10
- Теперь он твой, - заключила Сузи, когда Валери за чашкой кофе отчиталась о визите в музей. - Скоро станешь докторшей, народишь докторенков…
- Сузи!
- Теперь он сам будет искать предлог, чтобы с тобой встретиться.
Валери вздохнула.
- Но ведь тогда я не буду умащена твоими зельями. И "лунная пыль"…
- "Лунная пыль" - это только для первой встречи. Ну а что до разных зелий, то ты прямо сейчас пойдешь в магазин и купишь себе парфюмерный набор под названием "Земляничная поляна". А прежние свои духи забудь! Хорошие духи, не спорю, но для волшебства… Кстати, о волшебстве, - припомнила Сузи, - с тебя две кроны семь денье.
Валери безропотно полезла в сумочку.
- Я бы не стала брать с тебя денег, - сказала Сузи, - но всякое магическое усилие должно быть оплачено. Если не заплатишь ты, то придется расплачиваться мне, и не просто деньгами. - Она чуть заметно передернула плечами. - А это, знаешь, не очень приятно. К тому же цены у меня довольно умеренные. - Сузи переправила мелочь в стеклянную банку, служившую копилкой для гонораров.
- Ты живешь только на это? - спросила Валери, вспомнив о "ситроене". - Судя по объему, это не приносит тебе особого дохода.
- Ошибаешься, - возразила Сузи. - На таких, как ты, конечно, не очень-то заработаешь. Но есть клиенты и посолидней.
- А им что нужно?
- Молодость, что же еще, - засмеялась Сузи. - Однажды утром какая-нибудь дама смотрит в зеркало и видит, что она уже не дама, а старуха. И тогда она бросается к массажистам, косметологам… А потом узнает мой адрес.
- И ты возвращаешь ей молодость, - продолжила Валери.
Сузи смешливо фыркнула.
- Нет, конечно. Но я создаю иллюзию молодости в глазах других и возвращаю внутреннее ощущение молодости, а разве этого мало? Нельзя вернуть того, что уже ушло, но можно продлить то, что еще есть. Это такое приятное волшебство! На меду и на пыльце одуванчиков, - Сузи порывисто встала. - Пойдем, я покажу тебе свою коллекцию меда. Хочешь?
Конечно, Валери хотела! Дом Героно был для нее, как сокровищница, и любая тайна этой сокровищницы была для Валери открытием. Она знала, что все тайны этого дома-сокровищницы - светлые, солнечные, как светлы и солнечны за старомодными тюлевыми занавесками были комнаты самого дома. И это ей тоже нравилось: и эти полупрозрачные занавесочки, и наивные обои в цветочек, и тяжеловесная старинная мебель - все это было атрибутами этого дома, его неотъемлемой частью, и менять здесь что-то казалось кощунством.
- Считается, что ворожее пристало жить в избушке посреди дремучего леса или в подвале какого-нибудь древнего замка вроде твоего, - говорила Сузи, ведя Валери по коридорам. - Дом, построенный меньше века назад, уже не так соответствует имиджу колдуньи. А о городской квартире или, допустим, о коттедже в псевдоамериканском стиле я и не говорю!
Сузи ввела Валери в заставленную большими шкафами комнату.
- Моя коллекция меда! Я ее начала собирать, когда мне было лет двенадцать. А пошло все вот с этой баночки. Теперь у меня здесь меды со всех пасек Северингии.
К каждой баночке был приложен листок с описанием состава. Валери не знала и половины названий цветов, с которых собирался мед. А Сузи все говорила и говорила.
- Мед - очень сильное средство. Я применяю его обычно по нескольку капель, самое большее - ложку.
- Удивительно, - пробормотала Валери, глядя на шкафы с рядами банок. - Просто здорово!
- О меде я могу говорить часами, - продолжала Сузи. - Давай-ка я покажу тебе свои особые экземпляры. - Она сняла с шеи цепочку с крохотным ключиком, открыла дверцы одного из шкафов, достала какую-то скляночку и протянула ее Валери: - Вот понюхай. Как тебе запах? - Мед пах необыкновенно. - Этот мед мне прислали из Мексики. Двух ложек хватит, чтобы затуманить сознание и вызвать галлюцинации. На вкус, между прочим, необыкновенно хорош, с таким кисловатым привкусом. В древние времена жрецы майя пили приготовленный из него медовый напиток и делали прорицания. Представляешь?.. А вот это мед из наших мест, он не так приятен на вкус. Это так называемый дурной мед, мед-дурман. Он может вызвать отравления и, бывает, очень серьезные… Вот в этих банках - сплошь дурманы, собранные на различных растениях. Из этих медов я беру по капельке для любовных эликсиров. Особо ядовитые я, конечно, не применяю. - Сузи затворила и заперла дверки шкафа. Но экскурсия еще не закончилась. Открылся следующий, и Сузи продолжила: - А мед, из-за которого мне пришлось давать объяснения в полиции, стоит здесь. Вот он, как тебе нравится? - Густая полупрозрачная жидкость в банке мало напоминала мед. Она имела блекло-зеленый цвет и какой-то неприятный фармацевтический запах. - Я привезла его из Турции, и в аэропорту меня задержали. Таможенники решили, что это взрывчатка - пластиковая, что ли? - и я из-за них несколько часов просидела под охраной, пока не пришел ответ из лаборатории.
- И это тоже мед? - спросила Валери.
- Это один из видов бактериального меда, - непонятно пояснила Сузи. - Он входит в некоторые снадобья. Хотя покупать его для ублажения желудка не стоит.
Сузи с удовольствием оглядела несколько оглушенную великолепием ее коллекции Валери и повлекла гостью на кухню.
- Выпей-ка минералки, - весело предложила она. - Я же говорю, что мед очень сильное средство - от одного запаха может стать не по себе… Сиди, сиди! Хотела я тебя вином угостить, но с тебя на сегодня, пожалуй, хватит. Скажи-ка лучше: тебе-то самой твой доктор понравился?
11
Винсент позвонил через четыре дня.
- Все верно! Вы оказались правы. Я нашел пергамент, где прозвище Оттона записано через капину! - Он помолчал и добавил уже не так бодро: - Сегодня вы не могли бы подъехать?
- К трем вам удобно? - откликнулась Валери.
- Замечательно! Встречу вас у музея!
После радостных, можно сказать, восторженных приветствий, заставивших Валери зарумяниться, он повел ее в подвал, но не к себе, а в другое помещение, служившее, видимо, лабораторией, где и показал пергамент, выглядевший ужасно древним.
Валери протянула руку, но Винсент торопливо остановил ее движение.
- Нет! Его нельзя трогать, - сказал он, словно извиняясь. - Просто смотрите на экран.
Пергамент был распялен на какой-то подставке и ярко освещен. Над ним была установлена видеокамера, и текст отражался на большом экране монитора.
- Но тут половина смыта! - воскликнула она.
Пергамент действительно выглядел неважно. Он явно побывал в пожаре: край обгорел, а буквы были размыты водой. Оттон Адлар - "Адларус", как было написано в пергаменте, - был одним из свидетелей, удостоверяющих подлинность чего-то (чего, Валери не уловила, да было это и неважно), поэтому его титул, имя, род и прозвище приводились полностью, дабы отличить от всех возможных Оттонов Адларов.
- Но тут нет капины, - сказала Валери, вглядываясь в надпись.
Винсент пошлепал клавишами клавиатуры, и на изображении проступили призрачные буквы и знаки, которых до этого не было видно; проявилась и капина над прозвищем Оттона.
- И как это раньше читалось? - спросила Валери.
- "Коравас", "кривой", - пояснил Винсент. - А если с титлом, как написано в пергаменте с легендой, то произносится совсем по-другому: "Хравас", то есть "хромой". После реформы алфавита в тысяча триста сорок седьмом году титл, капина и цирколь, надстрочный кружок, были отменены, а слова "кривой" и "хромой" приняли современное написание.
- Винсент! - сказала восхищенная Валери. - Как вам это удалось?
Вместо ответа Винсент подошел к все еще всматривающейся в экран Валери, обнял ее сзади за плечи и неловко ткнулся губами в ее шею. Валери чуть вздрогнула и замерла в ожидании… Но едва Винсент повернул покорную Валери лицом к себе и начал нежно изучать своими губами ее губы, как дверь отворилась, и дребезжащий старушечий голос проблеял за его спиной: "Докт… Ах, извините!", и дверь захлопнулась.
- Проклятая чертовка! - взрыкнул Винсент. - Вечно она путается в самый неподходящий момент!
Валери легко высвободилась из не возражающих против этого объятий и поправила платье.
- Я, пожалуй, пойду, - сказала она, будто ничего не произошло. - До свидания, Винсент. И… спасибо, - произнесла она после паузы.
- Мы увидимся вечером? - с надеждой спросил Винсент, поправляя очки.
- Сегодня я занята.
- А завтра?
- Завтра? - улыбнулась Валери. - Хорошо, завтра. На набережной, у грифонов, в семь.