– Нет! – вскрикнул Влад, и я поняла – все пропало. Если ранее Охотник думал, что я просто член племени саки, то теперь он понял, что вождь ко мне отнюдь не безразличен!
– Не тронь ее! Вот он я, – сказал Влад, раскидывая руки. – Пусть они уйдут, а я останусь и не буду противиться тому, что ты со мной сделаешь! Ты знаешь, я силен, а ты не так стар, чтобы убить меня без увечий для себя. Если ты порвешь ее жилу, мне хватит секунды, чтобы ты потерял способность убивать. А еще через миг ты сам погибнешь!
Я не знаю, блефовал Влад или нет, но говорил он убедительно. Однако Охотник был не расположен идти на компромиссы.
– Мне не нужна твоя смерть, – сказал он спокойно. – Я хочу, чтобы ты потерял дорогих тебе людей, как потерял я. Из-за тебя!
– О чем ты говоришь? – спросил Влад.
– Моя сестра. Ты убил ее!
Он все еще держал меня за грудки, и мне было жутко неудобно, но я молчала, боясь его разозлить еще больше.
– Я никого не убивал!
– Ты высосал ее, и она помешалась! А потом покончила с собой! – Охотник задумался о чем-то, его лицо исказила гримаса боли, и мне стало его жаль. – Она дорога тебе?
Он имел в виду меня, я понимала это. "Не отвечай "Да!", – посылала я сообщение Владу. Словно услышав меня, Влад поморщился и ответил как можно более безразлично:
– Она – саки! Довольно сильна, и мне не хотелось бы терять ее!
– Не ври мне! – рявкнул на него Охотник, и я вздрогнула. Мне было трудно дышать от того, как он держал меня.
– Отпусти меня, – прохрипела я.
– Охотно! – сказал он. – Последнее желание – закон!
И он разжал пальцы, я закашлялась и вздохнула с облегчением.
– Это не вернет ее, – прохрипела я.
Охотник повернулся ко мне и прищурился, его лицо исказилось гримасой злости, я подумала, что он убьет меня сейчас.
– Нет, не вернет, – согласился он. – Но она будет отомщена!
– Тебе станет легче?
– Да.
– Я не могу позволить тебе этого! Я очень люблю жизнь, и я не высосала в своей жизни ни одного ясновидца! Это несправедливо! – сказала я с чувством.
– А справедливо, что такие, как ты, выпивают таких, как я, до дна? Справедливо, что дурдомы страны полны нашими, а вы разгуливаете на свободе, и у вас все путем? Мир вообще несправедлив, деточка!
Пока он говорил, я заметила краем глаза, что Влад обходит его сзади.
– Остановись, хищный! – взревел Охотник. – Она умрет сейчас, потом твой брат и сестрица!
Я почувствовала его щупальца, ищущие мою жилу, и мысленно попрощалась с жизнью. Как бы защищаясь, я выставила навстречу Охотнику открытые ладони и зажмурилась. Говорили, что это чертовски больно, когда рвется жила. Я приготовилась к боли.
Критические ситуации. Как часто они активизируют наш мозг, и мы становимся способными делать что-то, о чем и подумать не могли в нормальном состоянии. Некоторые противостоят целой банде отморозков в темном переулке, некоторые, надышавшись дымом, спасают себя и родных из горящего дома, некоторые выживают после продолжительного пребывания на лютом морозе. Когда чувства отключены, включаются инстинкты – в данном случае, инстинкт самосохранения. И, черт возьми, он у меня был!
Я почувствовала, как из моих ладоней мощным напором полилась сила. Эта сила, направленная на Охотника, отбросила его от меня и шмякнула о противоположную стену. Он ударился с глухим звуком, а потом сполз на пол. Я не знала, был ли он в сознании или нет, меня начало трясти от осознания того, что я чуть не лишилась жизни.
Несколько продолжительных мгновений Влад и Рита стояли, уставившись на меня, словно на прокаженную, а потом он рванул к Охотнику. Влад знал, у него немного времени, чтобы со всем покончить, у него был всего один крохотный шанс. Я посмотрела на свои ладони – обычные ладони, мои. Только пахли они как-то иначе, но в тот момент я не придала этому значения.
Влад занес руку для удара, когда Охотник открыл глаза. В этих глазах отражалась лишь боль и отчаяние, не знаю, почему, но мне стало его жаль. Он потерял родного человека, кто из нас не захотел бы расквитаться с виновным в этом?
Но я знаю одно: зло порождает зло!
Превозмогая усталость и истерику, которая начиналась у меня – я чувствовала это – я подскочила к Владу и схватила его за руку, которую он занес для удара. Все это происходило в считанные секунды, но мне казалось, что прошло так много времени. Как в замедленной съемке в каком-нибудь экшне.
– Не делай этого! – сказала я ему.
– Отойди! – прорычал в ответ Влад, в нем кипела ярость и азарт, я чувствовала их под его кожей, когда держала его запястье. Однако руку он не отнял.
– Не нужно. Он мстил за сестру. Скажи, что не сделал бы то же, если бы с Ритой что-то произошло! – я старалась говорить спокойно и примирительно, но голос мой дрожал.
– Он Охотник. Он заманил нас сюда, чтобы убить! Сейчас нет времени рассуждать о справедливости!
– А когда будет время? – спросила я его со злостью. – Когда ты сделаешь что-то, о чем потом будешь жалеть?
– Я никогда не буду жалеть об этом! – раздраженно ответил Влад, стряхивая мою руку.
Это взбесило меня еще больше, и тогда я встала между ним и приходящим в себя от моего удара Охотником.
– Я буду жалеть об этом, если позволю тебе сделать это! – отчеканила я, удивляясь, откуда у меня эта решимость.
– Отойди, Полина! – глаза его метали молнии, и мне показалось, что если я не отойду, первым делом Влад ударит меня.
Я выставила свои ладони так, как сделала это, когда Охотник держал меня, в надежде, что это остановит Влада.
– Нет! – твердо ответила я.
– Зачем ты делаешь это? – осипшим голосом спросил Охотник из-за моей спины. – Если он не убьет меня сейчас, я найду его завтра и завершу начатое!
– Нет, я не допущу больше насилия! Я не знаю, насколько правда то, что ты сказал мне о своей сестре, и какова в этом роль Влада, но я остановлю это. И если завтра ты придешь, чтобы убить кого-то из саки, я буду защищаться. Но никогда я не буду нападать на тебя.
Охотник ничего не ответил. Я не могла увидеть его лицо, потому что стояла к нему спиной. Влад, казалось, не воспринял мои слова всерьез, потому что дернулся вперед с целью отодвинуть меня с дороги. Тогда я выпрямилась и показала ему свои вытянутые вперед ладони.
– Не. Нужно. Этого. Делать. Влад.
– Что? – его брови поползли вверх. – Ты угрожаешь мне? Мне? Я твой вождь, ты забыла?
– Нет, – сказала я. – Я не забыла. Но в том, что с ним произошло, виновата я. И я не позволю, чтобы из-за меня опять кого-то убили.
Я напомнила ему о том, что когда-то он заставил меня убить одного Охотника. Небо знает, как я жалела об этом сейчас!
– Идиотизм! – воскликнул Влад, но отошел на один шаг.
Тогда я заметила, что Рита окончательно развязала Роланда и приводила его в чувство.
– Что случилось? – спросил Роланд еще сонным голосом.
– Случилось то, что твоя…подруга – идиотка! – сказал Влад. – Знаешь, что она сделала? Решила помиловать Охотника, благодаря которому ты, кстати, здесь! Мы все здесь. И это в тот единственный момент, когда я мог убить его!
– Зачем ты это сделала? – недоумевая, спросил меня Роланд. Что я могла ответить ему? Просто я чувствовала, что так правильно.
– В первую очередь, все мы – люди! – сказала я ему. – И я не хочу участвовать в убийствах.
Я услышала шевеление за моей спиной и поняла, что Охотник оклемался и пытается встать. Находиться к нему спиной было уже небезопасно, и я стала вполоборота к нему, чтобы иметь возможность увернуться от удара. Ха! Как будто от удара Охотника можно было увернуться. Я посмотрела на Влада, нападать он уже не собирался, просто подошел к Роланду и Рите. Я осталась стоять на месте.
Поднявшись, Охотник взглянул в мне в глаза. Они у него были светло-карие и теплые, даже несмотря на то, что он был тем, кем он был. Также они были недоумевающими.
– Кто ты? – спросил он меня.
– Я Полина, пророчица племени саки, – ответила я.
– У пророчиц из рук не льется убийственная для Охотников сила!
– Сама в шоке! – сказала я скорее себе, чем ему. Потом посмотрела на Влада, он не глядел на меня, был зол, и скорее всего, не станет со мной разговаривать долгие недели. Мимолетно я подумала, что злость была бы для него отличным основанием для того, чтобы взять мою кровь для ритуала изгнания Девяти.
Рита уткнулась ему в грудь и неслышно плакала. Роланд приходил в себя. И только сейчас я осознала, как устала. Не только сегодня – вообще. Устала ждать смерти, нападения, устала видеть видения об опасности для дорогих мне людей. Я снова повернулась к Охотнику.
– Сейчас мы уйдем домой, – сказала я ему и сама удивилась, каким безразличным был мой голос. – И ты не будешь нам препятствовать. Мало того, ты не будешь преследовать нас больше. Не заставляй меня думать, что твое спасение было моей ошибкой.
С этими словами я повернулась и пошла к выходу. Выйдя на улицу, я вдохнула теплый весенний воздух и почувствовала, что плачу. Я не стала дожидаться Влада и его родственников, мне нужно было побыть одной. Я решительно шагнула в темноту ближайшего переулка и скрылась в его тени. Сев на корточки и опустив голову на колени, я беззвучно зарыдала