Это было логично.
Это было до того логично, что Нат растерялся.
- Если хочешь знать, то я дуэлями себе на жизнь зарабатывал… конечно, Высших не трогал, а вот остальные… - Гарм осклабился, верно, вспоминая те самые времена. - В этом мире, мой мальчик, полно дураков. И находились такие, которые желали показать полукровке, где его место…
- И были сильнее?
- Физическая сила - это далеко не все… многое, но не все. Не скажу, что всегда побеждал, но большей частью - это да. И у тебя неплохие задатки, иначе я бы с тобой не возился. Поэтому сопли подбери и… - Гарм оглянулся на дом, одернул короткую куртку, в которой не иначе как чудом новая дыра образовалась, и сказал: - Отдохни сегодня-завтра…
- Нет.
Отдыхать нельзя. Если отдыхать, то боль пройдет, усталость тоже. И мысли появятся… нехорошие мысли. Опасные.
- Ясно. - Гарм сунул в дыру палец. - Поговорим?
Будто у Ната есть выбор. Он уже успел изучить своего наставника, пожалуй, не так хорошо, как его сапоги, но в достаточной мере, чтобы понять, что если уж Гарм решил поговорить, то, о чем бы ни был этот разговор, избежать его не выйдет.
- Пирожок ешь. Луиза старалась… эх, хорошая женщина, толстая, теплая и едой пахнет. У нас в доме едой редко пахло, так для меня теперь кухонные запахи - самые лучшие… - Гарм вздохнул. - Женюсь я.
- Поздравляю, - буркнул Нат, уже догадываясь, куда свернет эта беседа. - От меня что нужно?
- Вот ты… охламон… чего нужно… никакого понимания. Я ж, может, готовился, слова правильные искал. - В темных глазах Гарма плясали искорки. - А нужно мне и не только мне, чтоб ты перестал от жены бегать, как щенок нашкодивший.
- Я не бегаю!
- Бегаешь… думаешь, я не вижу? Или не только я? Ты ее сторонишься и с каждым днем все больше. Нет, конечно, твое рвение в учебе меня радует несказанно, только одной дракой жив не будешь. - Гарм сунул в пасть сухарик. - Так в чем проблема?
- Ни в чем.
- То есть я могу отменить занятия, дать тебе недельку-другую отдыха…
- Нет!
Две недели… за две недели он с ума сойдет или сделает что-то, о чем будет бесконечно жалеть, только жалость его ничего не изменит.
- Ясно. Нат… ты вообще знаешь, что с женщиной делать-то надо?
- Знаю.
- В теории или…
- И практика была. - Нат потер щеки, не то чтобы ему было стыдно. Все ходили, что к ярким фургончикам, от которых назойливо, резко пахло духами и запах их перебивал прочие, даже пота и навоза, что в дома с красными фонарями, если в городах случалось домам быть.
Нет, не стыдно.
Разве что самую малость, потому как ходить - это одно, а рассказывать про эти вот походы - совсем другое. К счастью, Гарм подробностями интересоваться не стал.
- Уже радует. - Он протянул сухарик и Нату. Пришлось взять. Кажется, в бессчетных карманах Гармовой куртки были немалые запасы съестного. - Тогда в чем проблема? Или… ты себя не совсем контролируешь?
- Нет!
- То есть контролируешь?
- Да.
Живое железо побежало по щекам, и Нат поспешил стереть серебристые дорожки его, стыдясь этакого проявления эмоций. Он себя контролирует!
И здесь.
И там… и вообще…
- Нат, а ты понимаешь, что девочка на тебя обижается?
- Нира?
Гарм кивнул.
Конечно, кто еще… и, наверное, он прав. Обижается. Она почти не говорит уже, и запах ее сделался горьким, полынным. Ее кудряшки поблекли, а веснушек стало меньше, Нат точно знает, он считал.
- Если она тебе не нравится…
Как Нира может не нравиться?
Она теплая, как кусок янтаря, который Нат на берегу нашел и оставил себе талисманом. Раньше он собирал камни, всякие, красивые, и думал, что построит из них замок. Но потом их выбросили, посчитали неважными, а у камней были имена.
И янтарь Нат назвал бы Нирой…
- Ты за нее отвечаешь. Ты забрал ее из дому. Из семьи. И оставил. Это нехорошо, малыш.
- Я не малыш!
- Ну да, - кажется, на сей счет у Гарма было собственное мнение, - ты взрослый, я забыл.
- Смеешься?
- Смех - не самое страшное, что может с тобой произойти. Но нет, не смеюсь. Понять хочу, в чем беда. Она тебя любит… ты ее вроде как тоже. А получается ерунда.
Нат сунул руки под мышки. Замерз.
И уйти бы, что от разговора, что от дома… в лесу отсидеться, только Гарм прав. Нат не имеет права сбегать. А от разговора этого, быть может, польза какая будет, потому как сам Нат не представляет, как со всем справиться.
- Я… не хочу сделать ей больно, - признался он и пальцами пошевелил. - Она маленькая. И хрупкая. И верит мне. А если сделаю больно, то… и меня тянет к ней. До того тянет, что самому страшно становится. Вдруг я не сумею сдержаться? И это вот… - Нат мазнул по щеке, стирая проклятое железо. - Она думает, что я человек. А я не человек! И поймет, ненавидеть станет… еще, если плохо… ей уже плохо. Я чую. У нее запах другой стал. И как мне быть?
- Успокоиться.
- Пытаюсь.
- Не так пытаешься. - Гарм сунул руки в карманы, в которых, надо полагать, съестного не осталось. - Ты от нее бегаешь, так?
Нат кивнул: отрицать очевидное было бесполезно.
- И зря. Так ты себя только дразнишь. Чем дальше от нее отходишь, тем сильней к ней тянет. И ты от этого злишься. Она тоже, и понятно. Я бы тебе давно по голове твоей дурной чем-нибудь стукнул, но девочка у нас воспитанная…
Издевается? Вроде бы серьезен, но не отпускает ощущение, что все равно издевается.
- Значит, по твоей логике, я должен подойти ближе? - Да.
- А если я… не сдержусь?
Запах ведь дурманит. И волосы рыжие, которые вьются. Нат тайком мечтает прядку вытянуть и на палец намотать… и понюхать, волосы-то пахнут по-особенному, иначе, чем кожа. Он вновь пересчитает веснушки. И тронет длинные ресницы, и в глаза заглянет… и поцелует. Если Нира ему жена, то Нат имеет полное право ее целовать. А потом…
Нат тряхнул головой.
- Нет.
- Сядь, - рявкнул Гарм. - И послушай. Ты, конечно, можешь строить из себя героя, но эта проблема сама собой не исчезнет. Вариантов у тебя не так и много. Первый - наведаться в город, есть там одно заведение, где напряжение сбрасывать хорошо. Ребята вон регулярно заглядывают… хочешь, и тебя с собой возьмут?
Нат думал.
К стыду своему, потому что мысли эти были грязными и какими-то неправильными, хотя логически верными. Он почти решился даже на эту поездку. Сам бы справился. Без конвоя, но… Нира узнает.
Или нет?
И если не узнает, то… то все равно подло это. Нехорошо. Он ведь клятву давал, там, перед алтарем ее Бога, а потом, позже, и перед Райдо с предвечной жилой… и не в них дело, но в Нире и собственной Ната совести.
- Не хочешь, - сделал вывод Гарм. - Поэтому остается одно…
- Что?
- А то самое. Жена - не ваза, чтоб ею любоваться. Нет, любоваться ты можешь, конечно, никто не запрещает, но ежели только любоваться, то этак и сдохнуть недолго… от перенапряжения. А может и вправду крышу сорвать.
Он был прав.
И Нат понимал его правоту, но согласиться… и рискнуть… он не имеет права рисковать Нирой.
- Упрямый. - Гарм высунул из дыры палец и пальцем пошевелил. - Дело твое… но гляди… Нира у нас красавица… умница. Не одному тебе приглянулась…
- Что?!
- Думаешь, человечек тот ничего, кроме кладов, не видит? Не понимает? - Палец Гарма шевелился, дыру расширяя. - Видит все и понимает. Так-то, вроде и не сволота, не полезет семью рушить, но как поймет, что семьи этой и нету, по сути…
- Убью…
- Всех не убьешь, - философски заметил Гарм и руку из кармана вытащил. - Решай проблему, бестолочь!
И по носу щелкнул.
Щелчок получился неболезненным, но обидным до невозможности.
Значит, Нат тут страдает… мучается… ищет выход, правда, не находит, но ведь не сразу же…
- Нат, - окликнул Гарм и ручищу тяжеленную на плечо положил, - все просто. Ты или веришь себе, или нет. Живое железо - не враг. Не надо его в себе давить. Научись слушать. И слышать. И не бояться себя же.
Если бы все и вправду было просто.
В дом Нат не уходил - сбегал. И, конечно, столкнулся же с Нирой.
Рыжая. Теплая.
И платье темно-зеленое ей к лицу, и сама она что кусок лета, отданный в личное Ната пользование. На рыжих волосах паутинка света и на щеке, и веснушки загорелись ярче.
- Здравствуй. - Он хотел сказать, что рад ее видеть, что соскучиться успел, пусть с завтрака пара часов прошла, но без нее время тянется медленно-медленно, и Нат оттого с ума сходит.
- Здравствуй. - Она смутилась.
И на щеках полыхнул румянец.
- Мы… можем поговорить? - Нира отвела взгляд.
Почему? И о чем говорить?
- Д-да… нет… не сейчас.
Она сожалеет.
О том, что согласилась выйти за Ната замуж. И о том, что переехала сюда… он ее забрал, не подумал, каково ей будет здесь.
Плохо.
Если бы было хорошо, то зачем говорить… и еще она скажет, точно скажет, что Нат ей не нужен… а кто нужен? Человек?
Джон Талбот?
Он несерьезный и суетливый, он сумасшедший, не малость, как то бывает с людьми, но полностью. Ему нужны только сокровища и ничего кроме… и Ниру он не сумеет оценить по достоинству…
А если она любит Талбота?
Нату придется отпустить.
И сдохнуть. Он не сможет больше жить, если ее нет рядом.
- Я… переоденусь, ладно? А то грязный и…
- Тебе больно? - Нира протянула руку, тонкие полупрозрачные пальцы с запахом меда и аптеки. - Больно, конечно… я глупая, если спрашиваю.
- Ничуть.