Да и то - не факт, что я смогу выстрелить в человека. Я недавно рассуждал на эту тему, причем так и не пришел тогда с самим собой к окончательному согласию. И не стремлюсь этого делать. Кроме морального аспекта тут есть еще юридический. Одно дело - отмазать меня от гонки по Москве, в которой я правда, тоже пострелять успел, другое - от умышленного убийства, а тут будет именно оно. И что это была самозащита никто не докажет. Человек с левым стволом устроил пальбу в больнице… Да это такое резонансное дело, что никаких денег не хватит меня от него отмазать. Тем более, что у меня их и нет. А станет ли 'Радеон' в это дело вписываться, вообще неизвестно.
Так что стрельба - это самый наикрайнейший из вариантов.
Но и ехать с этим хмырем я не хочу. Просто потому что я ему не верю.
Вот нахрена я играл в телефон? Сейчас бы звякнуть Азову, услышать, что часы сработали и сюда уже едут крепкие ребята на черных машинах, после чего вздохнуть спокойно и сходить на дорожку в туалет.
Может - у Еремы телефон попросить? Они тогда сюда еще шустрей поедут.
- Ну, Харитон, что вы решили? - поторопил меня он.
- Я останусь, пожалуй - помолчав, ответил ему я - Знаете, я очень ценю ваше предложение, но все‑таки ночью, с практически незнакомым мужчиной… Мама не поймет.
- Юмор - это прекрасно - если Ерема и был разочарован, то он это никак не показал - Но сейчас он не очень к месту. Если вы даже переживете эту ночь, то завтра будет следующая. Вас ведь заберут только послезавтра?
Нет, они все‑таки очень хорошо информированная структура. Интересно, откуда дровишки?
- Так ведь стационар - я снова сунул руку под подушку и достал сигареты с зажигалкой - Рекомендации врача и все такое. Да, вот что - ваш долг передо мной лично закрыт и погашен, честно. Я очень ценю подобное отношение к моей персоне.
- Это отрадно слышать - Ерема участливо посмотрел на меня - Харитон, еще раз взываю к вашему благоразумию.
- Все - я щелкнул зажигалкой - Решение принято. Дело даже не в недоверии к вам, дело в том, что те, кому я служу, могут меня просто неверно понять. Как там у классика: 'Здесь меня примут плохо, а там посмотрят на это косо'. Не уверен, что процитировал верно, и не все обстоит именно так, но в целом… Вы ведь поняли, что я хотел сказать?
- Понял - кивнул Ерема - И все‑таки. Подойдите сюда.
Я, охнув, встал с койки и, сунув ноги в шлепанцы, подошел к нему.
- Вон, видите - Ерема показал мне на светло - серый внедорожник, стоящий на аллее, ведущей к выезду с территории больницы - Я все‑таки подожду вас пару часов - вдруг вы измените решение? Вы умный человек, Харитон, я это понял еще в нашу первую встречу. Не мудрый, нет, - но далеко не глупый. Вы то, что в народе называют 'сметливый' или 'себе на уме'. Так вот - посидите, подумайте еще.
- Хорошо - согласился с ним я, прикинув то, что через пару часов здесь будет гвардия Азова. Ночь, дороги пустые. Какая пара часов? Раньше - И еще раз - спасибо за заботу.
Ерема потрепал меня по плечу и больше не сказав ни слова, вышел прочь.
- Вот же - пробормотал я, глянув в окно - Приехал, напугал, сон перебил. Нет, что за жизнь, а?
Кстати - насчет сна я как в воду глядел, его как не бывало. Плюс во мне потихоньку росло сомнение - а точно часы сработали? Какой у них интересно радиус действия? А если - небольшой, и сигнал просто не прошел туда, куда должен был? Тогда никто сюда не едет.
Я пару раз попробовал включить телефон - бесполезно, он сел полностью.
Через двадцать минут, практически убедив себя в том, что никто меня спасать не собирается, а значит нечего сидеть и ждать у моря погоды, я снова сунул ноги в тапочки, положил в карман халата пистолет и вышел из палаты.
Вариантов у меня было три. Таки найти кого‑то из охранников - у них‑то с телефонами, надеюсь, все в порядке? Еще можно было попробовать уломать ночную сестру дать мне позвонить, но этот вариант был из раздела безнадежных, знаю я младший медперсонал. Нет, будь при мне мой бумажник - вопрос решился бы легко, а так…
Ну, и оставался Олег, как последний шанс. Ночь, все спят, пролезу к нему в палату.
Все это было здорово, и, возможно, что какой‑то из этих вариантов и оказался бы верным, если бы я, как только вышел из палаты, не увидел в дальнем конце коридора крайне неприятную картину - там крепкий мужчина в черном затаскивал в какую‑то каморку, из числа тех, в который хранят ведра, тряпки и швабры чье‑то тело. Причем я сразу четко понял - тот, кого сейчас утрамбовывают в небольшое пространство подсобки, это один из тех двух, кого я собирался найти, а именно - мой охранник. Уже - бывший, надо полагать.
Человек в черном был не один, рядом с ним стояла невысокая девушка со светлыми волосами, тоже одетая во все черное, вроде как полувоенную форму. Она увидела меня и, несмотря на темноту коридора и расстояние, я мог поклясться, что она улыбнулась. А после сделала приглашающий жест рукой, вроде: 'Иди сюда'. - Щас - пробормотал я, и, плюнув на швы и боль, рванувшую бок, скакнул в сторону, а именно - к открытой двери, которую я сразу приметил, только выйдя из палаты, и несомненно ведущую к лестнице черного хода.
Глава третья
В которой герой большей частью чувствует себя дискомфортно
Скорость у меня была, увы, невысока, и на то было несколько причин. Первая - я все‑таки еще был хвор. То есть - присутствовала некоторая слабость, страх того, что швы разойдутся и все такое. Вторая - бег в шлепанцах и халате - вещь крайне сомнительная, одно норовит соскользнуть с ноги, второе мешает движению.
Тем не менее, я успел промахнуть два пролета, прежде чем мой слух уловил скрип двери, которую я, выбежав, предусмотрительно толкнул от себя, чтобы она закрылась.
- Стой - в лестничный пролет крикнул какой‑то даже веселый голос - Мы тебя убивать не собираемся, просто - поговорим.
Ага, знаем мы таких собеседников. В свое время один мой приятель голову таким образом в одной очень далекой мусульманской стране сложил, в буквальном смысле. Пошел поговорить с бородатыми ребятами в чалмах, засевших в пресс - центре, те тоже звали журналиста на разговор, мол - пообщаемся и отпустим. Не знаю, в какой момент и почему беседа зашла в тупик, но уже после того, когда все закончилось, Сашкино тело, изрезанное до невозможности, нашли в одном из помещений, а голову его выбросили на мостовую, что собственно, и спровоцировало штурм.
С тех пор я не любитель общения в подобных ситуациях. Хотя и тогда я ему не советовал нести слово в массы, особенно если они настроены реакционно.
- Стой! - снова донеслось до меня - По - хорошему просим.
Ай, как плохо, догонят они меня, буквально в затылок дышат.
И я на ходу пару раз выстрелил в лестничный пролет, благо пистолет уже был у меня в руках. Может, и не самый умный поступок, но другого ничего мне в голову не пришло. Да и потом - сомневаюсь я, что это мне повредит.
Черт, я запасную обойму не взял, она так и осталась под подушкой. И не лишней она была бы, и улика, если что. Хотя - у меня все в палате осталось, кроме часов и пистолета.
Выстрелы и вправду были не слишком громкими - но для улицы. В полутемном и тихом здании больницы, да еще и в ограниченном пространстве черного хода они громыхнули ого - го как!
- О как! - донеслось до меня сверху - Вооружен и очень опасен!
- Осторожно, опасный кролик - поддержал его девичий голос.
Я тем временем достиг первого этажа и молился только об одном - чтобы местная техничка была ленивой и нерадивой, а стало быть оставила выход с лестницы открытым.
И она оказалась именно такой. Вот в чем преимущество удаленности от федерального центра - тут раздолбайства больше. В столице с ее обилием спецслужб и постоянном страхом терактов такое невозможно, а здесь - пожалуйста. Живут же люди, а? И другим жить дают.
Я вылетел в двери, они хлопнули за моей спиной, закрываясь. Припереть их было нечем, но я на ходу толкнул банкетку, стоявшую рядом с выходом, и она замечательнейшим образом перегородила проход. Ну да, не препятствие, но секунд двадцать я отыграл.
Выстрелы услышали, до меня откуда‑то донеслось несколько голосов, видимо вопрошающих 'Это что было?'.
Судя по ним, я как раз попал в главный холл, темный по этому времени суток, или в какое‑то ответвление от него, и вот здесь за меня начала играть архитектура этого здания.
Можно ругать или хвалить проектировщиков советского времени, но их непростая логика, любовь к дешевому портвейну и тяга к поворотам, переходам и лестницам сыграла мне на руку. Чуть дальше того места, где я выскочил с лестницы черного хода, был поворот, ведущий невесть куда, за ним еще один, потом короткий переход, а дальше я уже и сам бы не нашел обратную дорогу.
Влетая в первый поворот, я услышал грохот банкетки - мои новые друзья сидели у меня на хвосте, следовало ускориться.
Правда потом я ничего не услышал - видно, они рванули к главному выходу.
- Больной, почему не в палате? - я лоб в лоб столкнулся с немолодой женщиной в халате, несущей куда‑то металлическую кастрюлю медицинского назначения - Что за беготня ночью?
- По нужде - я обернулся и сделав несколько шагов, встал так, чтобы в случае чего не оказаться на линии огня и посмотрел назад. В темноте перехода никого не было видно, то ли отстали мои друзья, то ли и вправду побежали не туда - Приспичило - сил нет.
- Больной - женщина опустила глаза и увидела у меня в руках пистолет - Это что?
- Боюсь темноты - я таращился в темень перехода - С детства. Все опасаюсь, что Букара придет.
- Кто? - совсем уже растерялась женщина.