- Мы убьём Леонарда в следующий раз - пообещал он.
- я за - я слабо усмехнулся.
Он повернулся и убежал, ударевшись в скольжение секундой позже, исчезающий в темноту сумерек.
Дебби и Элис ушли следующие, что бы вернуться в город. Дебби попросила меня остаться с ней, но я не мог не думать о перерыве. Я должен был побыть один некоторое время. Она плакала и близко меня прижимала. - Ты вернёшься обратно потом? - спросила она.
- Я буду стараться - прохрипел я.
- Если он не сможет - сказала Эванна. - ты всегда можешь пойти искать его - Она вручила свернутую частьбумаги Элис Бургесс. - Возьми это. Держи закрытым. Когда двое из вас решат ваш курс, откройте это.
Глвный инспектор не задавала вопросов, просто свернула бумагу и ждала пока Дебби присоединиться к ней.
Дебби умоляюще на меня смотрела. Она ждала что бы я пошёл с ней - или попросил ей пойти со мной - но там был огромный шар горя сеющий холод и тяжесть в моей кишке. Прямо сейчас я не мог думать ни о чем больше.
- Будь осторожной - сказал я, повернувшись в сторону и поломал глазной контакт
- Ты тоже, - каркнула она, затем громко зарыдала и побрела прочь. С быстрым "До свидания", Эллис побежала за ней, и эти две женщины скользнули сквозь деревья, назад в город, поддерживая друг друга, при ходьбе.
Остались только я, Харкат и Эванна.
- Есть идея, где находиться цирк уродов? - спросила ведьма. Мы покачали головами. - Тогда вам повезло, что я здесь и собираюсь идти туда, - она улыбнулась. Встав между нами, она сцепила свои руки с моей левой рукой и правой Харката, и повела нас через лес, подальше от города и его подземных пещер смерти, назад туда, где мое путешествие в ночь, началось впервые - в цирк уродов.
ГЛАВА 2
Александр Рибс спал в большой шине, подвешенной на дереве. Он всегда спал, свернувшись - это держала его тело гибким и облегчало скручивание и искривление, когда он выступал. Обычно он держал шину на специальном стенде в его автоприцепе, но иногда он переносил ее на улицу и спал под открытым небом. Это была холодная ночь для того, чтобы спать на открытом воздухе - середина зимнего ноября - но у него был толстый мешок, с меховой подкладкой, чтобы не пустить холод.
Поскольку Александр храпел музыкально, молодой мальчик подполз к нему, с тараканом в правой руке, с намерение бросить его в рот Александра. Позади него старший брат и младшая сестра смотрели на него с озорным ликованием, убеждая его двигаться резкими жестами рук всякий раз, когда он нервно останавливался.
Когда мальчик приблизился к шине и поднял таракана, его мать - всегда готовая к вреду - высунула голову из соседней палатки, сорвала левое ухо и бросила им в него. Оно закружилось в воздухе как бумеранг и выбило таракана из пухлых пальцев мальчика. Визжа, он умчался назад к брату и сестре, а Александр спал, не подозревая, что чудом избавился от неприятной участи.
- Урча! - отрезала Мерла, ловя ухо, когда оно прилетело назад, затем снова прикрепила его к голове. - Если я поймаю тебя снова, беспокоящим Александра, я запру тебя с Человеком-волком до утра!
- Шэнкус заставил меня сделать это! - заскулил Урча, получив локтем в бок от своего старшего брата.
- Я не сомневаюсь, что он довел тебя до этого, - рычала Мерла, - но ты достаточно взрослый, чтобы знать лучше. Не делай этого снова. Шэнкус! - добавила она. Мальчик-змей посмотрел невинно на свою мать. - Если Урча или Лилия попаду сегодня вечером в неприятности, я буду считать тебя ответственным.
- Я ничего не делал! - закричал Шэнкус. - Они всегда…
- Достаточно! - прервала его Мерла. Она направилась к своим детям, затем увидела, что я сидел в тени дерева рядом с тем, на котором висел Александр Рибс. Ее лицо смягчилось. - Привет, Даррен, - сказала она. - Что ты делаешь?
- Ищу тараканов, - сказал я, управляя короткой улыбкой. Мерла и ее муж, Эвра Вон - человек-змея и один из моих самых старых друзей - были очень любезны со мной, когда я прибыл несколько недель назад. Хотя мне было трудно ответить на их доброту в моем несчастном настроении, я сделал так много усилий, сколько мог.
- Холодно, - отметила Мерла. - Принести тебе одеяло?
Я покачал головой. - Нужно больше чем небольшой мороз, чтобы охладить полувампира.
- Хорошо, ты не мог бы последить за этими тремя, пока ты на улице? - спросила она. - У Эвры кожа линяет. Если бы ты смог удержать детей в стороне, это была бы реальная помощь.
- Без проблем, - сказал я, поднимаясь и сметая с себя пыль, когда она вернулась в палатку. Я подошел к трем детям Вон. Они смотрели на меня неуверенно. Я был необычно важным после возвращения в цирк уродов, и они были не совсем уверены, что делать со мной. - Что бы вы хотели сделать? - спросил я.
- Таракан! - завизжала Лилия. Ей было только три года, но выглядела она на пять или шесть из-за грубой, цветной чешуи. Как Шэнкус, Лилия была получеловеком, полузмеей. Урча был обыкновенным человеком, хотя он хотел походить на двух других, и иногда приклеивал разукрашенные обрывки фольги к телу, вводя свою мать в дикое раздражение.
- Нет больше тараканов, - сказал я. - Что - нибудь еще?
- Покажи нам, как ты пьешь кровь, - сказал Урча, и Шэнкус сердито на него зашипел.
- Что случилось? - спросил я Шэнкуса, которого назвали в мою честь.
- Он не должен был это говорить, - сказал Шэнкус, сглаживая назад желто-зеленые волосы. - Мама сказала нам не ничего не говорить о вампирах - это может расстроить тебя.
Я улыбнулся. - Мамы волнуются о глупых вещах. Не волнуйтесь - вы можете говорить все, что угодно. Я не возражаю.
- Тогда ты можешь показать нам, как ты пьешь кровь? - спросил Урча снова.
- Несомненно, - сказал я, затем раскинул руки, сделал страшное лицо, и издал глубокий стонущий шум. Дети завопили от восхищения и убежали. Я поплелся за ними, угрожая разорвать их животы и выпить всю кровь.
Хотя я был и в состоянии изобразить веселье для детей, внутри я чувствовал себя пустым как всегда. Я все еще не смирился со смертью мистера Крэпсли. Я спал очень мало, не больше чем час или два в основном ночью, и я потерял аппетит. Я не пил кровь, начиная с отъезда из города. Также я не мылся, не менял одежду, разорванную ногтями - они росли быстрее, чем человеческие - или плакал. Я был пустым и потерянным, и ничто в мире не казалось стоящим.
Когда я пришел в цирк, мистер Толл провел весь день, закрывшись в его трейлере с Эванной. Они появились поздней ночью и Эванна улетела без слов. Мистео Толл проверил, что с Харкатом и со мной все хорошо, затем поселил нас в палатке, с гамаками и со всем остальным, что требовалось. С тех пор он потратил много времени на разговоры со мной, рассказывая о мистере Крэпсли и о том, что они вместе делали в прошлом.
Он просил меня поделиться моими собственными воспоминаниями, но я мог только улыбнуться слабо и покачать головой.
Я не мог упомянуть имя мертвого вампира без сжатия в животе и пульсирующей головной боли.
Я не очень общался с Харкатом в последнее время. Он хотел обсудить смерть нашего друга, но я не мог говорить об этом, и отвергал его, чем очень его расстраивал. Я был эгоистичен, но я ничего не мог с этим поделать. Мое горе было выжимающим и бесконечным, отключая меня от тех, кто заботился обо мне и желал помочь.
Впереди, дети Вон остановились, схватив ветки и гальку, и бросили их в меня. Я наклонился, чтобы схватить палку, но мои мысли вернулись в прошлое к той подземной пещере и лицу мистера Крэпсли когда он отцепился от Стива и упал на пламенные колья. Печально вздохнув, я сел в середине поляны, не замечая, как дети Вон покрывали меня мхом и грязью и с любопытством в меня тыкали. Они думали, что это часть игры. У меня не было духа, чтобы сказать им, что это не игра, поэтому я просто сидел не двигаясь, пока им не надоело и они не побрели прочь. Потом я оставался там, грязный и один, когда наступила ночь и похолодало вокруг меня.
Когда потянулась другая неделя, я все дальше и дальше уходил в себя. Я больше не отвечал людям когда они задавали вопрос, только ворчал как животное. Харкат попытался заговорить со мной о моем настроении три дня назад, но я обругал его и сказал ему оставить меня в покое. Он вышел из себя и сильно ударил меня. Я, мог бы, нырнуть с пути его коренастого серого кулака, но я позволил ему прибить меня в землю. Когда он наклонился, чтобы помочь мне встать, я отбил его руку прочь. Он не разговаривал со мной с тех пор.
Жизнь пошла своим чередом вокруг меня. Люди цирка были взволнованы. Труска - леди, которая могла вырастить бороду по желанию, затем втянуть волосы назад в лицо - вернулась после отсутствия в несколько месяцев.
Большая вечеринка состоялась, в ту ночь, по случаю ее возвращения. Было большое приветствие и пение. Я не присутствовал. Я сидел один на краю лагеря, с каменным лицом и сухими глазами, думая - как обычный - о мистере Крэпсли. Поздно ночью, раздался стук в мое плечо. Подняв глаза, я увидел Труску, которая улыбаясь, протягивала мне кусок пирога. - Я знаю, ты чувствуешь себя упавшим, но я думаю, что тебе могло бы понравиться это, - сказала она. Труска все еще училась говорить на английском языке и часто корежила слова.
- Спасибо, но я не хочу, есть, - сказал я. - Рад видеть тебя снова. Где ты была? - Труска не ответила. Мгновение она смотрела на меня - затем сунула часть пирога в мое лицо! - Что за черт! - заорал я, вскакивая на ноги.
- Это, то, что ты получаешь за свои большие капризные кишки, - засмеялась Труска. - Я знаю тебе грустно, Даррен, но ты не можешь все время сидеть как сварливый медведь.
- Ты ничего не знаешь об этом, - огрызнулся я. - Ты не знаешь, что я чувствую. Никто не знает!