- Если Леандро сбежал, то теперь бродит где-то один, - задумчиво сказала Иви. - Отверженный, о котором больше никто не вспоминает. Он предан забвению, но все еще существует.
Алиса внимательно посмотрела на нее.
- Ты считаешь, что в мире есть вампиры, которые не принадлежат ни к одному клану или, по крайней мере, больше не принадлежат?
Иви кивнула.
- Да, это было бы объяснением. Тем не менее я не верю, что они могут исчезнуть бесследно. Ведь кто-то все равно о них помнит. И тогда можно снова напасть на их след.
Сеймоур тихо зарычал.
- То есть ты не думаешь, что в Риме мы ошиблись? - тихо спросила Алиса.
Иви покачала головой.
- Нет! - убежденно сказала она и содрогнулась при воспоминании об огромной тени. - Нет, мы не ошиблись. Там снаружи что-то есть…
Она посмотрела на свое кольцо, зеленые глаза ящерицы на котором слегка мерцали, и снова спросила себя, почему просто не выбросила его в море. Да, почему она вообще его сохранила? Иви почувствовала взгляды остальных и быстро спрятала руку в широком рукаве.
- Пойдемте в замок, - предложила она.
Теперь у ворот стояли только они, другие вампиры уже давно были внутри.
- Я рада приветствовать вас в замке Данлюс, - тепло сказала Иви, когда они вошли в передовые укрепления замка, потом перешли подъемный мост и направились к возвышающимся за ним воротам.
Во дворе несколько ирландских слуг еще занимались своей работой, в то время как семья собралась, как обычно, в зале, чтобы в последние предрассветные часы послушать рассказчика или барда. Кроме простого стола в глубине зала стояло еще два длинных стола, за которыми уже сидели юные вампиры с глиняными кружками в руках.
- Лучиано, посмотри, свежая кровь, - сказала Иви и повела друзей на свободные места.
Лучиано шел с равнодушным видом, хотя Иви чувствовала его жажду. Подчеркнуто медленно он опустился на свободный табурет рядом с Таммо. Алиса и Иви сели напротив него.
- Ах, я давно уже хочу пить, - сказала Алиса.
- Это овечья кровь, - сообщил Маурицио. - Они здесь держат целое стадо для тех членов клана, которые еще не прошли ритуал.
Иви кивнула.
- Да, и этим летом стадо было пополнено новыми овцами, чтобы вы все могли насытиться.
Она искоса посмотрела на Лучиано. Его руки немного дрожали, казалось, он прикладывал максимум усилий, чтобы не поддаться желанию и не проглотить всю кровь одним залпом.
- Ты вырос за лето, - сказала Иви.
Лучиано поднял глаза, и она улыбнулась ему. На какое-то время он даже забыл о жажде.
Когда слуги убрали кружки, у Алисы наконец появилась возможность расспросить Иви о том, что она так хотела узнать.
- Где же ты была?
Как хорошо было бы, если бы она обладала способностями Франца Леопольда!
Алиса сразу заметила, что венец сидел довольно близко к ним. По всей вероятности, он поймал ее мысли, так как слегка поклонился в ее направлении и сказал:
- С ней тебе это ничего не даст!
Иви улыбнулась Алисе.
- Ах, я знала, что ты так легко не сдашься.
- Да, пожалуйста, скажи нам. Я умираю от любопытства!
- Эту опасность я считаю крайне незначительной, - с улыбкой ответила Иви. - Скажем так, у нас с Сеймоуром было напряженное и поучительное лето.
- Поучительное? У вас были дополнительные занятия?
Иви усмехнулась.
- Можно сказать и так.
- Что? Ты серьезно? Целое лето? Какое ужасное наказание! - громко воскликнул Таммо.
Некоторые Лицана посмотрели со своих мест на наследников, и укор в их взглядах заставил Иви замолчать, хоть она и собиралась возразить. В этот момент в центр зала вышел высокий, несколько худощавый вампир и ударил по струнам лиры. Его длинные волосы совсем поседели, в то время как густые брови все еще сохраняли черный цвет, что делало его худое лицо мрачным.
- Это Турлох, - сообщила Иви. - Он не бард. Он относится к филидам*и считается самым старым поэтом. Никому не известно, сколько ему лет. Даже старцы знают лишь то, что он бродил по ирландским горам и болотам еще до их рождения.
- То есть всегда? - удивился Лучиано. - Если он нечистокровный, то, значит, когда-то он жил как человек и потом его укусили, а если он чистокровный вампир Лицана, то он должен был когда-то родиться.
- Мы не можем сказать, чистокровный он или нет. А сам Турлох не готов рассказать нам об этом.
- И он живет здесь с вами в замке Данлюс?
Иви замахала руками.
- Нет, конечно, он никогда не остается на одном месте дольше одной ночи. Вот уже несколько столетий он ведет жизнь странствующего барда. Но первоначально он был филидом, одним из самых уважаемых поэтов и музыкантов дворянского происхождения при королевском дворе на холме Тара*. Ходят слухи, что он ведет происхождение из рода древнего кельтского короля Логери.
- Но тогда он должен быть нечистокровным, - констатировала Алиса. - И наверное, ему более тысячи лет! Разве такое возможно? Когда жил этот король?
- Это было где-то в середине пятого века. Согласно преданию, святой Патрик обратил языческого короля Тары в христианство. Говорят, Турлох был самым младшим сыном короля. Но он был зачат не с одной из законных жен, а с болотной феей. Другие утверждают, что это была колдунья, которая выпила кровь Логери.
- О!
Вампиры замолчали под впечатлением рассказанного и прислушались к словам поэта, который в этот момент начал свою историю. Его голос был низким и глубоким, и мелодия, казалось, окутывала его. Даже на лице Таммо появилось восхищение, но скоро оно сменилось удивлением.
- Я не понимаю. Что за странные слова? Он поет на гэльском? О чем его история?
- Это сказание о русалке Айлбине и Руаде, сыне Ригдонна, короля морского народа, - охотно сообщила Иви.
- Она увлекательная?
- Да! В ней рассказывается о любви и предательстве, о неверности и мести, как и во многих историях.
- Неужели любовная история может быть увлекательной? - Таммо недоверчиво уставился на нее.
Иви усмехнулась.
- Руад разделил ложе с русалкой Айлбине и пообещал ей вечную верность, но потом уплыл и забыл ее. Когда через семь лет Руад снова плыл через море, Айлбине выплыла к нему и показала ему сына, которого родила от него. Руад снова пообещал ей, что скоро вернется, но она увидела ложь в его сердце. Тогда Айлбине задушила мальчика на глазах у отца, а корабль разбила о скалы, так что погиб и Руад, и его команда.
Таммо непроизвольно схватился за горло.
- Да, неплохо, - сказал он.
Сам поэт поведал более полную версию, потому что пел больше часа, после чего умолк и опустил лиру. Сначала встали Лицана и поклонились, выразив тем самым свое уважение, после чего Доннах отправил юных вампиров спать.
- Уже пора, мои дорогие. Ночь заканчивается. Отдыхайте до следующего вечера, ведь завтра вас ждет новая лекция.
- Надеюсь, она будет не об овцах, - проворчал Франц Леопольд и первым вышел из зала.
Они бежали по ночному болоту, потом поднялись на склон небольшой горы. Перегрин разорвал заблудившуюся овцу, и великодушно позволил Ани выпить ее свежую кровь, после чего разделался с тушкой.
Луна уже исчезла за вершинами Твелв-Бенз, и волки бок о бок направились в долину. Чем ниже они спускались, тем осторожнее им нужно было быть. Почва стала черной, влажной и скользкой, и им все время приходилось обходить скрытую в осоке трясину, в которой так легко можно было утонуть.
"Тебе не нужно идти со мной. Уже поздно. Мы можем расстаться здесь", - послала Ани свою мысль.
Большой серый волк затряс головой.
"Меня не волнует время. Я провожу тебя, как всегда, до рудника. А если бы ты не была такой упрямой, то я провел бы тебя до самых ворот замка".
Она с укором посмотрела на своего спутника.
"Мы уже обсуждали это. Ты же знаешь, что может произойти. Оборотень и вампирша? Мне кажется, что не стоит бросать вызов нашим кланам!"
Он остановился и лизнул ее в нос.
"Неужели ты думаешь, что я боюсь?"
В ответ Ани издала звуки, похожие на печальный смех.
"Это скорее я должна спросить себя, боюсь ли я за тебя, мой дикий воин, и за тех, кто сегодня является моей семьей. Если ты меня любишь, давай попрощаемся и возвращайся в горы".
"К себе подобным". - Это прозвучало грустно.
"Да, к себе подобным".
Она остановилась, потом немного отошла в сторону и исчезла в туманном облаке, которое было так хорошо знакомо ему. Когда из тумана вышла молодая женщина, ее спутник тоже сбросил волчье обличье. Кожа Ани мерцала белизной, волосы были гладкими и шелковистыми, а одежда была без единого пятнышка, в то время как по виду Перегрина сразу можно было определить, что он провел ночь на болотах. Его впалые щеки были испачканы грязью, во всклокоченных волосах застряли сухие листья, одежда порвалась в некоторых местах.
- И что ты нашла в таком создании, как я, - со вздохом сказал Перегрин, заметив ее любящий взгляд.
- Даже не представляю, - с лукавой улыбкой ответила Ани. Она подошла ближе, притянула его к себе и поцеловала. - Возможно, я сошла с ума или мечтаю об освобождении, или же мне просто нравится чувство опасности.
- Все может быть. Будь осторожна, моя прекрасная Ани, и до следующей встречи, ведь что мне делать на этой земле без тебя?
Но, к удивлению Перегрина, она отвернулась и, казалось, совсем не слушала его.
- Что случилось?
- Тихо! Разве ты не чувствуешь? Идут люди!
Перегрин пожал плечами.