Даэрос от такой наглости обомлел: забавный мальчик. Селянин стоял на свем, опасаясь последствий:
- Не верьте ему! Сколько раз уже обещал. Не верьте! А то потом мне же за него ответ держать. Или обещайте, что ежели он у вас чего… "того", Благородный Господин, то с меня спросу нету!
Эльф тянул Пегаша к воротам Замка, мальчишка почти висел на гриве. Крестьянин шел следом и бубнил:
- В прошлый раз девки лен тканый на речку повезли полоскать. Речка - тьфу! Берег пологий. Кругом поля и сено скошено. Где он там упрятался? А колеса с телеги снял и укатил. И ведь всё в свой сарай прячет, дурень! У кого чего пропало - приходи и забирай. Бил его, конечно. Я ж его, перед тем как побить, спрашивал: на кой тебе, дурак, колеса? Как, спрашиваю, ты их на виду у всех укатил? Молчит и обещает, обещает и молчит! А потом - опять…
Даэрос уже с сомнением посмотрел на ребенка. Невинный такой мальчик. Коня любит. Ну, раз любит - значит, что-то хорошее в нем есть. "Светлое! Тьфу!". И способный. Просто способности применить некуда. И слово, кстати, действительно дал… не подумав.
- Как зовут этого фокусника? - Полутемный пока видел только положительные стороны в таком раскладе: коней будет кому обиходить. Мерин, давно стабуненный с жеребцом - не помеха, а подспорье. А украсть у эльфа что-нибудь из кожаной жилетки - нереально. Мальчик просто еще никогда не имел дело с "ушастыми".
- Расти, я! Расти!
- А ты непочтителен к старшим. Я не тебя, а твоего отца спрашивал. И ко мне ты обращаешься…
- Да, ладно! Тебе лет-то двадцать пять всего или чуть поболе! Я и дяденькой тебя звал, оттого, что ты господского рода.
Крестьянин счел, что согласие эльфа получено и был прав. Он отвесил сыну последний отеческий подзатыльник и произнес напутствие:
- Дурья башка! Господин Эльф постарше меня будет!
- Принц! - Вмешалась вышедшая из ворот Вайола. - Который, наверняка, старше твоего деда, малыш. Я права, Принц Даэрос?
- Два раза, Прекрасная Вайола. Или даже больше. Понял, ребенок? Более, чем в два раза старше деда. Запомнил?
Мальчишка выпучил глаза, а его отец не знал в какую сторону и как оказывать почтение. Но одно он знал точно:
- Так что Вы уж, Благороднейший Принц, золотой-то…
- Сначала отправляйтесь по ближайшим домам и привезите хоть что-нибудь вместо этой рванины. - Даэрос указал на одежду Расти. - Пока мы будем собираться, время у Вас есть. Расти, коня поводи, вычисти. Закончишь, оседлаешь, доложишь, как полагается. Понял? Прекрасная Вайола, Вы меня уже потеряли? Нэрнис соскучился? Что там такое на помосте?
Расти вприпрыжку направился к конюшне, Пегаш порысил следом. На помосте происходило "благородное действие".
Пока Даэрос скакал и валялся с Пегашом, а потом обзаводился слугой, Сульс не терял времени. Нэрнис был о слугах того же мнения, что и его брат: Благородные эльфы, путешествующие без слуг, это - не совсем естественно. Поэтому против Сульса как слуги он ничего не имел. А Оружейник просил отпустить его в поход и клялся, что как оруженосец, он будет и "надежда", и "защита", и "сама преданность". У него было очень много доводов, почему ему следовало сопровождать Благородных Принцев на их "нелегком пути". И почему Нофер Руалон должен был "сам прекрасно это понимать".
Из всех причин Сульс не упомянул только такую мелочь, как Прекрасная Дочь-Воительница, которая непременно задвинет верного слугу на вторые роли и будет помыкать им как конюхом. Или опять ударит в глаз и полезет целоваться. А один Благородный Принц потом вернется и придушит его, Сульса, как обещал. А вчерашняя настойка в самогоне, кажется, начала действовать. И даже не кажется, а так оно и есть. Не подходить к Прекрасной Хозяйке ближе, чем на пять шагов было гораздо проще, удалившись по пути подвига как можно дальше.
Сульс смог убедить и Нофера и Нэрниса, и притащить из оружейной наградные кинжалы и меч нофера. Даэрос как раз успел к церемонии.
Нофер Крист Руалон в поясе и при кинжалах торжественно восседал на помосте. Стол убрали. Даэрос занял кресло рядом с нофером. С другой стороны сидел Нэрнис. Благородный Крист понятия не имел, как рыцари отправляют своих оруженосцев на подвиг и что при этом говорят. Он только диву давался, откуда Сульс все это знает? А Сульс и не знал. Он просто очень хотел, чтобы все было "благородно". Поэтому немножко позаимствовал обряд посвящения в рыцари - местами, в основном, по части оружия. Что-то же должно было сверкать и громыхать при таком важном начинании. Он подсказал Ноферу, что меч следует положить оруженосцу на плечо. "Главное, ухо не задеть".
Нэрнис понял, что Крист Руалон совсем не сведущ в таких ритуалах. Сульс опустился на одно колено. Руалон шлепком опустил меч ему на плечо. Дальше дело встало. Меч лежит, Сульс на колене стоит, Крист Руалон молчит, а народ ждет. Пение эльфа уже было, дочь обрели и славно выпили, а теперь их любимый Нофер ко всеобщей радости отрубит голову этому Сульсу. Вот это - праздник! Тишина воцарилась такая, что жужжали только глупые мухи. Даэрос обдумал происходящее и пришел к тому же выводу, что и Нэрнис: Нофер не знал, что делать дальше, а сам сочинить не мог. И Полутемный явил брату темную составляющую своей натуры. Он стал шепотом подсказывать Кристу Руалону слова "обряда". Нэрнис держался, как мог. Нофер повторял:
- Я, Благородный Нофер Руалон, по праву нанявшего, кормившего и терпевшего, страдавшего, но молчавшего, торжественно заявляю… об уступке своих прав в деле кормления, одевания, принимания служения и дальнейшего терпения Сульса Оруженосца… двум Благородным Эльфам из домов Ар Ктэль и Аль Арвиль отныне и до возвращения… если возвращение Сульса Оруженосца состоится… А если - нет, то и Единый Создатель с ним… пребудет.
Оружейник, снова ставший оруженосцем, но теперь уже - Принцев, был счастлив и горд. Его благословили именем Создателя, намекнули на смертельные опасности и "почти" посвятили в рыцари. Абы на кого меч не возлагают. Если он вернется, а он постарается, можно будет посвятить остаток жизни великому делу: увековечить их поход в красках. Был бы менестрелем, написал бы балладу. Хотя… можно попробовать и балладу. Сульс собрал оружие и понес на место, может быть - в последний раз.
Крестьяне были слегка разочарованы. Занудного Сульса, который издевался над ними все два последних года, никто не казнил. Конечно, эльфы будут казнить его долго и страшно. Нофер сам так сказал: мол, терпение лопнуло, и больше он не вернется. Утешает, но хотелось бы посмотреть.
Пелли почувствовала близкую разлуку и зашмыгала носом. Вайола вздыхала, обнимая "немощную" подругу за плечо могучей рукой. Ей и в поход хотелось, и отца Руалона бросить было никак нельзя.
Даэрос посмотрел на Нэрниса. Светлый брат сострадательно вздыхал, поглядывая на Пелли. На подвиги он не стремился. "Дай волю этим Светлым, засядут в одном месте и будут звезды созерцать".
- Нэрьо, собираемся! Пеллиэ, сестренка, мы привезем тебе красивые платья. Совсем скоро! Не плачь. Раньше уедем - раньше вернемся. Вайола, на Вас замок, охрана, оборона, гарнизон и встреча гномов. Караулы менять, не расслабляться, враги не дремлют! Брат, пошли за вещами.
Двор Замка пустел. Крестьяне разбредались по домам, захватив съестного и питья. Разве попразднуешь при благородных как положено? Не всем было суждено дойти до дома в ближайшую ночь. Нежное, послеполуденное солнце золотило приветливые овраги и чахлые рощи. Стога замерли в ожидании. Если пьяные селяне ничего не спалят, утро будет тоже прекрасным.
Сульс собрался еще с вечера. Единственный необдуманный поступок в его жизни, был тем самым "Да", которое он сказал Ноферу Руалону в двенадцать лет. Все остальное оруженосец делал тщательно и заранее. Айшаку стойло уже обили железом. И соловый мерин, стоявший в дальнем деннике, тоже был подкован еще вчера. Сразу, как только Сульс дал отчет Вайоле, он отправился к конюху, и они подковали это толстое ленивое животное, которое раньше именовалось могучим рыцарским конём. Нофер все равно на него не сядет, а у Благородной Вайолы есть Айшак. К тому же мерин, как оказалось - не благородно. Ну, ничего! Зато у него имя звучное - Перезвон.
Крысак в сторону Сульса даже ухом не повел. Айшак громыхнул копытом по железу. Перезвон оторвался от сена и даже не поверил, что на него одевают седло. Он и к имени-то еще не совсем привык, а тут - седло! Мерин жалобно заржал. Со двора донесся злобный храп Пегаша. Чалый фыркнул из солидарности и продолжил отдирать щепки от телеги. Он уже пытался лягнуть седлавшего его мальчишку, но был покусан большим пегим соседом. Чалому оставалось только ждать, когда придет странное поющее существо - тогда и поиграть можно будет.
- Так! - Сульс зло посмотрел на Расти, седлавшего гнедого мерина. - Известное на всю округу бедствие явилось! Ты где взял это старое седло и потник?! А попоны?
- Сульс! - Даэрос одернул оруженосца. - Он едет с нами.
- Так он же…
- Я знаю! Не обсуждается… Ну, талантливое дитя, и почему ты не доложил, как велели?
- Так не все собрал еще. - Расти ткнул пальцем в сторону телеги, в которой была навалена целая куча вещей.
- Телегу мы не берем. Большую часть этих вещей унесешь туда, откуда взял. Ты очень хозяйственный, малыш. - Полутемный решил пока не выяснять откуда и как мальчик всё это "взял".
- Благодарствуйте, благородный дед! - Расти был счастлив, что его похвалили.
- Какой я тебе "дед"? Сульс, объясните ребенку правила обращения. Не хватало еще, чтобы он нам своими наглыми выходками все дело испортил.
Сульс немедленно пристал с вопросами, какое дело нельзя портить. Оружейник уверял, что от незнания можно испортить всё, что угодно. Даэрос вспомнил картины, трофеи и счёл, что аргумент весомый: