Снова зазвонил телефон. Он встал и снял трубку.
Вежливый голос сказал:
- Говорит Аллен, из лаборатории двойников. Мы еще не получили от вас никаких известий.
- Да, - сказал Джеймс. - Я…
- Я просто хочу сказать вам, чтобы вы не беспокоились. Я совершенно упустил это из виду.
- Да, - сказал Джеймс.
- Этот экземпляр мы изготовили по-новому, - сказал Аллен. - Эксперимент, только что разработанный нами. Мы впрыснули ему медленно действующий яд. Еще одна предосторожность. По всей вероятности, излишняя, но нам нужна полная гарантия. Так что не беспокойтесь, если он не появится.
- Я уверен, что он придет, - сказал Джеймс.
Аллен захихикал.
- Двадцать четыре часа, - сказал он. - Как мина, как запал.
- Спасибо, что вы сообщили мне об этом, - сказал Джеймс.
- Рад стараться, - сказал Аллен. - Спокойной ночи, мистер Джеймс.
Джон Уиндем
(АНГЛИЯ)
Хроноклазм
Первое сообщение, полученное мною о Тавии, было абстрагировано от нее самой.
Как-то утром на Хай-стрит в Плайтоне ко мне подошел пожилой джентльмен, совершенно незнакомый. Он вежливо, жестом, выдававшим в нем иностранца, приподнял шляпу, поклонился и представился:
- Меня зовут Дональд Гоуби, доктор Гоуби. Я был бы крайне признателен вам, сэр Джеральд, если б вы уделили мне несколько минут. Очень сожалею, что приходится вас беспокоить, но дело крайне спешное и важное.
Я внимательно посмотрел на него.
- Мне кажется, произошла ошибка, - сказал я ему. - У моего имени нет приставки, даже такой незначительной, как "сэр".
Он был удивлен.
- Ай-ай-ай! Простите меня. Такое сходство!.. Я был уверен, что вы сэр Джеральд Ляттери…
Теперь пришел мой черед удивляться.
- Я действительно Джеральд Ляттери, - сказал я, - но мистер, а не сэр.
Он слегка смутился.
- Ай-ай-ай! Конечно! Как глупо с моей стороны!.. Здесь, - он оглянулся, - нет ли здесь такого местечка, где мы могли бы переговорить конфиденциально? - спросил он.
Я колебался лишь одно мгновение. Было совершенно очевидно, что этот джентльмен человек интеллигентный. Может быть, адвокат. Во всяком случае, он не собирался просить у меня денег или что-нибудь в этом роде. Мы были недалеко от "Быка", и я повел его туда, в гостиную. Он отказался от моего предложения выпить, и мы сели.
- Так в чем же дело, доктор Гоуби? - спросил я его.
Он замялся; было заметно, что он смущен. Затем он заговорил с таким видом, будто бросился в воду.
- Это связано с Тавией, сэр Джеральд… гм… мистер Ляттери. Мне представляется, что вы, вероятно, не отдаете себе отчета в том., гм… до какой степени создавшаяся ситуация… гм… чревата последствиями. Дело не только в моей личной ответственности, хотя, как вы понимаете, это меня тоже очень тревожит. Дело в результатах, которые даже нельзя предусмотреть. Она должна - действительно должна - вернуться прежде, чем произойдет какая-нибудь большая беда. Она должна вернуться, мистер Ляттери!
Я смотрел на него. В том, что он говорил серьезно, не приходилось сомневаться: он и в самом деле был очень расстроен.
- Но, доктор Гоуби… - начал я.
- Я понимаю, что это для вас значит, сэр, однако умоляю вас уговорите ее! Не только ради меня и ее семьи, но… но ради всех! Нужно соблюдать величайшую осторожность. Невозможно предвидеть последствия даже самого незначительного поступка. Порядок и гармонию необходимо сохранить. Если даже одно-единственное зернышко упадет не в должное место, никто не сможет сказать, что из этого выйдет! Поэтому я умоляю вас уговорить ее…
Я вынужден был прервать его. Я говорил мягко. О чем бы он там ни болтал, было ясно, что все это он принимает близко к сердцу.
- Одну минуточку, доктор Гоуби! Боюсь, что произошла ошибка. Я не имею ни малейшего представления… О чем вы говорите?
На его лице появилось тревожное выражение.
- Вы!.. - начал он и замолчал, думая о чем-то и хмурясь. - Вы хотите сказать, что еще не встретились с Тавией? - спросил он.
- Насколько мне известно, это именно так. Я никогда даже и не слыхал ни о ком по имени Тавия, - уверил я его.
У него перехватило дыхание. Мне стало жаль его, и я повторил свое предложение насчет выпивки, но он отрицательно покачал головой. Однако вскоре он несколько пришел в себя.
- Мне так неловко, - сказал он. - Действительно, произошла ошибка. Пожалуйста, примите мои извинения, мистер Ляттери! Вы, наверное, считаете, что я пьян? Мне трудно объяснить, Разрешите мне попросить вас забыть об этом. Совсем забыть! Пожалуйста!
Вскоре он ушел, и вид у него был очень печальный.
Он озадачил меня, но уже через два - три дня я выполнил его последнюю просьбу… Так по крайней мере мне казалось.
* * *
Впервые я увидел Тавию года два спустя. Конечно, я тогда не знал, что это была она.
Когда я вышел из "Быка", на Хай-стрит еще был народ. Я почувствовал, что кто-то на другой стороне улицы наблюдает за мной. Я поднял голову, и наши взгляды встретились. Глаза у нее были карие…
Она была высокая, стройная и красивая - не просто хорошенькая, а нечто большее. И я продолжал смотреть.
На ней была довольно обыкновенная шерстяная юбка и темно-зеленый джемпер. Туфли, однако, у нее были довольно странные, на низком каблуке, но какие-то замысловатые; они не подходили к остальной ее одежде. Что-то еще резало глаз, хотя в тот момент я не понял, что именно. Только потом я сообразил - прическа. Прическа ей очень шла, но была совершенно несовременной. Вы скажете, что волосы есть волосы и что существует бесконечное множество вариантов причесок. Но дело обстоит не так просто. Есть какой-то общий стиль времени, перекрывающий текущую моду. Посмотрите на любую фотографию, снятую тридцать лет назад… Ее волосы, как и туфли, не гармонировали со всем остальным.
Несколько мгновений она стояла, застыв, не улыбаясь. Затем, словно еще не совсем проснувшись, она шагнула вперед, чтобы перейти улицу. В этот момент пробили часы на базарной площади. Она бросила взгляд наверх; внезапно выражение тревоги появилось на ее лице. Она повернулась и бросилась бежать по тротуару, как Золушка, за последним автобусом.
Я сел в машину, раздумывая: за кого она меня приняла? Я был совершенно уверен, что никогда прежде ее не видел.
На следующий день бармен в "Быке", поставив передо мной кружку пива, сказал:
- Одна молодая женщина спрашивала о вас, мистер Ляттери. Она вас нашла? Я сказал ей, где вы живете.
Я покачал головой.
- Кто такая?
- Она не назвала себя, но… - И он описал мне ее - девушку с другой стороны улицы. Я кивнул.
- Я ее видел. Мне хотелось бы узнать, кто она, - сказал я.
- Ну, она-то вас знает! "Это мистер Ляттери был здесь некоторое время тому назад?"-спрашивает она. "Да, - говорю, - он". Она кивнула и задумалась. "Он ведь живет в Бегфорд-холле?" - говорит. "Нет, мисс, - говорю, - Бегфорд-холл принадлежит майору Флакену. Мистер Ляттери, - говорю, - живет в Четкомб-коттедже". Тогда она спрашивает меня, где это, и я ей говорю. Надеюсь, все в порядке? Мне она показалась очень милой барышней.
Я успокоил его:
- Она где угодно могла узнать мой адрес. Но странно, что она спросила о Бегфорд-холле - это именно тот дом, который мне бы хотелось иметь, если б у меня когда-нибудь завелись деньги.
- Тогда, мистер Ляттери, вам надо поторопиться разбогатеть, потому что старый майор уже доживает свое, - сказал бармен.
Все это ни к чему не привело. Для чего эта девушка хотела узнать мой адрес, я не знал, во всяком случае за этим ничего не последовало, и вся эта история вылетела у меня из головы.
Примерно месяц спустя я снова увидел ее. У меня появилась привычка ездить верхом раз или два в неделю. Мы ездили с одной девушкой, по имени Марджори Креншо. А потом я отвозил ее домой в машине. Ехать нужно было по узкому шоссе, между насыпями, где едва-едва могли разойтись две машины.
Однажды, миновав крутой поворот, я должен был затормозить и прижаться к обочине - встречная машина, объехав пешехода, шла посередине шоссе; она чуть не зацепила меня. Тут я посмотрел на пешехода и увидел, что это была та самая девушка. В то же мгновенье и она узнала меня и встрепенулась. Я увидел, как она заколебалась, а потом, видимо, решилась заговорить со мной и пошла к машине. Но тут она заметила Марджори, сидящую рядом со мной. И, очень неискусно изобразив, что и не собиралась подходить к нам, пошла в сторону. Я включил скорость.
- Кто это? - спросила Марджори голосом, пронзительным от природы, и тоном, по ее представлению, вероятно, проницательным.
Я сказал, что не знаю.
- Но зато она-то вас знает, - сказала Марджори, не поверив мне.
Меня раздражал ее тон. В любом случае ее это не касалось. Я не ответил.
Она не хотела оставить эту тему.
- Мне кажется, что я ее прежде не видела в наших краях, - сказала она спустя некоторое время.
- Может быть, она здесь отдыхает. Я не знаю ее, - сказал я. - Здесь много отдыхающих.
- Не очень-то убедительно это звучит, если еще учесть, как она на вас смотрела.
- Мне не нравится, когда меня считают или называют лжецом, - сказал я.
- О, мне казалось, что я задала вам самый обычный вопрос. Конечно, если я сказала вам что-нибудь неприятное…
- Мне также не нравится, когда делают намеки. Может быть, вы предпочитаете пройти пешком оставшуюся часть пути? Здесь уже недалеко.
- Понятно. Простите, что я вам помешала. Жаль, что здесь слишком узко и вы не сможете развернуть машину, - сказала она. - Прощайте, мистер Ляттери.