- Букара - терпеливо объяснил ей я - Мохнатый, с шестью лапами и рогом на лбу. Выход где?
- Там - показала женщина в том направлении, откуда я пришел.
- Он тут один? - не поверил ей я.
- Главный - да - кивнула она - А так - вон там отдельный выход через кухню, еще пара хозяйственных входов есть.
- Кухня - это хорошо - одобрил я - На ночь ее закрывают? Опечатывают?
- Кладовки - да, а так - нет - пробормотала женщина, видимо, начав думать о том, что я сбежавший преступник.
- Тогда - пошли - по возможности мягко попросил ее я, мое чувство опасности просто вибрировало внутри, сообщая мне, что пора линять из этого коридора - Где там эта ваша кухня?
- Мне надо операционную готовить - робко заикнулась женщина - Это важно!
Я молча сунул ей ствол пистолета в живот. Ну да, некрасиво до невозможности, но ничего другое в голову мне не пришло. Однако - киноштамп.
- Извините - но вот так. И мне не хотелось бы пускать его в ход - проникновенно сказал я ей - Вперед, сестричка, вперед. К выходу, пожалуйста.
Надо заметить, что в кино хитроумная медсестра уже ударила меня этой металлической хреновиной по голове или скальпелем полоснула бы. А эта нет - повернулась и пошла себе. И правильно - в кино это дело снимают в павильоне, где слева столик с закусками стоит, а слева гример сидит. А здесь - небритый мужик в халате и с пистолетом, причем стрельни он - и все. При этом ничего такого он не просит - только выход показать, так что пусть себе идет куда хочет. Потом полиции о нем расскажу - и все.
Так, или приблизительно так, по моему разумению она и размышляла.
Тем временем, похоже, что больница все‑таки просыпалась - в здании напротив, том, из которого я так лихо смылся (мы уже были в другом крыле, пройдя через короткий и темный стеклянный переход) местами зажегся свет.
- Тебя ищут? - утвердительно спросила женщина.
- Не - а - покачал я головой - Скорее тех, кто за мной приходил.
- Любопытно было бы узнать, в чем дело, но лучше не надо - подумав, сказала она - Меньше знаешь - дольше живешь, мне девяностых за глаза хватило. Хотя откуда тебе их помнить, я тогда сама еще девчонкой была.
- Так получилось - не знаю отчего, но мне внезапно стало стыдно перед ней - Я не бандит и не преступник, честно. Просто жизнь, она так иногда выворачивает…
- Это не мое дело - сообщила мне женщина, входя в какой‑то маленький коридорчик с дверью в его конце - Вот выход.
- На кухню непохоже - заметил я, оглядывая тесный предбанник.
- Так это и не она - женщина открыла какой‑то шкаф - Хозяйственный выход. На, держи.
Она покопалась внутри шкафа и протянула мне жуткого вида штаны и ватник.
- Шапки нет, извини. И сапоги кирзовые, ты небось таких не видел даже - немного насмешливо произнесла она.
- Чего это? - мне стало немного обидно - Я в армии был, так что всякое бывало. Это в элитных частях берцы носят, а в стройбате как кирзу таскали, так и таскают.
- Тогда - обувайся - передо мной плюхнулась пара раздобанных сапог - Давай живее, мне правда надо операционную готовить. И еще - я милиции, если что, все расскажу.
- Только за - я, оглядевшись по сторонам увидел что‑то вроде тумбочки и положил на нее пистолет, после начал, шипя от боли в боку, натягивать штаны - Обязательно расскажи, если приедут. Как тебя зовут‑то, роднуля?
- Ангелина Ивановна - женщина покачала головой, глядя на мои швы - Ох, застудишь ты болячки свои, на улице‑то не май месяц.
- Выбора нет - объяснил ей я, заправляя халат в штаны, какой‑никакой, а утеплитель - А портяночки там не завалялись?
- Нет - глянула Ангелина в шкаф - Зато вот, все лучше, чем ничего.
Она мне протянула забавную белую кепку с пластмассовым козырьком и надписью 'Таллин-80'. Я таких и не видал никогда.
- Значит, мало что замерзну, так еще и ноги собью - опечалился я, обуваясь и натягивая кепку - И еще - хорошо, что тут зеркала нет.
Кстати - а куда я вообще иду?
Самый простой вариант - Ерема и его внедорожник. Пять минут по сугробам - и я в теплом салоне комфортной машины. Вот только - не тянет этот вариант. По ряду причин не тянет. Во - первых - непонятно, куда меня привезут в результате. Может - к зданию 'Радеона', а может - в Крылатское, где у них офис. А может вовсе к ближайшему оврагу, где я мирно и тихо проведу остаток этой зимы и половину весны, пока меня не найдут и не включат в сводку происшествий, нежно назвав 'подснежником'.
И потом - как‑то все гладко получилось. Он меня предупредил - за тобой охотятся, и тут же появились люди в черном. И он при этом все еще ждет меня во дворе. Все как по нотам.
Хотя - небесспорно это все, причем далеко. Слишком примитивно выходит, ну совсем для дураков. Это даже не схема, это просто откровения капитана 'Очевидность'. Так что - может, и совпадение, я видал жизненные извивы почище этого. Не следует забывать о том, что я ребят в черном заметил случайно, не выйди из палаты - взяли бы они меня тепленького. А может - просто расстреляли прямо в кровати.
Не факт, что Ерема при делах. Но и снимать с него подозрение не стоит. Хотя - кто тут не под подозрением, начиная аж с Азова? Почему меня берегли только двое охранников плюс хворый Олег? Почему я тут, почему меня сразу не вывезли в Москву? Почему, почему, почему. Одни 'почему' - додумывал я, натягивая ватник и убирая пистолет в его карман.
- На - Ангелина покопалась в кармане и сунула мне несколько сторублевых бумажек - Там калитка есть, маленькая, она проволокой замотана, выйдешь в нее. Оттуда - налево, до указателя, потом бери правее - выйдешь к шоссе. По нему, спиной к указателю, по ходу движения - прямо иди и километра через четыре будет 'Путепроводная'. Где‑то в половине шестого утра через нее электричка до Москвы проходит, два часа - и ты в столице. Или в другую сторону езжай, до Твери, это уж сам решай.
Может - и вправду в другую сторону, до Твери? Оттуда - до Бологово, из него до Окуловки или даже сразу до Малой Вишеры, а там и Питер. В северной столице мне есть у кого приткнуться, хоть бы даже у того же Гарика Липченко, он не откажет мне в приюте и тарелке супа. К тому же у него, если верить его словам, есть 'окно' на границе с чухонцами.
Хотя - о чем я. А родители? А Вика? Нет, в Москву, в Москву, по тропе трех сестер. Еще вот этой милой даме надо будет долг отдать.
- Спасибо - убрал я купюры в карман - Скажи - а почему?
- Дура потому что - пожала плечами женщина, поняв, что я имею в виду - Есть у нас такая странная черта, у русских баб - действовать нелогично, не сказать еще откровенней. Жалко тебя стало отчего‑то. Видно же - заплутал ты в трех соснах и сам не знаешь, куда дальше идти. Как такого не пожалеть.
Воистину - не понять мне их никогда. Я ей в живот пистолет, а она мне денег на электричку дала. И полиции ничего не скажет, зуб даю. Великая тайна женской души.
Мне очень спросить - нет ли у нее при себе мобильного телефона, но делать я этого не стал. И номера Азова я на память не помню, да и помни я его - не хочу я эту женщину втравливать в наши игры, номер‑то ее определится при звонке. Так уж выходит, что все, кто попадают в мою орбиту, становятся фигурами на доске Большой игры, ей я этой судьбы не хочу. Нет, потом, само собой, я деньги ей верну, - но сейчас ни к чему ее светить. Даже с учетом того, что дело нешутейное.
- Верну - пообещал ей я - Слово даю.
- Ну да - усмехнулась она, щелкая допотопным дверным замком - Иди уж.
- Ангелина - остановился я на пороге - Полиции говори, что хочешь, но только ей. И только той, что и вправду полиция, поняла меня? С остальными - ни полслова, очень тебя прошу. Не за себя прошу, за тебя.
- Иди уж - меня подтолкнули в спину - Не видела я тебя, вообще не видела.
И дверь захлопнулась, оставив меня среди темноты, ветра и снега.
Уши у меня замерзли сразу же, поднятый воротник ватника их не защищал совершенно, про странный кепарь я и не говорю вовсе. Хотя это было только начало - вскоре холод принялся за пальцы ног, проник под ватник, защипал ноги. Пальцы рук, заледеневшие при разматывании проволоки на калитке я тоже отогреть уже не мог.
Впрочем, холод - это было не самое главное. Две вещи, которые меня беспокоили больше всего, это - не заплутать бы и что делать с пистолетом?
Первое было самым главным - где тут право, где лево, я даже не представлял и крайне удивился, когда сначала добрел до указателя, а после - и до шоссе. Там я встал по направлению движения и потопал сквозь пургу вперед, прикидывая - выбросить ствол в ближайший сугроб или нет?
По логике - надо было бы. Видок у меня еще тот, как есть - бомж, и если меня менты примут, что вполне вероятно, то отсутствие паспорта и наличие пистолета может оказаться для меня фатальным.
С другой стороны - и пусть примут. Уж телефонный звонок я как‑нибудь да выпрошу, а дальше - дело техники. Телефон Азова я не помню, а вот телефон редакции - у меня выжжен в памяти намертво. Только надо чтобы трубку Вике передали и предупредить ее о том, чтобы при свидетелях ни звука не издавала.
И самое главное - пистолет - это хоть какая‑то гарантия того, что мне будет чем защитить себя. А так - я вовсе буду вроде черепахи, перевернутой на спину.
Мимо промчалась машина, чуть не смахнув меня в кювет, и я спешно перебежал на противоположную сторону дороги. Тут хоть фары увидишь и отпрыгнуть в сторону успеешь.