Великий Звёздный прикоснулся к шару, и по его поверхности поплыли рваные тучи. В их разрывах то и дело мелькали поля, города, моря и горы, обозреваемые с высоты десятков метров. Но это были не телекадры, даже не стереокино или виртуальный мир. Кри словно смотрела в колодец, на дне которого мелькала настоящая, живая жизнь. То шелестели джунгли, донося до девочки тёплый ветер с ароматами листвы и фруктов. То она ощущала влажный запах моря. То холод арктических пустынь. И всюду земной воздух был отравлен едким дымом, гарью, кислой вонью пороха и газов. В морях мелькали горящие корабли с мечущимися и тонущими экипажами - и эти корабли кто-то обстреливал с других кораблей или самолётов. В городах рушились здания, мелькали на их фоне окровавленные лица, в воздух взлетали оторванные руки и ноги. Кри в ужасе увидела, как на нарядной улице какого-то восточного города взрыв упавшей с самолёта бомбы оторвал от земли тело маленького попрошайки. Пролетев несколько метров, оно рухнуло на голову другого ребёнка, четырёх- или пятилетнего, которого богато одетая женщина тянула к шикарному автомобилю. Оба упали на мостовую и остались недвижимы, а женщина рухнула рядом с ними на колени и прикрыла лицо руками…
- Уберите! Уберите это! - зарыдала Кри, тоже спрятав лицо в ладони.
Шар исчез. Штрой сидел за столиком напротив, а перед ним дымилась новая чашка чаю.
- Как видишь, иногда лучше быть чёртом, чем человеком, - сказал он, берясь за ложечку. - Вот этот мир ты и увидишь в космосе завтра. Мир Фибахов и их жертв… Обманов и войн, голода и преступлений, а главное - великого, беспощадного и бесконечного Равнодушия счастливых людей к несчастным. Оно больше космоса, поверь мне. Приятно ли тебе будет утопать в роскоши и удаче, зная обо всём этом? Откупаться от этих видений посылками с поношенными, не нужными тебе самой вещами? Протягивать грязному, голодному малышу коробку конфет с розовым бантиком? Это - хорошо?
Кри молчала.
- Так помоги нам покончить со всеми бедами разом, волшебница Кристине Реннер. Люди - это ошибка. Исправь её и стань такой, как мы. Вечной и справедливой…
- Неправда! - стиснула зубы Кри. - Вы, духи, тоже воюете между собой!
- А это ты когда успела подслушать? Впрочем, неважно… Да, воюем и будем воевать! Но не так, как вы, люди… У нас, милое дитя, воюет лишь тот, кто сам этого хочет. Меня, к примеру, много раз пытались убить. В том числе и в этом замке. Но никогда мои убийцы не тронули бы какого-нибудь диспетчера или Пралине! Разве что те попытались бы схватить их. Между прочим, у нас даже не принято звать на помощь, если речь не идёт о специальной охране. Мы воюем за волшебное поле, за власть… А тот, кого всё это не прельщает, всегда может уйти. Незаселённых миров сколько угодно! Мы заботимся о самом мелком и ничтожном из младших подчинённых, если он - с нами. Слово духа - алмаз! Я тысячи раз шёл на переговоры к моим заклятым врагам, никогда не беспокоясь о себе, потому что мне была обещана безопасность. Так тебе ли судить меня? То, что я хочу сделать и предлагаю сделать тебе, - хорошо.
- Нет! - простонала Кри, отшвыривая чашку. - Всё равно - нет! Я не такая… И Акси не такой! И родители наши - тоже! Мы будем ко всем добры…
- Ну, тогда я вам не завидую, - вздохнул Штрой, аккуратно отодвигая свой столовый прибор. - Очередные мученики… Впрочем, это ваши личные проблемы. Вернёмся к нашим. Долой церемонии, если так!
И он исчез. Только что-то вроде тёмной молнии мелькнуло и скрылось в светящемся экране телевизора, который на секунду погас. Затем он вспыхнул, опять погас и опять вспыхнул. А рядом с ним уже стоял Штрой, разглядывая отступившего от него на несколько шагов комиссара Хофа.
- Очень уж ты полюбила чесать нос, глядя в телевизор, - пояснил Штрой. - Как и твой братец. Правда, я на всякий случай отключил звук, идущий от нас… Кто вы, и что вы делаете в моём замке? - спросил он, повернувшись к комиссару.
Тот уже открыл было рот - неизвестно для какого ответа, - но тут Кри, рванувшись вперёд, загородила его от Штроя и завизжала:
- Не троньте его! Это наш герр Циппозе!
- Какой ещё ваш герр Циппозе? - с интересом спросил дух.
- Учитель математики! Гимназия имени Карла Гаусса, Мюнхен! Он учит Акси…
- Здесь? Вы прихватили сюда ко мне репетитора? Потрясающе… - задумчиво сказал Штрой. - Таким ученикам нужно памятник поставить!
- Я понимаю, что не спросила разрешения… - опустив глаза, промямлила Кри. - Но герр Циппозе такой умный! Мы привыкли с ним советоваться в трудные минуты… И я попросила Морица его украсть.
- В свои восемь мне было до тебя далеко, - признал Штрой, усаживаясь и жестом предлагая сесть Кри и Хофу (для которого тут же возникло кресло). - Возможно, далеко мне до тебя и сейчас… Не угодно ли чаю? - вежливо обратился он к комиссару.
- Б-благодарю, - с трусливой дрожью пролепетал тот. И, получив чай с пирожным, не посмел к ним прикоснуться.
- Посмотрим, посмотрим… - устало сказал Штрой, и в воздухе за плечами Хофа возник огромный послужной список (по-немецки - "Лебенслауф") Альфреда Циппозе, учителя математики, физики и информатики в гимназии Гаусса, Мюнхен. В правом верхнем углу светилась увеличенная, но, к счастью, не очень удачная фотография, которая - если отбросить несколько лет и сильно прибавить волос на голове - вполне могла принадлежать комиссару Хофу.
- Ну, допустим… - продолжал Штрой. Хоф тем временем обернулся и, искусно изображая припадок изумления, впился взглядом в послужной список своего двойника. Кри могла поклясться, что такой взгляд достоин моментального снимка. Но Штрой не снизошёл до изучения деталей. Перед ним был не дух - этого было достаточно.
- Ну, допустим, герр Циппозе… - повторил он. - Допустим, что вы здесь вопреки своему желанию…
- Конечно, вопреки! - бодро завопил Хоф, рванувшись грудью вперёд, так что Штроя вместе с его креслом и столиком отодвинуло назад. - Это же сви… свинство! Девчонка сошла с ума… Я всегда уважал частную собственность!!
- Чувствую, вам было не до советов… Как давно вас украли?
- Два дня назад! Мерзкое, косматое чудище унесло меня в горы! Теперь меня уволят… - Хоф в ужасе затряс головой. - Понимаете, У-ВО-ЛЯТ! А этот жуткий туалет, где нельзя повернуться…
- Вы, стало быть, скрывались в туалете? - сочувственно уточнил Штрой, придвигая к нему чай.
- Я там жил, - с дрожью в голосе сказал комиссар, проглотив комок в горле. - Я вижу, вы приличный человек и поймёте меня… хотя как раз приличному человеку это трудно понять. Приличному человеку нечего делать в чужом клозете! - с чувством добавил он. - Но я отсиживался от бандитов. Ну не мог же я принять всерьёз весь этот детский бред про чудеса и волшебников!
- Вы не верите в волшебников? - понимающе сказал Великий Звёздный, откинувшись на спинку кресла.
- Я верю в высшее образование! - ответил Хоф. И залпом выпил свою чашку, после чего долго кашлял, брызгая слюной. (Штрой деликатно прикрылся салфеткой.) Кри сбоку изумлённо глядела на комиссара, как слушательница театральных курсов смотрит на великого актёра. - В бандитов, впрочем, я верю тоже… - сообщил он, отдышавшись и утирая пот со лба. - Пусть я и видел их, слава небесам, только по телевизору… Но на сей раз, простите, кто-то явно ошибся, - робко добавил он.
- Что вы имеете в виду, дорогой герр Циппозе? - тревожно спросил Штрой, не сводя с него мерцающих глаз.
- Да я… я просто знаю эту семью, - хихикнул комиссар. - Это небогатые люди, поверьте. У них нет денег!
- Вы думаете, мы хотим взять за детишек выкуп?
- А зачем же ещё вы их украли? - тупо сказал Хоф.
- Он нам не верит, - вмешалась Кри, стараясь подыграть и тем хоть отчасти искупить свои промахи. - Если б я это знала, то не послала бы Морица…
- Не надо извинений, дитя моё, - величественно изрёк герр Циппозе, глядя на девочку круглыми рыбьими глазами. - Ты хотела сделать как лучше… для тебя, - сухо добавил он.
- А почему ты не послала Морица за отцом или матерью? - спросил Штрой, повернувшись к Кри. (Герр Циппозе тут же энергично закивал и вставил: "Прекрасный вопрос, прекрасный!") И как мог столько времени не заметить вас старина Фибах? Он что, окончательно перепутал этот замок с гостиницей, где вместо номеров - туалеты?
- Я… мне… - растерянно пробормотала Кри, опустив глаза.
- Не знаю, кого вы называете герром Фибахом, - откашлявшись, провозгласил Хоф, - но я бы и впрямь ни в коем случае не стал сравнивать это, с позволения сказать, животное, а точнее, замаскированный бандитский дирижабль, с гостиницей! А насчёт родителей… Я это объясняю так. Primo, - он поднял палец. - Если со мной что-нибудь случится, меня не так жалко…
- Неправда! - воскликнула Кри, выйдя из роли.
- И secundo, - неумолимо продолжал Хоф, - завышенное мнение о моей скромной персоне.
- Да, пожалуй, завышенное, - согласился Штрой.
- Но я хочу сказать вам главное, не заботясь о последствиях!
- Вот как?.. Я весь внимание, уважаемый герр Циппозе.
- И вот это главное: у меня тоже денег нет!
- А мне их от вас и не надо, - огорчённо развёл руками Многоликий.
- Как? А что же вам надо? - растерялся Хоф.
- Ну, во-первых… это не по-латыни, да ведь я-то и не учитель, знаете ли… Так вот, во-первых, понять, зачем вы пытались подслушать наш разговор с помощью телевизора.
- Я говорил им! - взвизгнул комиссар, побагровев, как помидор, и свирепо уставившись на Кри. - Говорил, что это ничего не даст, а только ухудшит наше и без того плачевное положение! Но разве им втолкуешь? Тем более что до меня, поверьте, всё равно не донеслось ни словечка. А то, что они сами рассказывают… большего бреда я ещё не слышал!