Да знаю я, не утруждайся. Вчера ночью спустился через локальную дверь, чтобы изучить их припасы: в яме, камнями задвинуто, всё, как у умных, чтобы звери не сожрали. Бобы, зерно, корнеплоды - барахло с раннего урожая, кое-где уже размякло и прорастает. Подумал, как они определяют, когда засеивать свои делянки, и почему тянут на этот раз. Не такие болваны, выходит, что-то соображают насчет влажности и погоды… Поднялся обратно, взял планшет с данными, блокнот и ручку, снова спустился, присел к догоревшему костру, чтобы не мёрзнуть, стал вычислять. Ну, знаешь, показания барометра, да с учетом сезона, да шкала температурных колебаний… Тут один хвостатый проснулся, наружу было полез, меня заметил и в пол рожей. Вижу, просится мантию лобызнуть, как католик - папский перстень. Почувствуй себя владыкой - разреши. Холоп к одёжке припал и рисует в песке, спрашивая насчет посева: правильно ли они временят, не торопятся. Ага, значит, это у них на уровне интуиции, а обоснования всё-таки нет… Я уже понял, что дождей две недели не будет, и доходчиво ему объяснил. Потрепал за ушком, спел колыбельную. Кот свернулся и засопел. Это тот, который молодой, ещё без пары, хотя пускает там слюни на одну девицу, и вечно гоняем вожаком по разным поручениям. Даже жалко его. Забрать, что ли, домой?
Центр - К.:
Выгуливать, дрессировать, готовить ему еду будешь сам.
К. - Центру
Легко.
Центр - К.:
И переклеивать изодранные обои. И слушать мартовский ор. К тому же, у него наверняка блохи, куча болячек и привычка метить дальше, чем видит. Оно надо?
К. - Центру
Воспитаем, намордник наденем, вымоем, вылечим, сводим к ветеринару на предмет того самого. А?
Центр - К.:
Ты - изувер.
Нга-Аи выбросила корень в помойный овраг.
- Отдала бы мне, - брюзгливый Нга-Тет высунулся из-за плеча. - Не пришлось бы копаться.
- Он несъедобный.
- Ну и что. Я бы принёс его Нга-Лору, он дал бы мне мяса, а потом был бы волен сам выкинуть, а теперь мне надо рыться в земле, как женщине, и слушать твои насмешки.
- Сегодня я не буду смеяться и поделюсь с тобой тем, что найду. Только скажи: что решил Нга-Лор?
- Половину, да?
- Половину половины.
- Тогда спроси у него сама.
- Тогда и ты сам копай.
Нга-Тет разразился тирадой про непочтительность. Он приплясывал на месте и хлестал себя хвостом по бокам, как разозлённый старший, но был всего лишь желчным стариком, к тому же хромым, поэтому Нга-Аи пожала плечами и пошла вперёд по тропинке.
- Он разрешил ей ещё цикл. Подожди, не так скоро, - Нга-Тет заковылял за ней. - Ещё цикл для наследника. Ты знаешь, что случится, если он не появится, - добавил он злорадно.
Нга-Аи сорвала с куста крюкохвата цветок и пристроила его за ухом. Она улыбнулась теплу и небу, гомону птиц, верхушкам колючника, собрала пальцами росные капли. Вдохнула их аромат - запах чистейшей воды. Остановившись, подождала Нга-Тета. Глубоко в бору стучальщик добывал личинок из-под коры.
- Да, я знаю.
- И веселишься, и радуешься, и поёшь.
- Грустью я почитаю родителя. Она слишком важна, чтобы тратить её на что-то другое.
Нга-Тет фыркнул и раздавил хромой ногой цветочный кустик.
- Нечего сказать, - поддразнила его Нга-Аи. - Старый-старый Нга-Тет. Такой старый, что уже позабыл, как чувствуют и думают молодые нга. Пойдём к ореховнику. Под ним растут самые вкусные.
Нга-Эу в становище плела накидку из лозы. У неё уже было три таких готовых, и она задумала сделать пять, выкрасить их цветочным соком и отложить для мены. Плетение получалось плотным и красивым - лоза была хорошо высушена и скручена, отчего узор шёл ровным, петля к петле, и Нга-Эу без глупой скромности знала, что сможет выменять накидки и на шкуры, и на ножи. Но это всё - как решит Нга-Лор.
Он подошёл к ней и понаблюдал за ловко снующими пальцами. Она хотела спросить, нравится ли ему, но он опередил:
- Медленно.
Она пристыженно прижала уши.
- Очень медленно, жена. Если с меной придут сегодня, что ты им предложишь?
Она попросилась сказать, он разрешил.
- Есть три накидки.
- Ты их покрасила?
Снова уши - "нет".
- Неразумно. Супруге старшего следует быть предусмотрительной. К твоему стыду, в нашем племени есть женщина мудрее.
Они оба посмотрели на стену хижины, где под крышей уже висели четыре сплетённые Нга-Аи корзинки.
- Она копает корни, собирает плоды, готовит еду, убирается и делает корзины, - нравоучительно произнёс Нга-Лор. - Она - пример для тебя, хотя должно быть наоборот.
Нга-Эу попросилась ответить, он разрешил.
- Плести корзины проще и быстрей.
- Значит, теперь ты будешь это делать.
Она вернулась к работе, расстроенная, и дважды уколола себе палец.
Нга-Тет отколупал кусочек смолы от ствола и разжевал, причмокивая.
- Клыки слипнутся, - пошутила Нга-Аи.
Она нашла продолговатый сладкий и несколько мучнистых, которые хороши для похлёбки, воткнула мотыгу в землю и легла на траву - отдохнуть. Всего на несколько вдохов и выдохов, чтобы не превращать отдых в лень и дать мускулам в руках восстановить силы. Старик примостился сбоку и стал рассматривать небесный дым.
- Всё плывет и плывет, как скользень в ручье, - пробормотал он. - А куда? Зачем?
- Чтобы склубиться и стать дождём для посевов - наших и других нга. Так говорил Нга-Анг. Интересно, шаман сказал бы так же?
- Сходи к нему и спроси.
- Нельзя, не отпустят. Только если самой убежать. Нга-Тет, побежали вместе?
- Э-э?
- Родитель рассказывал мне легенду о двух молодых нга из враждующих племён, против воли вожаков пожелавших стать супругами. Они могли бы уйти, чтобы создать своё племя, и не было бы никаких бед, но сглупили и погибли, утащив за собой многих. Нга-Анг всегда говорил красиво. У него даже битвы получались, как сказка, и то, что убивают друзей и братьев, и то, что кто-то травится отваром из несъедобных корней, а кто-то закалывается ножом. Глупые-маленькие. Не умерли бы раньше цикла, умей соображать.
- Ты не убежишь. Ты нахальна, но всё-таки чтишь законы.
- Мужчины нарушают их из-за женщин, я знаю из легенды. А почему нельзя наоборот? Старый-старый Нга-Тет, давай сбежим на север, и ты станешь моим мужем! Ты хромаешь величественней, чем ходит Большой, а твой храп и отрыжка…
- Срамница!
Обиженный старик отвернулся.
- Ну, полно, Нга-Тет… Не дуйся на правду. Тем более, что она лестная.
Развеселившаяся Нга-Аи поднялась и взяла мотыгу, напевая себе под нос. Небесный дым, как всегда светлый и красивый, и такие тёмные клубы в её сердце соседствовали этим днем, совсем не пересекаясь.
Человек бесцельно брёл через заросли. Его одежда, изодранная крюкохватом, висела неопрятными клочьями, царапины кровоточили, лицо выражало растерянность и страх. Пот привлекал тучи гнуса. Человек спотыкался от усталости и тяжело дышал. Пальто он где-то потерял и не заметил этого, а натёртые ноги ужасно болели. Дважды он, опустившись на колени, напился воды: первый раз - из ручья, второй - собрав дождевую, скопившуюся в углублении похожего на рапан листа. Отшатнулся и испуганно присел за деревом, пока впереди, пофыркивая, семейство лесей переходило балку. Животные его не заметили - ветер дул от них, но человек ругался, долго и витиевато, как если бы только что избежал смертельной опасности. Короткохвостый свистун, пролетая, нагадил ему на плечо. Продолжая браниться, человек смахнул помёт пучком мха и поднялся. Не зная того, он шёл в направлении становища. Не знал он и то, что его ожидают.
Человек был чужим нга, и Нга-Лог выследил незваного гостя у границ сухостоя. Его третий глаз был закрыт и ничего не вещал. Нга-Лог сделал это специально. Он не хотел, чтобы Нга-Аи, плачущая даже над попавшим в паутину мотыльком, видела, как он убивает существо с тёплой кровью.
Нга-Лор успел сказать ему: "Не бей в сердце, чтобы его не испортить. Бей в глотку". Нга-Лог всегда слушался старшего брата и согласился, хотя понимал, что сердцем, обычной едой для нга-воина, с ним вряд ли поделятся. Сердце съест Нга-Эу, потому что должна родить брату наследника. Нга-Лог очень любил сердца, но знал: теперь они отдаются ей. Если Нга-Эу останется пустой ещё цикл, то брат возьмёт себе Нга-Аи. А это будет значить, что Нга-Лог умер.
Неуклюжий чужак чуть не сверзился в зелёное болотце. Кривоногий, слабый, как новорождённый лесь. Бесхвостый - наверное, потерял в драке. Нга-Лог проткнёт ему горло, когда тот выйдет на поляну. Легкая охота.
Нга-Лог щёлкнул, как полагается при убийстве разумного. Человек обернулся, чтобы принять смерть лицом. Нга-Лог вздрогнул: где его третий глаз? Где уши? Чужак - вырожденец! Человек закричал, закрываясь руками. Копьё Нга-Лога зависло в воздухе. Он изумлённо качался на пятках. Человек звучал наружу - как шаман. Что будет, если простой нга убьет вещающего на Громкой речи? Светоч, Светоч!
Но Нга-Лог не был доверчивым глупцом. Он знал, что в глубинах бора водится оборот. Оборот мог прикинуться и Громким, и шаманом, и даже Нга-Аи. Поэтому Нга-Лог оскалился и ткнул человека в бок, но без желания ранить. Тот тупо заморгал из-под скрещённых рук, не понимая. Нга-Лог открыл третий глаз и заговорил с братом.
- Веди его в становище, - приказал Нга-Лор. - Если он и правда Громкий, пойдём к шаману. Если оборот - сердце можно вырезать и здесь.
- Если оборот, то может выпить мою кровь. Запомни его запах, брат. Потом отомстишь.
Старший рассмеялся.