления о ней, я испытывал к ней чувство благодарности. С вами, наверное, это тоже бывало - вы вдруг ощущаете облегчение, хотя раньше не подозревали, что вам тяжело…
* * *
Наша третья встреча была совершенно иной.
Мой коттедж стоит в узкой долине, поросшей лесом. Он расположен в стороне от других четырех или пяти коттеджей, в самом дальнем конце лощины. Покрытые вереском холмы круто поднимаются с обеих сторон. Несколько узеньких полосок пастбищного луга подходят к самым берегам реки. Рощицы, сохранившиеся от прежних лесов, отделяют луга от вереска.
Именно в ближайшей из рощиц однажды днем, когда я разглядывал свой огород, раздумывая, не пора ли показаться росткам бобов, я услышал треск хрустящих под ногами веток. Мне понадобился лишь один взгляд, чтобы выяснить, в чем дело. Ее выдали светлые волосы. Какое-то мгновенье мы смотрели друг на друга, как и в прошлый раз.
- Гм… Здравствуйте, - сказал я.
Она ответила не сразу, продолжая смотреть на меня. Потом спросила:
- Здесь есть еще кто-нибудь?
Я посмотрел вдоль дороги, а затем на вершину противоположного холма.
- Никого не вижу, - сказал я.
Девушка развела руками кусты и осторожно вышла, оглядываясь по сторонам. Она была одета точно так же, как в первый раз, если не считать того, что волосы были растрепаны ветками деревьев. На голой земле ее туфли выглядели еще более необычными. Она, казалось, немного успокоилась и подошла ближе.
- Я… - начала она.
Сверху раздался мужской голос. Ему ответил другой. Девушка замерла.
- Они идут! Спрячьте меня где-нибудь, побыстрее, пожалуйста! - в испуге сказала она.
- Гм… - начал я.
- Быстрее, быстрее! Они идут, - торопила она меня.
Она выглядела очень встревоженной.
- Пойдемте-ка в дом, - сказал я и повел ее к коттеджу.
Она быстро пошла вслед за мной, и, когда я закрыл дверь, она задвинула щеколду.
- Не дайте им схватить меня. Пожалуйста! - умоляла она.
- Послушайте, в чем дело? Кто это "они"? - спросил я.
Она не ответила. Ее взгляд остановился на телефонном аппарате.
- Вызовите полицию, - сказала она. - Быстро вызовите полицию!
Я не знал, что предпринимать.
- Разве у вас нет полиции? - спросила она.
- Конечно, у нас есть полиция, но…
- Тогда, пожалуйста, вызовите ее.
- Но послушайте… - начал я.
Она стиснула руки.
- Вы должны вызвать, пожалуйста! Побыстрее!
Она выглядела очень обеспокоенной.
- Хорошо, я вызову полицию. Но давать им объяснения будете вы, - сказал я, беря трубку.
Я привык к темпам работы связи в этих сельских краях и терпеливо ждал. А девушка не привыкла. Она стояла, сплетая и расплетая пальцы рук. Наконец меня соединили.
- Алло, - сказал я, - это Плайтонский полицейский участок?
- Плайтонская полиция, - донесся ответный голос. И в это время на посыпанной гравием дорожке послышались шаги; затем последовал громкий стук в дверь. Я передал трубку девушке и пошел к двери.
- Не впускайте их, - сказала она и перенесла свое внимание на телефон.
Я колебался. Снова послышался властный стук в дверь. Нельзя же просто стоять у двери и не впускать людей! А кроме того, привести к себе в дом молодую девушку, запереться и никого не впускать?!.
Когда стук раздался в третий раз, я открыл дверь.
Вид человека, стоявшего на крыльце, поразил меня. Не лицо его, нет. Вполне нормальное лицо человека лет двадцати пяти. Его одежда… Я не был подготовлен к тому, чтобы вдруг увидеть нечто вроде облегающего трико для катания на коньках, поверх которого надет широкий жакет, доходящий до середины бедер и застегивающийся на стеклянные пуговицы, - наряд странный, во всяком случае в Дартмуре, в начале летнего сезона. Однако я сумел взять себя в руки настолько, чтобы спросить, что ему понадобилось. Он не обратил на это никакого внимания и продолжал стоять, глядя через мое плечо на девушку.
- Тавия, - сказал он, - иди сюда!
Она, не переставая, что-то быстро говорила по телефону. Человек сделал шаг вперед.
- Спокойней, - сказал я. - Во-первых, мне бы хотелось узнать, что здесь происходит.
Он посмотрел прямо на меня.
- Вам не понять, - сказал он и поднял руку, чтобы оттолкнуть меня.
Я всегда знал, что очень не люблю людей, которые говорят мне, что я чего-нибудь не понимаю, и которые хотят столкнуть меня с порога моего собственного дома. Я провел хороший аперкот в солнечное сплетение, а когда человек сложился пополам, я спустил его со ступенек и захлопнул дверь.
- Они едут, - произнес голос девушки позади меня. - Полиция едет.
- Если б вы хоть рассказали мне, - начал я, но она подняла руку.
- Осторожней! - крикнула она.
Я обернулся. За окном стоял еще один человек, одетый так же, как и тот, который еще с хрипом ловил ртом воздух возле крыльца. Я снял со стены свое двенадцатидюймовое ружье, достал из ящика стола несколько патронов и набил магазин. Затем я шагнул к двери.
- Откройте дверь и спрячьтесь за нее, - сказал я ей.
Она послушалась, но на ее лице было написано сомнение.
Второй мужчина наклонился над первым. По дорожке к дому шел третий. Они увидели ружье. Произошла немая сцена.
- Эй, вы там, - сказал я, - либо быстренько убирайтесь, либо вам придется поспорить с полицией. Что вы выбираете?
- Но вы не понимаете!.. Чрезвычайно важно, - начал один из них.
- Хорошо. Тогда можете остаться и объяснить полиции, насколько это важно, - сказал я и сделал знак девушке, чтобы она снова закрыла дверь.
Мы смотрели через окно, как двое мужчин поднимали задыхающегося третьего…
* * *
Полицейские были не особенно милы. Они нехотя записали, как выглядели эти люди, и довольно холодно распрощались с нами.
Девушка рассказала полицейским так мало, как только могла, - просто, что ее преследовали трое странно одетых мужчин и что она обратилась ко мне за помощью. Девушка ответила отказом на предложение отвезти ее в Плайтон в полицейской машине, так что она все еще была здесь.
- Ну, а теперь, - предложил я, - вы, вероятно, объясните мне, что в конце концов происходит?
Она сидела молча, устремив на меня свой пристальный, прямой взгляд, в котором был оттенок… Печали? Разочарования?.. Во всяком случае, какой-то неудовлетворенности. Я подумал, что она заплачет, но она сказала тихим голосом:
- Я прочла ваше письмо… И теперь… Я сожгла свои корабли.
В смущении пошарив по карманам, я нашел сигареты и закурил.
- Вы… гм… прочли мое письмо, и теперь вы… гм… сожгли корабли? - повторил я.
- Да, - сказала она. Она отвела взгляд и начала рассматривать комнату, ничего в ней не видя.
- А вы даже не узнаете меня! - сказала она.
После этого полились слезы.
Несколько мгновений я сидел в полной растерянности. Потом я решил, пока она выплачется, пойти в кухню и поставить чайник. Мои родственницы всегда рассматривали чай как панацею от всех бед, так что я взял чайник и чашки и вернулся в комнату.
Она уже пришла в себя и сидела, уставившись на незажженный камин. Я поднес спичку. Она наблюдала, как разгорались Дрова, с видом ребенка, который только что получил подарок.
- Прелестно, - сказала она, как будто огонь в камине был какой-то диковиной. Она снова оглядела комнату. - Прелестно, - повторила она.
- Не разольете ли вы чай? - предложил я, но она покачала головой и наблюдала за тем, как это делаю я.
- Чай! - сказала она. - У камина!
Это было совершенной истиной, но не было ничем примечательным.
- По-моему, настало время нам познакомиться, - предложил я. - Меня зовут Джеральд Ляттери.
- Конечно, - сказала она, кивая головой. На мой взгляд, это был не совсем подходящий ответ, но она продолжила: - Я Октавия Ляттери, обычно меня зовут Тавия.
- Тавия? - что-то смутно мелькнуло в моей памяти. - Мы с вами родственники? - спросил я.
- Да… очень дальние, - сказала она, странно посмотрев на меня. - Ох, - добавила она, - как это трудно!
Вид у нее стал такой, будто она вот-вот снова заплачет.
- Тавия?.. - повторил я, пытаясь вспомнить. И тут мне вдруг представился смущенный пожилой джентльмен. - Конечно же! Как его звали? Доктор… доктор Боги или что-то в этом роде…
Она внезапно замерла.
- Не доктор ли Гоуби? - спросила она.
- Вот-вот, правильно! Он меня спрашивал о Тавии. Это о вас?
- Его здесь нет? - спросила она, оглядываясь, будто он мог спрятаться в углу.
Я сказал, что с тех пор прошло года два. Она успокоилась.
- Глупый старый дядя Дональд! Как это на него похоже! И вы, конечно, ничего не поняли?
- И сейчас понимаю не больше, - заметил я, - хотя могу поверить, что даже дядя способен разволноваться, потеряв вас.
- Да. Боюсь, что он очень расстроится, - сказала она.
- Расстраивался! - поправил я. - Это было два года назад.
- Ах да, конечно! Вы все еще не поняли?
- Послушайте, - сказал я ей. - Один за другим люди говорят мне, что я чего-то не поиимаю. Это я уже знаю. Это единственное, что я действительно понял.
- Да, пожалуй, мне лучше все объяснить. С чего же мне начать?
Я дал ей подумать, не отвлекая ее. Наконец она сказала:
- Вы верите в предопределение?
- Нет.