- Хочу! Хочу! Хочу! - захлопала в ладоши Лили.
Не иначе она загорелась желанием принять участие во всей этой вакханалии, и меня столь неприкрытая восторженность несколько даже покоробила, но поэт все понял по-своему.
- Полагаю, смогу выхлопотать для вас пару билетов на гала-концерт, - пообещал он.
- Не стоит, благодарю, - отказалась Лилиана. - Папа арендовал ложу.
Альберт выразительно посмотрел на меня, но с расспросами спешить не стал. Только спросил:
- Лео, могу рассчитывать на твое присутствие?
Я небрежно пожал плечами.
- Все эти представления не для меня. Ты же знаешь, Альберт, музыкального слуха у меня нет, да и с чувством ритма беда…
- Не важно, - расхохотался поэт. - Дружище, на этот раз ты не отвертишься! Контрактом предусмотрена трансляция моего выступления по всему городу! Где бы ты ни был, ты меня услышишь!
- Так вот для чего вешают громкоговорители! - догадалась Лилиана.
- Поживем - увидим, - улыбнулся я и о купленном билете на завтрашний поезд говорить не стал. Просто не посчитал нужным афишировать свои планы. Меня по-прежнему жег взгляд слепых глаз суккуба.
Дом, на верхнем этаже которого Альберт снял апартаменты, прятался на узенькой тенистой улочке; коляска еле развернулась на небольшом пятачке перед воротами. Высокий забор и стены были полностью увиты плющом, камень из-под густой зелени почти не проглядывал, свободными оставались одни окна. Озера с улицы видно не было, только чувствовалась влажная свежесть, когда начинал дуть легкий ветерок.
- Хорошее место, - похвалил я выбор поэта.
- Зайдете на чай? - предложил он, передавая слуге дорожную поклажу.
- Нет, - отказался я, - опаздываем на лекцию в городском саду.
- На лекцию? - Альберта откровенно передернуло.
- И танцы! - рассмеялась Лили и предложила: - Можете присоединиться к нам. - Посмотрела на супругу поэта и сразу добавила: - Там чудесный оркестр. Замечательно играют.
- Не сегодня, - покачала головой Елизавета-Мария. - Дорога выдалась непростой.
Альберт кивнул и помог выбраться супруге из коляски.
- Еще увидимся… Лев.
- Еще увидимся, - улыбнулся я в ответ, вновь умолчав о завтрашнем отъезде в Новый Вавилон. Потом пришлю телеграмму, сошлюсь на неотложные дела.
Поэт с супругой вошли в дом, а мы с Лили покатили в городской сад. Обнесенный кованой оградой, он оказался невелик. Среди кустов и деревьев проложили тропинки, в тенистых уголках расставили лавочки для влюбленных парочек, а перед танцевальной площадкой была выстроена летняя эстрада. Всюду продавали сладости, мороженое и газированную воду. Бегала детвора, степенно прогуливалась почтенная публика, дожидалась танцев молодежь из числа курортников.
К началу лекции мы опоздали, поэтому решили просто погулять по саду. Понемногу смеркалось, бродивший от столба к столбу служащий зажигал газовые фонари, которые в парке еще не заменили электрическим освещением.
Я купил пару стаканов воды с сиропом, Лилиана с благодарностью взяла один, отпила и спросила:
- Могу задать нескромный вопрос?
Расспросов о знакомстве со знаменитым поэтом было не избежать, поэтому я кивнул.
- Конечно!
- У тебя что-то было с Елизаветой-Марией?
Я подавился водой, закашлялся, вытер подбородок носовым платком и лишь после этого переспросил:
- Что, прости?
- У тебя была интрижка с женой поэта? - с ледяным спокойствием повторила Лили свой вопрос.
- Разумеется нет!
- О! - протянула Лили. - Так это не любовный треугольник, а любовь втроем?
- Дьявол! - выдал я, тут же понизил голос и огляделся по сторонам. - Ничего не было. Как только тебе такое в голову пришло?
- Я очень остро ощущала себя в вашей компании лишней.
- Нас связывают непростые отношения. Но не любовные.
- Такое бывает?
Я подавил обреченный вздох, отпил газированной воды и решил отделаться полуправдой.
- Я первым познакомился с Елизаветой-Марией.
- Она ушла от тебя к поэту? - немедленно оживилась Лили.
- Да нет же! У нас были исключительно деловые отношения. Я нанял ее играть роль моей спутницы на одном мероприятии, куда не мог прийти в одиночку.
- Ты нанял слепую девушку? - не поверила Лилиана.
- Нет, она ослепла уже после нашего расставания.
- Бедняжка!
- В итоге, когда все открылось, мы с Альбертом… слегка повздорили. Он вбил себе в голову, что я с самого начала знал об их отношениях, но молчал. С тех пор мы не общались.
- Как все запутано! - покачала головой Лилиана. - Вот что значит люди искусства!
- Это не про меня.
- Да? А как ты познакомился с Альбертом?
Я вздохнул и огляделся в поисках свободной лавочки.
- О, это долгая история. Дело было в Афинах или Ангоре, точно уже не помню…
В результате рассказ занял весь остаток лекции, и несколько раз лишь чудом мне удалось не запутаться в собственных выдумках и не попасться на вранье. Реальная история знакомства, с публичным домом и безумной раганой, не затянулась бы на столь долгое время, но ее решил не раскрывать. Мне хотелось произвести на спутницу более… благоприятное впечатление, поэтому делиться воспоминаниями о кровавой бойне в увеселительном заведении с дюжиной полуголых девиц я постеснялся.
Когда лектор наконец покинул эстраду, а ему на смену начали подниматься музыканты, я испытал нешуточное облегчение: газированная вода давно закончилась, от беспрестанной болтовни пересохло горло. Я первым встал со скамейки и протянул руку Лилиане.
- Идем?
- Ты очень загадочный человек, Лео, - с непонятным выражением произнесла Лили, вкладывая свою ладонь в мою. - Просто чрезвычайно. - Она поднялась на ноги и попросила: - Расскажи о себе. Ты ведь не бандит? Не беглый каторжанин, так?
- Нет, - честно признался я.
- Благородного происхождения?
- Не столь благородного, как ты.
- Кто бы мог подумать! - покачала головой Лилиана. - Тогда к чему этот образ брутального головореза? Хотел произвести впечатление своей мужественностью на какую-нибудь красотку?
- Всего лишь стечение обстоятельств, - вновь не покривил я душой и повел спутницу к танцевальной площадке. - А тебе разве не нравится моя стрижка?
Мы посмеялись и встали у эстрады, но тут, перекрывая музыку своими воплями, заголосил вбежавший в ворота городского сада разносчик газет:
- Срочные новости! Экстренный выпуск! Туги в городе! Задушен репортер! Покупайте срочный выпуск! Душители Кали в городе!
Лили явственно вздрогнула и с лихорадочной поспешностью достала из ридикюля кошелек.
- Очередная дутая сенсация, - попытался отговорить я ее от покупки газеты.
Безуспешно. Экстренный выпуск "Утренних новостей" расходился как горячие пирожки, собравшаяся на танцы публика лихорадочно шуршала желтоватыми листами и увлеченно обсуждала жуткое происшествие. Не слушая моих увещеваний, Лилиана приобрела специальный выпуск, взглянула на передовицу и, побледнев как полотно, начала оседать на землю. Я едва успел подхватить ее и усадить на ближайшую скамейку.
Схватив газету, я принялся обмахивать ею свою спутницу, и Лилиана вскоре пришла в себя, но в ее лице по-прежнему не было ни кровинки. Мой обострившийся талант сиятельного ухватил отголосок застарелого страха, тонкий и сложный, словно аромат марочного вина.
- Это из-за меня, - прошептала Лили. - Его убили из-за меня…
- Вздор! - с ходу отмел я это предположение, по диагонали просматривая статью.
- Лео, как ты не понимаешь! Этот же тот самый фотограф!
- И что с того? Ты никак с ним не связана.
- Еще как связана! - затрясло Лили мелкой дрожью. - Его убили из-за меня! Это туги! Это они!
Я с удивлением уставился на Лилиану, подозревая неуместный розыгрыш, но моя спутница оказалась на удивление серьезной. И это не лучшим образом говорило о ее душевном здоровье: если месть за попытку разрушить инкогнито экзотической танцовщицы еще могла рассматриваться в качестве мотива убийства, то стремление привязать к этому происшествию душителей Кали вызывало лишь недоумение.
Какое сектантам дело до балаганных представлений?
- Это туги! - повторила Лилиана, и тут я не выдержал. Взял газету и зачитал последний абзац.
- "Полиция полагает причастность к смерти господина Фаре некоего тайного сообщества душителей Кали в высшей степени маловероятной. По словам осведомленного источника, затянутый на шее убитого румаль - ритуальный шелковый платок с завязанной серебряной рупией на конце был подарен покойному задолго до трагического инцидента. "Кто угодно мог воспользоваться им", - отметил пожелавший остаться неизвестным собеседник. Более того, не исключено и банальное самоубийство. В последнее время дела погибшего шли не самым лучшим образом".
- Ты ничего не понимаешь, - отрезала Лилиана и спрятала побледневшее лицо в ладонях.
В этот момент через публику протолкнулся приставленный к Лили кучер. Правую руку он держал в кармане пиджака, и это обстоятельство как-то сразу разуверило меня в предположении о нервном срыве спутницы. Судя по всему, истеричкой Лилиана все же не была.
Но тогда что за тайны скрывает это семейство?
- Госпожа, позвольте, я отвезу вас домой, - предложил кучер.
Лилиана поднялась с лавочки и слабо улыбнулась.
- Извини, Лео. Это был чудесный день. Жаль, что он закончился подобным образом…
Я проводил спутницу до коляски, но стоило только экипажу укатить прочь, на душе заскреблись кошки. Оно и немудрено: утром поезд увезет меня из города, и с этой взбалмошной девицей мы не увидимся больше никогда.