Но нужны ли мне фотографии? И если я принесу свой портрет в окружении двух мужчин, то портрет с другими возлюбленными тоже тогда надо будет? Если живешь в одном доме с четырьмя мужчинами (по самому скромному подсчету), а еще встречаешься с пятью-шестью, кого из них выбрать для семейного портрета?
Стоящий на столе пакет не вызывал никаких чувств. Не было ни страха, ни отвращения, а только большая легкая пустота, почти как тишина в голове, когда я спускаю курок, наведя на кого-нибудь ствол. Это я так хорошо рулю ситуацией или это шок отупения? На этот вопрос я могла ответить только неопределенным хмыканьем, так что, наверное, все же шок. Вот так вот.
Я встала и посмотрела на голову в пластиковой обертке, подумала про себя: "Не будет фотографий бойфрендов. На работе - не будет". У меня бывали клиенты, которые потом оказывались бандитами, нехорошими людьми. И не надо, чтобы они видели портреты тех, кого я люблю. Не надо им давать идеи, они и без подсказок могут устроить кучу мерзостей.
Нет, личные фотографии на работе - мысль неудачная.
Я набрала справочную, потому что никогда не звонила до сих пор в полицию Лас-Вегаса. Есть шанс либо завести новых друзей, либо разозлить новую кучу народу - у меня и так может получиться, и этак. Не то чтобы я это делала нарочно, но у меня как-то само собой выходит гладить против шерсти. Отчасти потому, что я женщина, играющая в мужские игры. Но в основном все же - мое непобедимое обаяние.
Я села так, чтобы не видеть содержимое коробки. В местную полицию я уже позвонила - пусть с коробкой разбираются судмедэксперты, поищут следы, чтобы поймать этого мерзавца. Чья же это голова, и почему именно мне такой подарок? Это он имеет на меня зуб за то, что перебила столько его вампиров, когда они устраивали резню в нашем городе, или тут что-то другое? Что-то такое, что мне никогда вообще на ум не приходило?
На серийных убийствах работает множество умелых составителей профилей, но все они, мне кажется, упускают из виду одну вещь: мыслить так, как эти убийцы, невозможно. Никто не может, ни один нормальный индивидуум. Можно попытаться. Можно заползти им в голову настолько, что никогда уже не отмоешься, кажется. Но все-таки - если ты сам не такой - понять, что ими движет, ты не сможешь. И еще: они создания очень эгоистичные, заботятся только о своих удовольствиях, о своих патологических наклонностях. Серийный убийца не станет тебе помогать ловить других серийных убийц, разве что это способствует его целям. Конечно, многие считают, что я тоже серийный убийца. У меня самый большой личный счет легально ликвидированных вампиров среди всех истребителей в США. В этом году я перевалила за сотню. И так ли важно, что эти убийства мне не доставляют радости? Что-нибудь меняет факт, что я не получаю от них сексуального удовлетворения? Существенно ли, что при первых ликвидациях меня наизнанку выворачивало? А от того факта, что у меня почти всегда был ордер на ликвидацию, станут совершенные мною убийства лучше? Не столь грубыми? Бывали серийные убийцы, применявшие только яд, действующий почти без боли - они куда менее грубо убивали, чем я. Последнее время я всерьез стала задумываться, что же отличает меня от личностей вроде Витторио. Стала задаваться вопросом: имело ли для моих жертв - легальных, вполне легальных! - какое-нибудь значение, какие мотивы мною движут?
В Лас-Вегасе взяла трубку женщина, и я стала пробиваться по линии к тому сотруднику, который, быть может, сумеет мне сказать, чья это у меня голова в пакете.
Глава вторая
Голос у помощника шерифа Руперта Шоу оказался грубый. То ли много и часто приходится орать, то ли слишком много и слишком давно курит.
- Как, вы говорите, вас зовут?
Я вздохнула и в надцатьнадцатый раз повторила:
- Я маршал США Анита Блейк. Мне нужно говорить с кем-то, кто в курсе дела, и я так понимаю, что это вы, шериф Шоу.
- Найду, кто навел на вас репортеров, и в глаз ему дам.
- О чем это вы, шериф?
- Вы не слышали о том, что произошло?
- Если вы про радио или телевизор, у меня сейчас ни то, ни другое не включено. Что-то такое, что я должна была бы знать?
- Откуда же вы знали, маршал, что вам следует звонить нам?
Я устроилась в кресле поудобнее, ни черта не понимая.
- Такое впечатление, что если бы я вам не позвонила, шериф, вы бы позвонили мне.
- Откуда вы знали, что вам следует звонить нам? - повторил он свой вопрос, выговаривая каждое слово слегка отчетливее предыдущего. С некоторым напряжением, если не злостью в голосе.
- Я вам позвонила, потому что у меня на столе - посылка, отправленная из Лас-Вегаса.
- Какого рода посылка? - был следующий вопрос.
Не пора ли рассказать все сначала? Раньше я этого не сделала, потому что, когда сообщаешь кому-нибудь определенные вещи (например, что у тебя на столе человеческая голова в коробке), тебя могут принять за психа. Я достаточно давно имею дело с журналистами, чтобы кто-то мог притвориться мною, и потому я хотела добиться серьезного к себе отношения, когда от меня не отмахнутся, как от сумасшедшей дуры.
- Мне прислали по почте человеческую голову. Обратный адрес - вашего города.
Он замолчал почти на целую минуту - слышно было хриплое дыхание. Да, это от курения. Когда я была готова уже спросить, что с ним, он заговорил:
- Можете описать голову?
Много чего он мог сказать, но этой фразы у меня в списке ожидаемых не было. Слишком спокойно, даже для копа, слишком по-деловому. И когда он попросил дать описание, я поняла, что он кого-то имеет в виду. У кого отсутствует голова.
Блин.
- Голова в пластиковом пакете, набитом льдом. Волосы кажутся темными, но цвет может быть искажен упаковкой. С виду прямые, но опять-таки, это может быть из-за влаги. Европеоид, несомненно, и глаза кажутся светлыми. Серые или светло-голубые, хотя после смерти глаза иногда выцветают. Время смерти я никак не могу определить, и потому не знаю, насколько они могли выцвести.
- Вы смотрели в коробку, нет ли там еще чего-нибудь?
- У вашего отсутствует не только голова? - спросила я.
- Значок и палец. На пальце - венчальное кольцо.
- Вот это прискорбно слышать.
- Почему?
- Вам придется сообщать его жене. Не завидую.
- Самой вам часто приходилось?
- Достаточно часто приходится говорить с родственниками жертв вампира. И всегда хреново.
- Да, хреново, - согласился он.
- Я жду судмедэксперта, сама ничего не трогаю. Не хочу затаптывать возможные следы ради собственного нетерпения.
- Дайте мне знать, что обнаружат эксперты.
- Обязательно.
Я ждала, чтобы он еще что-нибудь сказал, но он молчал. Я только слышала его дыхание - слишком резкое, слишком трудное. Интересно, когда он последний раз был на медосмотре. Наконец я спросила сама:
- Шериф Шоу, что же случилось в Вегасе? Почему у меня на столе лежит кусок вашего сотрудника?
- Мы еще не знаем точно, кто это.
- Да, но было бы очень большим совпадением, если бы у вас был сотрудник с отрезанной головой, а у нас оказалась бы голова, присланная в коробке из вашего города, примерно схожая с головой погибшего сотрудника, Я бы в такое совпадение не поверила, шериф.
Он вздохнул, закашлялся. Сильный, глубокий кашель. Может быть, он сейчас выздоравливает после болезни.
- Я бы тоже не поверил, Блейк. Я вам больше скажу: мы скрываем факт исчезновения головы и значка. Также мы скрываем от репортеров, что на стене, где убили моих людей, была надпись. Написанная кровью убитых и адресованная вам.
- Мне? - повторила я несколько менее уверенным голосом, чем мне хотелось бы. Настала моя очередь прокашляться.
- Да. Там написано: "Скажите Аните Блейк, что я ее жду".
- Да, это… жутковато, - сумела я найти наконец слова. Ничего другого не приходило на ум, но на секунду сквозь шок от этих слов меня будто стукнуло изнутри, и я знала, что это такое. Это был страх.
- Жутковато? Не более того? Этот вампир послал вам человеческую голову. Будет ли для вас важнее, если я вам скажу, что голова принадлежала местному истребителю вампиров?
Я об этом подумала в течение нескольких вдохов и выдохов подряд, потом снова ощутила тот же толчок изнутри - нечто среднее между электрическим ударом и ощущением шампанского вместо крови в жилах.
- Какое слово вас бы устроило, Шоу? От других тел тоже взяты сувениры?
- Вы имеете в виду - отрезаны ли головы у остальных?
- Именно это я имею в виду.
- Нет. Он со своими монстрами убил трех оперативников, но на сувениры части тела не брали.
- Оперативников… ваш истребитель вампиров служил в подразделении СВАТ?
- Выполнение ордеров на ликвидацию считается операцией высокого риска, и потому СВАТ оказывает поддержку.
- Да, в Сент-Луисе тоже об этом идут разговоры.
Я еще не разобралась в своих мыслях на тему о том, что будет, если меня заставят брать с собой СВАТ на охоту за вампирами. С одной стороны, я была бы рада поддержке, с другой стороны - я категорически против. В прошлый раз, когда СВАТ меня прикрывал, он потерял несколько бойцов, а я решительно не люблю отвечать за чужую жизнь. А к тому же всегда очень непросто бывает их убедить, что я не меньше их стою и могу вместе с ними выбивать дверь плечом.
- Если наши люди свалили кого-нибудь из монстров, свидетельств тому нет. Похоже, что их убили сразу.
На это я не знала, что ответить, поэтому просто промолчала.
- Давно это все случилось?
- Вчера… нет, позавчера ночью. Я уже давно на ногах, от этого счет времени теряется.
- Знаю, - ответила я.