- Трахаться! - попыталась воскреснуть Катя. - Знаете, мне все же кажется, что я чего-то не учла… Пожар устроили, это ясно. Но журналистка… - Дображанская безнадежно вздохнула.
- Здесь, здесь остановите, - застучала Даша шоферу по спине.
Слева от них проплыли похожие на размокший сладкий пряник Золотые Ворота, а впереди уже маячил подтянутый и гордый, похожий на дворец из западных сказок дом в остроконечном колпаке крыши.
"Прочие объяснения вы получите в башне первого дома на Ярославовом Валу, если будете вежливы с Ним.
К. Д."
- Возле первого, - уточнила Даша, не сводя глаз с дворца.
Тот, с кем им необходимо было быть вежливыми, обосновался в одном из самых красивых домов Киева!
- Расплатись, - приказала Чуб отбывающей епитимью Кате и, выпрыгнув из машины, восторженно задрала подбородок.
Легкомысленное июльское солнце, щурясь из-под сахарно-ватных облаков, подсластило давно жаждущий ремонта фасад дома № 1, и сейчас он, каралово-розовый, с готическим кружевом балконов и высокой башней-фонарем, поддерживаемой снизу двумя серыми химерами с острыми перепончатыми крыльями и львиными головами на мускулистых мужских телах, показался Даше волшебно-прекрасным.
- Неплохой домик. И квартиры здесь недешевые. Только запущенный очень. - Катя окончательно успокоилась и неодобрительно поглядела на умостившийся под самым "колпаком" балкон с обрушившимися перилами.
- Башня, - оценила пейзаж Даша, - это должно быть на самом верху. Это его балкон, - ткнула она пальцем в лишившийся безопасной ограды бетонный четырехугольник. - И-и-интересно все-таки, кто там живет? Может, сам К. Д.?
- Тогда зачем ему писать о себе в третьем лице? - опровергла идею Маша и, не сдержавшись, ляпнула потаенное: - А вдруг сам Воланд, как у Булгакова?
- Воланд - на "В", - резонно заметила Чуб.
- Кто бы он ни был, - вернулся к Кате ненадолго дезертировавший с поля боя начальственный тон, - он действительно объяснит мне сейчас все! Идемте.
- А ты не командуй, - одернула ее Даша, двигаясь следом.
Полукруглая арка с тяжелой дверью завела их во внутренний двор, и, сворачивая в подъезд, Маша прочла на косо стоптанном мраморном пороге выложенную черной мозаикой надпись "Salve".
- Это по-латыни "здравствуй"! - взволнованно перевела она своим спутницам.
- И вам привет, - рассмеялась Даша, входя.
Они поднялись по широкой мраморной лестнице, совсем не по-сказочному грязной и запущенной, закруглившейся на последнем этаже Г-образной площадкой. Все три выжидательно молчали, интенсивно раздумывая про себя: кто же живет в этом теремке? Старик? Мальчик? Человек? Колдун? Злостный мистификатор? Дьявол?
Шествовавшая впереди Даша Чуб, уже державшая наготове один из трех диковинных ключей, придирчиво осмотрела две двери без каких-либо опознавательных номеров и табличек, решая, какая из них ведет в башню, и даже на всякий случай выглянула в окно.
- Эта, - провозгласила она убежденно. - Только вот, - засомневалась она вдруг, - вежливо ли это - так вламываться? Может, лучше сначала позвонить?
- Обойдутся, - раздраженно фыркнула Катя, решительно оттесняя ее плечом. - На мою вежливость пусть не рассчитывает. Пусти-ка.
Она вытащила из сумки персональный дубликат и с угрожающим видом вставила его в замок, - кошачья голова ключа бесшумно повернулась, высокая дверь поехала внутрь. Катя бесстрашно шагнула в коридор и вопросительно покачала глазами влево-вправо.
- Эй, есть здесь кто? - позвала она.
Даша и Маша последовали за ней.
Коридор был огромным и темным, с уходящим в небо потолком, без труда вмещавшим в себя бесчисленное количество шкафов.
- Есть тут кто-нибудь? - начальственно-громко гаркнула Катя, раздосадованная абсолютной тишиной.
Даша, энергично похлопав по стене, нащупала металлический выключатель, - на четырехметровой высоте вспыхнула старинная пятирожковая лампа. И они увидели, что в завешенном золотым плюшем проеме комнаты, словно актеры, появившиеся из-за кулис на зов аплодисментов, стоят три разномастные кошки и настороженно смотрят на них.
- Bay! - поразилась Чуб. - Да тут их целое стадо.
Первый, несомненно кот, размером с крупного спаниеля, черный и лобастый, с увесистыми лапами и одним лихо надорванным ухом, злобно оскалился в ответ и, спружинив великолепным двухметровым прыжком на близстоящий шкаф, зашипел на них, грозно выгнув спину. Вторая, белая, задумчиво подняла переднюю лапку, будто решая, подойти к ним поближе или не стоит. Рыжая неуверенно замурчала.
- Какие милые, - умилилась Маша и потянулась рукой к белой, чтобы погладить. Но та демонстративно отступила на шаг, не сводя с нее серьезного, изучающего взгляда, в котором, впрочем, не было и тени страха. Рыжая же, напротив, незамедлительно сорвалась с места и, утробно, громко мурча, сама полезла под протянутую ладонь, выражая полную готовность к этой чудесной процедуре.
- Ненавижу кошек, - брезгливо сказала Катя. - У меня на них аллергия!
- На ведовских кошек не бывает аллергии, - заспорил с ней спокойный женский голос.
Троица нервно завертела головами в поисках хозяйки дома, зачем-то рекомендованной им в мужском роде.
- Где вы? - не выдержала Катя, с подозрением всматриваясь в золотистый занавес.
- Я здесь, - сказал голос, аккуратный и тщательный, как у телевизионных дикторов 80-х годов. - Меня зовут Белладонна.
Глаза девушек одновременно скрестились в одной точке, у самого пола.
- Черный - Бегемот, а рыжая - Изида. Но мы зовем ее просто Пуфик.
Белая кошка открывала рот, а оттуда…
- Проходите и чувствуйте себя как дома, - почтительно сказала кошачья блондинка.
Глава восьмая,
в которой Маша безуспешно пытается сосчитать киевские Лысые Горы
Во Франции главным местом колдовских сборищ почитался Puy de Dome. В Германии - Блоксберг, Хорсельберг, Бехтельсберг и многие другие горы. В Швеции - Блакулла. В Испании - ланды Бараона и пески под Севильей. В Италии - знаменитое сборище - у Беневентского орешника (Noce di Benevento), гора Патерно близ Болоньи, гора Спинато близ Мирандолы. В Литве - гора Шатрия, в польских Карпатах - Бабья Гора. В Росии - Лысая Гора близ Киева.
А. Амфитеатров. "Дьявол"
Катя стремительно побледнела, бессмысленно выпучив глаза.
Маша замерла с зависшей над кошачьей спиной рукой. Рот Даши вытянулся длинным "О".
- Дур-р-р-ры!!! - раскатисто прошипел Бегемот со шкафа. - Ни чер-р-р-р-р-та не знают и лезут к чер-р-р-рту в пасть!
- Не обращайте внимания, - светски промурчала Белладонна. - Он признавал только Кылыну.
- А-а-о-о… - нечленораздельно простонала Катя и, рывком закрыв ладонями уши, кинулась в комнату.
Белладонна отпрыгнула, спасаясь от невидящих Катиных ног, и удивленно посмотрела ей вслед длинным невозмутимым взглядом. Рыжая Изида Пуфик даже не обернулась - только недовольно и требовательно ударила Машу мягкой лапкой по застывшей в воздухе ладошке: "Ну, гладь, чего остановилась?"
- Землепотрясно, - ошалела от удивления Чуб. - Говорящие кошки. Вот это финт!
- А вы действительно говорите? - огорошенно промямлила Маша. - Или это мы вас понимаем?
Белладонна нравоучительно взглянула на нее: "А не софистика ли это, деточка?" - и двинулась в комнату, приглашая их за собой.
- Стойте, - испуганно вскрикнула Маша. - А можно вас попросить, - зашептала она, нервничая и извиняясь глазами, - чтобы вы чуть-чуть помолчали? Вы видите, женщине очень-очень плохо.
- Как угодно, - с достоинством ответила Белладонна.
- Они пр-р-р-р-ростолюдинки. Они нам не указ! - зарычал Бегемот.
- Они - люди. И их трое, - весомо возразила белая кошка и нырнула под золотой плюш.
Кот беспардонно фыркнул и, пролетев черной бурей прямо у них над головами, понесся куда-то за угол коридора, поскальзываясь когтями на паркете.
Комната оказалась совершенно круглой, одетой в кольцо уходящих к потолку книжных шкафов, расступившихся лишь для того, чтобы дать место дверям, входной и балконной, поместившейся прямо напротив, и еще огромному и безмолвному камину. Широкую каминную полку поддерживали головами три двухметровые черномраморные кошки: одна - слева и две - справа.
Сверху висела облупленная картина. И даже не картина, а фреска в византийском стиле, написанная на каменном пласте, - вроде тех, что сохранились на стенах древней Софии Киевской, запечатлевших семью возведшего ее Ярослава Мудрого. Плоское поясное изображение "византийки" в голубом платье держало в руке кособокие весы с опустившимся левым "плечом"…
Несмотря на умопомрачительное множество книг, вещей и вещиц, в комнате царил удивительный, почти музейный порядок. И верно, потому Маша, всегда чувствовавшая себя как дома в библиотеках и музеях, точнее, только там и чувствовавшая себя по-настоящему дома, исступленно закачала головой. Это была мечта, воплощенная и невероятно прекрасная!
- Не понимаю я тех, кто от старья фанатеет! - Даша явно испытывала здесь прямо противоположные чувства. - Даже странно, что тут телевизор есть. - Она подошла к вписавшемуся в книжные полки черному ящику и, отыскав пульт, защелкала по каналам, безучастно вглядываясь в обрывки дневных сериалов и хвосты репортажей и передач.
А Маша подумала: в чем-то Чуб, безусловно, права - и телевизор, и программа передач, лежавшая на тонконогом дамском бюро черного дерева рядом с допотопным, с ушастыми клавишами, телефоном, смотрелись тут таким же моветоном, как и сам "ходячий моветон" - Даша Землепотрясная.
- Это она! - прохрипела Катя.