Сенсации Лари Викиликса: Бедная сиротка.
Прошло уже пятнадцать минут, а Большой Джо так и не проронил ни слова.
- Пусто сегодня в городе, не находишь? - наконец, спросил он, откидываясь на спинку стула. - И очень тихо. Так тихо, что мне аж отсюда слышно, как завтра в мою газету рыбаки-тролли с Островов Эха будут заворачивать медуз не первой свежести. Ты спросишь, для чего? А чтобы не пачкать свои трехпалые руки перед тем, как выбросить тухлятину на помойку. Ведь именно там окажется завтра наша газета, Лари! В помойке! И знаешь, почему?
Я знал. Но счел разумным не отвечать.
- Раньше, Лари, - продолжал мой безутешный редактор, - ты в любую новостную дыру Азерота пролезал без посторонней помощи. А теперь даже знаменательное, радостное для всего мира событие не трогает твоей черствой журналисткой душонки! Сегодня все собрались там, на этом ничем непримечательном, проклятом островке посреди Великого Моря! Сегодня все они там пускают слезы от умиления и радости, а ты, Лари, сидишь здесь, в опустевшем Оргриммаре, и наглым образом разоряешь мою газету. Тогда как там, - Большой Джо потряс сжатым кулаком в предполагаемую сторону нахождения проклятого острова, - там Аспекты, которые порешили своего собрата, в подробностях рассказывают, как им было сложно в очередной раз спасать этот мир от неминуемой ужасной гибели. Уже ведь интересно? Разве нет, Лари? Тогда для тебя они могли бы рассказать о том, каково это быть смертными. Представляешь, великие Аспекты и вдруг смертные? Вот и я нет, Лари, потому что они там, А МЫ ЗДЕСЬ!!
Если бы у меня было сердце, оно бы остановилось от такого ора. Тем не менее, зайдясь в крике, Джо даже сигару не выронил. Я решил, что с разинутым ртом он очень похож на зевающего зеленого бегемота.
Еще несколько лет назад, я бы вплавь добрался до этого безымянного островка только, чтобы поглазеть на драконов. Но после Нордскола, где я добросовестно отработал всю северную кампанию, драконы стояли у меня поперек горла. Поэтому материала для первой полосы завтрашнего номера у Джо не было, ведь он до последнего надеялся, что я таки поеду. Но я не поехал. И теперь Джо злился. Кого-то он наверняка отправил, но материал выйдет таким же, как у остальной сотни журналистов разных цветов, рас и фракций. А Джо всегда хотел сенсаций.
В отличие от меня, жителей Азерота не утомили драконы даже после того, как один из них пыхал огнем с небес и разрушал их дома, грозя замогильным голосом принести этому миру "боль и страда-а-ания". Читатели все так же радостно скупали любое издание, в котором только упоминались летающие ящеры.
- Вот что, - сказал Большой Джо, и я понял, что час моей экзекуции настал, - есть одно дельце, которое довольно долго уже тянется. Решишь его, и я подумаю о том, чтобы не отбирать у тебя премию за год. Ты объявления в нашей газете не читаешь? Нет? Ну, я так и думал. Была у нас под Зимний Покров акция, мол, исполним любую-прелюбую мечту, все расходы берем на себя.
- Так ведь лето на дворе.
- Ну, акция немного затянулась. Там ведь главное было, чтобы гоблин не выиграл, а то знаю я вас. А заявки, кажется, только твои собратья и оставляли, Лари. Но нам повезло, и мы остановились на сиротке из оргриммарского приюта.
Что-то не верилось, чтобы я мог так легко отделаться. Но пострадать для виду нужно, а то еще передумает.
- За что, Джо? - простонал я. - Я в сиротскую неделю стараюсь оказаться как можно дальше от Столицы, а ты… вот так. Со мной.
- Или сиротки. Или драконы, - отрезал Большой Джо. - Выбирай.
Похоже, на этот раз я легко отделался, подумал я, и направился к приюту. Почти у самых дверей детского дома я столкнулся с двумя девчушками, эльфийками крови, с зелеными глазищами на пол лица, я даже залюбовался. Ну, чего может желать такая милая кроха? Увидеть розово-сказочный Луносвет или попробовать вкусного шоколадного торта? Пожалуй, накормлю ее в ближайшей таверне тортом до отвала и на этом распрощаемся.
Я отрекомендовал себя главе оргриммарского приюта, выслушал ее восторг о том, что наша газета честная и не обманывает, когда берется проводить конкурсы, что "милая Ми еще с Зимнего Покрова заждалась этого радостного дня".
В ожидании милой Ми я вышел обратно на улицу, радуясь, как же легко я отделался в этот раз.
- Здрасти.
Выросшая надо мной тауренка затмила солнце. От одного взгляда на нее у меня затекла шея. Тауренка хмуро оглядела меня сверху вниз.
- Ты что ли сиротка? - спросил ее я, щурясь. Еще оставался шанс, что именно за ее спиной пряталась та самая, милая эльфийка Ми.
Она тяжело вздохнула, покачав головой.
- Ты даже не поинтересовался, как меня зовут, - скорбно поведала она. - Хотя бы ради приличия. Я понимаю, что для тебя это очередная обязанность, которую просто надо выполнить. Ведь в наши дни мало кто действительно по-настоящему интересуется окружающими. Но ты мог бы хотя бы сделать вид.
Я пожелал Большому Джо долгой и счастливой жизни.
- Попридержи кодоев, сирота мулгорская. Как тебя звать?
- Миреабелитта-Лисс.
- Сократить можно?
- Мое прекрасное имя в детском доме сократили до Ми. Ты тоже можешь называть меня так, если не способен повторить его целиком. Еще меня прозвали Скорбная Ми. Но тебе, наверняка, не интересно, почему. Интересами сироток мало кто интересуется по-настоящему.
Я пожелал Большому Джо и главе приюта здоровья. Им и их потомкам вплоть до пятого колена. Включительно.
Моя голова уже лежала на плахе, оставалось только опустить топор.
- Ми, что мы будем делать? - пораженчески спросил я.
- А ты терпелив, гоблин. В прошлом году я никуда так и не попала.
- Почему?
Скорбная Ми пожала плечами.
- Жизнь несправедлива к сиротам, - многозначительно ответила она. - Мне столько всего хотелось бы увидеть, но на самое интересное у нас ведь не останется времени?
- Что. Мы. Будем. Делать.
- Какой ты зануда, гоблин. Ты, конечно, не маг?
- Я журналист.
- Понятно, значит, наше путешествие займет в два раза больше времени, чем ушло бы с телепортацией. Что ж, пойдем к башне дирижаблей.
Я с тоской проводил взглядом эльфийек, которые, заливаясь смехом, забежали обратно в приют.
- Ты, кстати, тоже не очень-то интересуешься окружающими, - сказал я по дороге к мастеру полетов.
Ми не стала спорить.
- Нет, но я хотя бы не делаю вид, что мне действительно интересно, как тебя зовут, гоблин. Согласно последним исследованиям гномских ученых, имена тех, с кем видишься в первый и последний раз, даже не фиксируются в твоей памяти. В то, что мы станем друзьями, ты будешь навещать меня или посылать подарки на праздники, я не верю. Так стоит ли пытаться?
Я всегда знал, что гномским ученым заняться нечем, но чтобы настолько? Я покорно плелся следом за тауренкой. Когда мы поднялись на башню, я задал Скорбной Ми страшащий меня самого вопрос:
- Итак, каким было твое желание?
- В прошлом году я назвала его, но мой временный опекун отвел меня обратно в интернат.
- Почему?
- Тебе действительно интересно или ты интересуешься из вежливости?
- Говори немедленно! - рявкнул я.
- Подгород, - пискнула тауренка.
- Что?
- Я всегда хотела попасть в Подгород.
Неужели я даже не мог надеяться на Луносвет? Шоколадным тортом я уж точно не отделаюсь.
- Значит, из всех прекрасных мест Азерота ты выбрала Подгород?
- Сейчас ты отведешь меня обратно в интернат, да? - протянула она. - Ну, пошли, я не буду долго на тебя обижаться. Всего несколько лет. Еще я не могу обещать, что не включу твое имя в свой особый список, который ежедневно повторяю перед сном.
Мастер полетов, вслушавшись в речи моей сиротки, с сочувствием покачал головой, мельком глянув в мою сторону.
- Ты, конечно, ждешь, что сейчас я спрошу, о каком списке идет речь?
- В моем списке двадцать четыре имени тех, кто год за годом приходил к нам в приют и уходил после пяти минут разговора со мной.
- Да тебе годов меньше, чем имен в твоем списке.
- Глава приюта очень упорная женщина, а сиротская неделя, как тебе известно, не один день длится.
Надо признать, что эта упорная женщина добилась-таки своего.
- Подожди, сиротка, - просиял я. - Моего имени-то ты так и не узнала!
- Его назвала воспитательница, когда пришла за мной. Оно у тебя такое короткое. Не то, что мое. Легко запоминается.
Проклятая женщина, сдала меня с потрохами!
Я еще раз оглядел свою подопечную. Конечно, я никогда не слышал о тауренах чернокнижниках, но, если судить по наличию списков и мрачному виду, то кто, как не она, легко станет первым мастером проклятий среди мулгорских лугов? Вот ведь влип.
- Мое полное имя - Ларизарбервельт, - непонятно зачем соврал я, да еще и скороговоркой. - Гоблинские имена ничем не хуже тауренских. И уж точно не короче.
- Очень зря, Ларизарбервельт, - покачала головой Ми. - У меня отличная память на имена, как ты мог догадаться из-за истории со списком. И на полные, и на сокращенные.
- Знаешь, что? - вздохнул я устало. - Мое имя Лари, у меня плохая память на имена, но я отвезу тебя в Подгород. Пошли, как раз наш дирижабль.
Когда мы купили билеты, заняли свои места, Скорбная Ми некоторое время молчала. Когда дирижабль поднялся в воздух и все без исключения (даже рыцарь смерти!), прильнули к окнам, чтобы полюбоваться закатом и видами, моя спутница спросила меня с тоской в голосе:
- Я тебе не нравлюсь, да, Лари? Ты бы предпочел милую эльфийку-сиротку, правда? Эльфиек всегда забирают первыми. У них такие цветные платьишки и они почему-то всегда смеются.