"А ты думай лучше обо мне как о своём ангеле-хранителе, Дэнни".
"Ты ангел?!"
"Да, я ангел, - подтвердила Алли. Отличная мысль! Это, пожалуй, может сработать! - Если ты хочешь, чтобы всё закончилось хорошо, тебе придётся притвориться, будто всё УЖЕ хорошо. Ты должен вести себя так, будто меня здесь нет. - И тут она приняла важное решение. - Я обещаю больше не завладевать твоим телом без спросу... если ты пообещаешь успокоиться и хорошо себя вести".
"Ладно, - подумал Дэнни, - но если ты начнёшь заставлять меня делать всякие девчачьи штуки..."
- Дэнни, деточка, поговори со мной, - попросила мать мальчика. - Расскажи мне, что с тобой?
Дэнни глубоко вдохнул и сказал:
- Ничего, мам. Со мной теперь всё хорошо. Я... я видел нехороший сон, но он прошёл.
Мама обняла его. Алли восхитилась тем, как ловко парнишка сумел выкрутиться.
"Отлично! - похвалила она. - Они, наверно, всё же покажут тебя докторам, но если ты будешь вести себя как нормальный человек, всё образуется".
"А они станут делать мне уколы?"
"Нет, не думаю".
"Тогда хорошо, - подумал Дэнни и спросил: - А ты будешь помогать мне с уроками? Ну, иногда?"
"Конечно, - подумала Алли. - Почему бы и нет?"
Она пыталась уверить себя, что это её вполне устраивает - быть "водителем с заднего сиденья" для второклашки, но на самом деле она впала в отчаяние. Междумир был для неё потерян - она не видела его больше, не ощущала - в точности, как живой Дэнни или любая другая тушка. Алли сознавала: её собственное тело лежит где-то, но где? Как узнать? И даже если бы она и узнала - она же намертво влипла в этого мальчишку! С чем тебя и поздравляю, Алли.
"Не надо грустить, Алли".
Ну что ж, ради душевного спокойствия Дэнни она постарается не грустить.
Глава 30
Некоролевская мантия
А в пятистах километрах к северу от Мемфиса другой скинджекер прогуливался по променаду правого борта "Гинденбурга".
- Терпение, Милос, - увещевала Мэри. - Терпение - это то, что нам сейчас нужно больше всего.
- Но почему я должен выбрасывать время на ветер, бегая по дурацким поручениям Мопси Капоне? Это работа для Лосяры и Хомяка, не для меня!
Мэри взяла его за руку.
- Ты делаешь это из расположения ко мне.
- Да, но какие бы я горы своротил, если бы ты мне позволила! Пожалуйста! Дай мне задание - такое, чтобы оно казалось тебе невыполнимым - и я выполню его! Мне хочется, чтобы ты увидела, насколько я тебе полезен!
И не просто полезен. Милос знал: ему надо стать для неё незаменимым - как иначе она сможет признать его равным себе?
- Служа Мопси, ты, во-первых, следишь за ним, а во-вторых, освобождаешь Джил, и она может перехватывать души по пути к свету. Вчера она принесла двоих, а сегодня троих - и всё благодаря тебе!
- Но я мог бы принести тебе больше! И мне для этого не нужен амулет!
Милос несколько секунд всматривался в её глаза, а затем отошёл, поняв, что только что разворошил осятник. Или муравьятник? Вечно он мучается с этими английскими идиомами!
- Не нужен? - удивилась Мэри, медленно подходя к нему. - И как бы ты обошёлся без амулета?
Его так и подмывало рассказать Мэри правду - после того, что Джил сотворила с ним, он ничего не был ей должен. Он мог бы поведать Мэри, что Джил не просто "перехватывает души на пути к свету", что её роль куда более действенна. Она весьма активно - как это говорится? - вносит свою лепру... нет, лепту в это дело. Иногда Милос задавался вопросом: а как конкретно Джил проворачивает свои делишки? Пользуется оружием или так, голыми руками? То есть, руками тушки, конечно. Чем больше Милос об этом раздумывал, тем меньше ему хотелось знать.
- Как бы удалось тебе спасать детей без амулета? - допытывалась Мэри. - Скажи, мне очень хочется знать!
Милос заподозрил, что если он расскажет ей правду, это не только отвратит её от Джил - Мэри проникнется ненавистью ко всем скинджекерам. Выдав Джил, он подпишет приговор и самому себе. Так что он предпочёл сохранить тайну, причём вовсе не ради Джил.
- Ладно, неважно, - сказал Милос, умеряя свой пыл. - Но мне бы очень хотелось сделать для тебя что-нибудь особенное. Такое, чтобы по-настоящему заслужить твоё доверие.
- Я доверяю всем - до тех пор, пока не появится причина не доверять, - проговорила Мэри.
Ну что же, весьма любезно с её стороны - в теории; но на практике - напрасно она так поступает, это чревато.
Милос лукаво усмехнулся:
- И сколько причин для недоверия дал тебе я?
Мэри постаралась подавить улыбку, но ей это не удалось.
- Я уже счёт потеряла!
- Ладно, - сказал Милос, - признаюсь: я, может быть, хочу завоевать не только твоё доверие. - Он помолчал, дав Мэри время осмыслить его слова, а затем сделал лёгкий, но почтительный поклон: - А сейчас прошу меня простить, мне необходимо раздобыть для Мопси последние новости спорта.
Он повернулся, чтобы уйти, но Мэри с ним ещё не закончила.
- Ты просил какого-нибудь невыполнимого задания, - сказала она. - Думаю, у меня такое имеется.
Милос обернулся и увидел, как она шествует по променаду, выглядывая в наклонные окна. В них хорошо была видна Площадь Славы, на которой играли послесветы. Дети занимались тем же, чем всегда: те же игры, те же развлечения - день за днём, день за днём...
- Жизнь здесь определённо идёт всё лучше и лучше, после того как я прибыла сюда, - обратилась Мэри к Милосу. - Но не кажется ли тебе, что Мопси Капоне больше мешает нашему делу, чем помогает?
Милос, не испытывавший особенной любви к Владыке Смерти, согласился:
- Ещё как кажется.
- Ну что ж, тогда я хочу, чтобы ты... поговорил с Мопси. Я хочу, чтобы ты убедил его покинуть Чикаго. Навсегда.
- Но ведь это невозможно! Он никогда не оставит Чикаго по доброй воле.
Мэри пожала плечами и выгнула бровь.
- Мне кажется, ты говорил, что хотел бы выполнить нечто невыполнимое.
Милос немного поразмыслил.
- Так, говоришь - убедить его...
- О, я, конечно, не предлагаю делать ничего недостойного...
- Однозначно, нет. Ты никогда не стала бы толкать других на недостойные дела. - Милос подошёл к окну и встал рядом с ней. - А если я справлюсь?
- Если ты справишься и Мопси перестанет быть нашей головной болью, тебе найдётся более интересное занятие, чем доставлять ему результаты спортивных соревнований. - И она улыбнулась, но не так, как всегда - тепло и приветливо, а совсем иначе - интригующе. Она явно замыслила что-то особенное, необыкновенно увлекательное. - Скажи мне, Милос, ты когда-нибудь бывал на Западе?
- Нет. Я слыхал о скинджекерах, которые смогли пересечь Миссисипи в живых телах, но никто из них не вернулся оттуда. Неужели ты задумала экспедицию?
- Если ты берёшься выполнить невозможное, - ответила Мэри, - то почему бы и мне не попытаться?
Милос нежно взял её руку в свою.
- Это такое счастье - служить вам, мисс Хайтауэр, Правительница Востока и будущая Правительница Запада.
Он понёс её руку к губам и поцеловал шелковистую, сияющую кожу. Он понимал, что позволяет себе ужасную дерзость, и если Мэри сейчас укажет ему на дверь, то да будет так! Но она вместо этого только медленно забрала у него свою руку и промолвила:
- Милос, ты можешь быть очень опасен!
На что он отвечал:
- Это констатация факта или пожелание?
Они оба рассмеялись, но ответ так и не был дан. Возможно потому, что она сама ещё не решила.