Пока мы шли по коридору, Волошин выглядел таким утомленным и задумчивым, что я не решался донимать его расспросами. Но когда мы поднялись на палубу и влажный теплый ветер словно погладил нам лица ласковой, нежной ладонью, Сергей Сергеевич сразу оживился и насмешливо спросил:
- Что? Распирают вопросы? Не терпится скорее описать историческое событие, свидетелем которого выпало счастье быть нашему специальному корреспонденту? Только, чур, не слишком перевирать! И ради бога, не давайте этой главе никакого зловеще-сенсационного заголовка, вроде "Живой скелет на глубине полутора километров"!
Мы выбрали местечко на полубаке, откуда было лучше наблюдать за ныряющими китами. Они все еще продолжали резвиться возле "Богатыря".
- Признайтесь, что изображение было весьма неплохое, - ревниво сказал Волошин, закуривая сигарету и прикрывая зажигалку ладонью от ветра. - Все детали можно рассмотреть почти так же отчетливо, как отсюда, с борта корабля, верно?
- Верно, - согласился я. - А уж со скелетом было прямо фантастическое зрелище! Лучи рентгена?
- Не совсем. Наш прибор основан совершенно на ином принципе. Назовем его условно "звуковизор". Мы стараемся создать универсальный аппарат, способный делать прозрачными любые преграды. Но для каждой из них нужна своя отмычка.
- Мезоскаф всплывает! - прервал нашу беседу чей-то крик.
- Где?
- Это кашалот, не мезоскаф!
- Да не там, левее, не туда смотришь.
- И там кит.
- Нет, правда, мезоскаф.
Вода метрах в пятидесяти от "Богатыря" по правому борту вспенилась, будто закипела. Из пены вынырнула узкая стальная рубка.
Когда "Богатырь" осторожно приблизился к всплывшему мезоскафу, люк рубки распахнулся и из него до пояса высунулся Макаров. Скуластое обветренное лицо его сияло.
- Привет от кашалотов! - крикнул он. - Имели свиданьице, можно сказать, с глазу на глаз.
Волошин многозначительно посмотрел на меня и сказал:
- Ну, а о том, что вы видели, пока ни слова! Ясно?
Один из матросов со стрелы ловко прыгнул на палубу подводного кораблика и пришвартовал его к высокому борту "Богатыря". Спустили штормтрап. Первым по нему поднялся Логинов, за ним Бек, последним Макаров. Он тут же хлопнул Волошина по плечу:
- Понимаешь, как повезло! Рыскаем туда, сюда, никак не можем кашалота нащупать. И вдруг столкнулись с одним ну прямо нос к носу! Он пошел возле нас круги описывать. Проявим пленочку, сам увидишь. Потрясающее зрелище!
- Ну, а как… - Волошин неопределенно покрутил пальцами в воздухе.
- Что как?
- Вообще… погружение прошло?
- Порядок! Я же тебе рассказываю…
- И никаких… помех?…
Я-то понимал, о чем допытывается Волошин: как они себя чувствовали в мезоскафе, когда его нащупал луч локатора.
- Какие помехи? Что я, первый раз ныряю, что ли? Все прошло отлично, сеанс наблюдений выдержан полностью, а пленочку привезли такую! Увидишь - ахнешь: глазки у него маленькие, а пасть раскрыл - вот-вот проглотит! Уникальные снимки, правду говорю.
- Ладно, посмотрим, - ответил Волошин. - Только быстро тебе проявить не успеют.
- Это почему же? - возмутился Макаров. - Сейчас сам отнесу и не уйду из кинолаборатории, пока все не проявят в лучшем виде. Не хватало еще, чтобы они такую уникальную пленку запороли.
- У них уже работы вот так, - сказал Волошин, красноречиво проведя себя ладонью по горлу. - Я тоже тут неплохую пленочку успел снять, можно сказать, уникальную.
- Подумаешь, что ты тут мог снимать! Твои кадрики подождут…
- Нет, Жан, мне больно тебя огорчать, но они уже в проявочной машине. Как утверждает старая французская поговорка: "Кто опаздывает на охоту, теряет свое место". В справедливости ее тебе волей-неволей придется убедиться.
Макаров торопливо полез обратно на трап - видно, за пленкой. Волошин подмигнул мне и направился к Логинову, который, присев в сторонке на крышку светового люка, стаскивал с себя резиновые сапоги. Казимир Павлович уже куда-то исчез. Видно, рассказывать о погружении мне сейчас никто не станет. Придется подождать.
Сигналы из глубины
Вечером, спускаясь вниз, я поймал у дверей кинолаборатории Макарова. Вид у него был победный, настроение прекрасное - видно, задал работки лаборантам. Но рассказывать он ничего не стал:
- Потерпите немного, все увидите. Это надо видеть!
В кинозале было уже тесно, словно на открытии международного фестиваля. Спасибо, Волошин занял мне местечко.
- Казимир Павлович, присаживайтесь с нами, мы потеснимся, - пригласил он проходившего мимо Бека.
- Благодарю, но мои химики обидятся, если я им изменю.
- Как ваши наблюдения, Казимир Павлович? - спросил я. - Есть что-нибудь интересное?
Бек слегка развел руками:
- Я не любитель поспешных выводов, а наша наука требует неторопливых анализов. Сегодня сенсаций мы ждем от Сергея Сергеевича…
- Ну, какие там сенсации, - отмахнулся Волошин. - Так… Некоторые наблюдения из области гидроакустики.
- Акустические способности кашалотов, конечно, любопытны, - неторопливо проговорил Казимир Павлович, - но тема ваших исследований, уважаемый Сергей Сергеевич, имеет уже длинную историю…
- Еще великий Леонардо… - перебил его Волошин.
- Вот именно. Еще Леонардо да Винчи первый предложил: "Если ты, будучи в море, опустишь в воду отверстие трубы, а второй конец ее приложишь к уху, то услышишь идущие вдали корабли…" - Ну, конечно: великий Леонардо - отец бионики!
- Но признайтесь: конструкция ваших гидрофонов основана в точности на этом древнем принципе, а? - И торжествующий Бек, глуховато засмеявшись, пошел по проходу, высматривая свободное местечко.
- Хм. Он тоже припас что-то любопытное, - озабоченно покачал головой Волошин. - Но последнее слово все-таки останется за нами, - добавил он, интригующе показав мне толстый сверток бумажной ленты, видимо, от прибора-самописца, который держал в руках.
Первой показали пленку, снятую на мезоскафе во время погружения.
Признаться, на меня не произвели особенного впечатления эти мелькающие кадры. Камера схватывала то промелькнувший хвост кашалота, то просто какую-то крупную темную массу - ничего толком не поймешь.
Видимо, и сам Макаров почувствовал, что фурора его пленка не вызвала. Когда зажегся свет, он восторженно воскликнул:
- Уникальные кадры, верно?
Но тут же, глянув на лица зрителей, уже совсем другим тоном добавил:
- Хотя, конечно, это надо было видеть своими глазами. Камера что? Она дура, в одну точку смотрит…
Встал Сергей Сергеевич Волошин. Весь его вид говорил о полном и не вызывающем никаких сомнений торжестве, и я ожидал, что он, конечно, не удержится и закатит ликующую речь. Не в его характере упускать такой прекрасный повод. Но Волошин скромно сказал:
- Сейчас мы зам покажем несколько кадров, снятых с экрана пробного образца прибора. Прошу извинить за скверное качество изображения во многих местах. Как вы сами понимаете, это лишь рядовой опыт и аппарат нуждается еще в доработке. Дайте, пожалуйста, пленку сначала, - и с легким поклоном он так же скромно сел.
Волошин не ошибся: успех был полный. Даже я, уже видавший эти поразительные кадры, заново смотрел со все возрастающим волнением, как луч локатора провожает кашалота в глубины океана, ни на миг не выпуская из своего поля зрения.
В зале стояла зачарованная тишина, лишь стрекотал проектор. Когда же звуковизор словно "раздел" кита и в один миг превратил его изображение в движущийся рентгеновский снимок, по залу прошелестел восторженный шумок и опять сменился настороженной тишиной.
Но, пожалуй, еще большее восхищение вызвала сцена встречи кашалота с мезоскафом.
Когда снизу на экран начало выплывать стальное тело подводного корабля, Волошин не удержался и торопливо пояснил:
- Это мезоскаф! Смотрите внимательнее!
- Видим, - негромко ответил Логинов. К моему удивлению, Сергей Сергеевич почему-то сразу притих.
Когда с экрана исчезло последнее изображение и зажегся свет, я ожидал, что тут же начнется обсуждение увиденного. Все задвигались, зашумели, ученые, сидевшие группами по специальностям, оживленно переговаривались между собой.
Но встал Логинов и сказал:
- Прошу не спешить с выводами и оценками. Все желающие завтра получат возможность еще раз внимательно посмотреть интересующие их кадры. Будет составлен специальный график просмотров. А сейчас коротенькое объединенное сообщение лабораторий биологии и биохимии. Кто будет докладывать?
- Казимир Павлович, - сказала Елена Павловна.
- Пожалуйста.
Бек уже стоял с указкой в руках у экрана и строго поглядывал в зал, требуя внимания.
- Я буду краток, - негромко сказал Казимир Павлович. - Мы успели с Еленой Павловной в первом приближении проанализировать данные о распределении планктона и изменениях солености воды за два часа, предшествовавших встрече с китами, и за то время, пока велись наблюдения в непосредственной близости от них. Данные хотя и довольно скудные, ко, как нам кажется, любопытные. Прошу дать первый график.
На экране появилась какая-то цветная диаграмма, в которой я, конечно, ничего понять не мог. Приходилось рассчитывать только на объяснения Бека, но он тоже так и сыпал учеными терминами, стремительно водя указкой по диаграмме: