Глава 4
Осень 1705 г. Барселона
На службе у короля Карла
Громов все же не был глупцом и догадался сразу: вот почему так халатно отнеслись к его делу, вот почему не пытали, не допытывались подробностей, а просто поспешили отправить на виселицу. Помощник судьи барон де Мендоза таким образом подставлял непонятного бродягу вместо себя, ведь он сам и был английским шпионом, резидентом, столь ловко увернувшимся от удара - нате вам Громова, берите! Он-то и есть - соглядатай, его и повесить немедля. Да, все так и есть.
А теперь что ж: барон тоже получил за свои услуги награду - губернаторскую должность, славу, богатство, почет! Ишь, сидит теперь, пишет… доносы? Так вроде некому уже - ему самому теперь должны доносить.
- Рад, что вы живы, друг мой, - поиграв перстнями, улыбнулся барон. - Признаться, вы мне сразу понравились, да я этого и не скрывал.
Хм, понравился… Андрей хмыкнул, но тут же изобразил на лице самое благожелательное выражение: чего обижаться-то? Такие уж здесь нравы. Тем более всего через несколько лет ситуация в Испании изменится, на трон, ценой отказа от французской короны, крепко усядется Филипп Бурбон, в экономике станет чуть легче, с каталонским сепаратизмом безжалостно расправятся, а этого прыткого барона - повесят! Всенепременно повесят, если, правда, тот не успеет сбежать. Такова се ля ви - да.
- Вижу, вы все прекрасно понимаете, - бывший помощник судьи расплылся еще в более довольной улыбке. - Кстати, чтоб вас окончательно утешить… Знаете, что я сейчас пишу?
- Только не говорите, что фантастический роман, - скривился Громов.
- Опять шутите? - губернатор потер руки и тщательно промокнул только что написанное большим пресс-папье с до блеска начищенной серебряной ручкой. - Это - ваш лейтенантский патент, вот, возьмите. Берите, берите, не стесняйтесь, я уже поставил печать.
- Лейтенантский патент? - удивленно переспросил молодой человек. - И что я должен буду делать?
Барон Мендоза расхохотался:
- Что и все, друг мой! Что и все мы - служить! Светлейшему королю Карлу. С санкции лорда Питерборо, моим распоряжением и этой бумагой вы назначаетесь командиром полуроты - плутонга, расположенного в хорошо знакомой вам крепости Монтжуик!
- Что?! - Андрей едва не поперхнулся слюною.
- Успокойтесь, туда ныне войдут совершенно другие войска… разве что тюремщики да палач останутся прежние - зачем менять добросовестных служак?
"Вот этот-то палач тебя при Филиппе и вздернет!" - мстительно подумал молодой человек, вслух же, естественно, ничего такого не сказал, соображая, что, может, оно все и к лучшему?
- Уверен, что вы согласитесь.
- Но… я никогда не был военным…
- А им и не надо быть! - ободряюще усмехнулся сеньор Мендоза. - Руководить - не столь уж и трудное дело, к тому же вы еще молоды, успеете всему научиться. Должность приличная, к тому же - и жалованье… и самое искреннее расположение высших должностных лиц, что очень много значит, поверьте!
Андрей едва не зашелся в нервном смехе:
- Не сомневаюсь.
- Вот и славно! - потер руки барон. - Проверьте, правильно ли я вписал ваше имя - Андреас Громахо.
- Как-как? - Громов привстал со стула, но тут же махнул рукой. - А, черт с вами, пусть будет Громахо. Почти как Громыко - тот тоже был Андрей Андреевич.
- Не понимаю… о ком вы?
- Так, о своем. Так вы, дорогой барон, что-то сказали насчет жалованья?
- Жалованье? - Желтое лицо губернатора сразу сделалось скучным. - С жалованьем, честно скажу, у нас пока не того… не очень…
- Ха! - бесцеремонно оборвал собеседника новоявленный лейтенант. - Бесплатно только москиты кусают! Как же без жалованья-то служить? Мне ведь и костюмчик справить надо, и оружие… достойно экипироваться.
- М-да, задача, - барон Кортасар-и-Мендоза скорбно почмокал губами и, немного подумав, махнул рукой. - А, была не была - часть жалованья я, пожалуй, вам все ж таки смогу выдать. Ну хотя бы треть.
- Половину! - обнаглев, твердо заявил Андрей. - Так сказать - аванс.
Вообще-то служить он не собирался, а вот деньги вполне могли пригодиться.
- Вот, вот ваши пиастры, пересчитывайте, ровно тридцать пять штук! Извините, что серебро…
- Ничего, - ухмыльнулся Громов. - Сойдет и серебришко. Только не говорите, что уже завтра к службе приступать надобно.
- Так… завтра и надо бы, - развел руками барон. - Хорошо - послезавтра, до этого времени там и сержанты управятся или даже капралы.
- Вот и славно, - молодой человек аккуратно сгреб серебряные пиастры в мешочек, где уже лежали гинеи, и шутливо приложил к голове руку:
- Ну все, господин губернатор! Послезавтра выхожу на службу, а покуда - адье, ваша честь! Пойду экипироваться да праздновать.
Андрей провел ночь в раздумьях. В доме кузнеца, расположенном на окраине, у городской стены с видом на гору Тибидабо, празднование победы и спасения от виселицы затянулось почти до утра, но Громов ушел раньше, улегся во дворе, в пристройке около кузницы, на мягком, набитом свежей соломою тюфяке, да так и не смог уснуть - думал. Слишком уж был взволнован, слишком уж много всего произошло за этот такой неправдоподобно длинный день. Служить сомнительной легитимности королю Карлу - как и кому другому - молодой человек вовсе не собирался, намереваясь поскорее вернуться в Калелью и начать поиски корабля и Влады. По здравому рассуждению, насчет "Барона Рохо" Андрей все же не был уверен - вряд ли судно столько дней кряду ошивалось у побережья, наверняка куда-нибудь ушло - ищи его теперь! Ну хоть что-то о нем узнать - быть может, о капитане, шкипере, матросах - и то дело. Что же касаемо Влады, то и тут все казалось столь же запутанным, и Громов пока знал точно только одно - если девушка здесь, в восемнадцатом веке, так искать ее нужно в Калелье и близлежащих деревнях - куда она еще могла выплыть? Уж точно не в Матаро. Правда, сейчас-то Влада запросто могла оказаться и там. И даже здесь - в Барселоне. Но след - ниточку - вне всяких сомнений, нужно было искать в тех деревнях. Красивую полураздетую девушку наверняка заметили и запомнили - так что отыскать ниточку, по мысли Громова, особых проблем не составляло. Вот и нужно было отправляться - завтра же! Только для начала узнать - как? Да хоть пешком, или нанять повозку, а еще лучше - лодку, баркас - денег теперь хватало.
Андрей улыбнулся, заложив руки за голову и вполуха слушая певшего где-то за дверью сверчка. Добраться до Калельи нетрудно, как и расспросить… вот только язык! Вряд ли крестьяне или рыбаки знали английский так, как, скажем, Жоакин Перепелка… Так вот его с собою и взять, заплатить даже - вдвоем-то веселей, да и те места парень хорошо знает. Вот проспится парнишка к обеду… впрочем, можно и пораньше разбудить, за окном, кстати, уже брезжил рассвет.
Чу! Громов приподнялся на локте, услыхав какие-то странные звуки, доносящиеся со двора, со стороны кузницы. Словно кого-то пытали или… или надрывно кашлял чахоточный больной, выплевывая остатки легких. А скорее…
Андрей вдруг улыбнулся и подошел в двери. Распахнул…
Так и есть! У стоявшей рядом с кузницей объемистой кадки с водою притулилась чья-то согбенная фигура, наверняка - кто-то из вчерашних гостей-пьяниц. Ох, как бедолагу ломало, рвало! Да уж, выпили-то немало, у самого-то Громова немножко побаливала голова. Так, чуть-чуть - вино-то хорошее, качественное, не та гнусная бодяга, какой в российских магазинах торгуют.
- О, святая дева Монтсерратская! - подняв руки к небу, со стоном воззвал несчастный. - О, черная девственница, помоги, не дай погибнуть! Клянусь, больше никогда…
В принципе, Андрей понял почти все из произнесенного, и - наконец, распознав бедолагу - подошел к бочке, участливо похлопав блюющего по плечу.
- Что, Жоакин, плохо?
- Ох, сеньор Андреас, плохо!
Юноша повернул голову, бледное лицо его казалось осунувшимся и больным, руки дрожали, в темных глазах стояли боль и тоска:
- Никогда больше не буду этак…
- Все так говорят, - усмехнулся Громов. - Однако при первом же удобном случае все начинают сначала, и, более того - сами этот случай ищут. Ты водички-то попил?
- Да-а… И голову прополоскал… Ничего не помогает!
- Надо рассол… оливковый хотя бы. Эта вода - она тут не для питья?
- Нет, - застонав, парнишка покачал головой. - Для кузницы.
- Тогда раздевайся - и полезай в бочку!
Жоакин в ужасе захлопал ресницами:
- Что вы такое говорите, сеньор Андреас? Водица-то здесь холодная!
- Вот и хорошо, что холодная! - посмеиваясь, Громов взял парня за шиворот и сильно тряхнул. - А ну! Кому сказано - полезай!
- Ой, господин… Я же умру, заболею!
- Как раз вылечишься… От похмелья еще никто не умирал.
Не тратя больше времени на бесполезные споры, молодой человек схватил подростка в охапку и с хохотом бросил в бочку, а затем еще и пару раз окунул с головой, не обращая внимания на вопли.
- Что тут такое, господи? - распахнув ставни, высунулся из окна заспанный хозяин в смешном ночном колпаке с кисточкой.
Громов помахал ему рукой:
- Доброе утро, почтеннейший сеньор Жауме. Наш юный друг Жоакин решил искупаться в твоей бочке. Ничего?
- Да ничего, пусть купается. Завтра все равно новую воду привезут, а эту выльем. Да! Ежели захотите позавтракать - сейчас Льота пожарит яиц. И вино еще не кончилось, х-ха!
Смачно зевнув, кузнец захлопнул ставни.
- Ну что, накупался? - молодой человек посмотрел на дрожащего парня. - Тогда вылезай. Сейчас завтракать будем - вон, в летней кухне уже Льота хлопочет. Доброе утро, Льота!
- И вам да поможет Святая Дева, сеньор!