- Но ты говорила, что она не настоящая, а воображаемая подружка для игр.
- Я просто не хотела, чтобы ты надо мной смеялась. Но я действительно верила, что она настоящая, совсем настоящая.
- Коттен, она умерла. И тебе пришлось все это выдумать. - Ванесса откинула волосы со лба. - А какое это имеет отношение к вчерашней старухе? Или тому человеку в Ираке?
Коттен сняла темные очки и посмотрела прямо в глаза подруге.
- Старуха и Арчер говорили на том самом придуманном языке - нашем с Мотнис. Никто не знает этого языка. Никто! Удивительно, что я его вспомнила после стольких лет.
Ванесса открыла рот, словно собираясь что-то сказать, но Коттен ее опередила:
- Допустим, Мотнис была просто плодом моего воображения. И еще предположим, что я выдумала собственный язык и притворялась, будто разговариваю со своей близняшкой. Но как об этом может знать кто-то еще?
Снова надев очки, Коттен повернулась к океану. Они немного помолчали, стоя на песке и глядя на воду.
Наконец Ванесса сказала:
- Знаешь, это самое жуткое из всего, что я когда-либо слышала.
Она бросила ракушку в воду.
- Что же это может значить? - Коттен смотрела, как маленькие рыбки в вечном поиске еды закружились там, где упала раковина.
- А ты уверена, что это те же слова, которые тот мужик сказал в гробнице?
- Тут нельзя ошибиться. "Geh el crip". Это значит: "Ты единственная". То, что говорил Арчер. Сначала он сказал, что я должна остановить солнце, или рассвет, или что-то такое. А потом добавил: "Geh el crip" - "Только ты одна". Вчера вечером жрица сказала: "Geh el crip ds adgt quasb" - "Только ты способна это остановить". Нет, даже больше, чем "остановить". Скорее "разрушить".
- Разрушить?
- Сначала она шептала по-английски. Было плохо слышно, но именно это говорил Арчер. Я единственная могу остановить рассвет и что-то еще. Я в конце почти не расслышала. Она тихо говорила. Но потом добавила на нашем с сестрой языке: "Только ты способна это разрушить".
- Коттен, ты должна признать: от всех этих разговоров с мертвой сестрой просто мурашки по коже.
Коттен хмуро посмотрела на нее.
- Прости. - Ванесса обняла подругу за плечи, они повернулись и пошли по песку. - Ладно, давай все обдумаем. Два разных человека в разное время говорят тебе, что ты единственная способна что-то остановить - не дать солнцу подняться или остановить рассвет. И выходит, что оба говорят на выдуманном языке, на котором ты общалась с мертвой сестрой-близняшкой, когда была совсем маленькой. Давай пока забудем, что это очень странно. - Ванесса кивнула на горизонт. - Вот тебе солнце, и как раз рассвет. Как ты вообще можешь это остановить? Это бессмысленно на любом языке.
- Мне нужно с кем-нибудь поговорить.
- С твоим приятелем-священником?
- Я пыталась с ним созвониться, но там автоответчик. Может, он еще даже из Рима не вернулся. Я не знаю, что делать.
Ванесса убрала руку:
- Коттен, ты только не кусайся, но вдруг тебе просто показалось, что ты все это слышала? Старуха ведь очень тихо говорила, тебе пришлось вслушиваться, чтобы понять.
Коттен перестала хмуриться и вздохнула:
- Кажется, я действительно много выпила.
И все же она никому не рассказывала о своей близняшке всего - о том, почему Мотнис перестала приходить к ней, почему они больше не разговаривали.
Коттен шла вдоль линии прибоя, Ванесса рядом. Несколько куликов прилетели на пляж и принялись искать в песке лакомые кусочки.
- Я утром улетаю в Нассау на съемки, - сказала Ванесса. - Два дня дом в твоем распоряжении. Поваляйся, отдохни и забудь о том, что произошло. Развлекись. Почитай какой-нибудь дурацкий роман, загорай, строй глазки парням на пляже - не все тут голубые. Черт, да переспи с кем-нибудь!
Коттен хихикнула. За весь году нее был секс только с Торнтоном. Она не умеет спать с кем попало. Девушка оглянулась на встающее солнце.
- Все это абсурд. Солнце… чертов рассвет, - Коттен поднимала ногами брызги. - Ну их нафиг.
- Вот и умница, - Ванесса взяла подругу за руку. - Пойдем, позавтракаем.
* * *
Коттен стояла на балконе и смотрела, как Ванесса идет по парковке к своей машине. Подруга обернулась и помахала, потом села в кабриолет "БМВ" и выехала со стоянки. Взглянув на пляж, быстро заполняющийся солнцепоклонниками, Коттен вернулась в квартиру. Ей вспомнился первый день в колледже, когда она познакомилась со своей соседкой по комнате, изумительно красивой латиноамериканкой из Майами. Коттен изучала журналистику, Ванесса - театральное искусство.
В тот первый год Коттен узнала три качества Ванессы: верность друзьям, щедрое сердце и чудесная способность смеяться в самые тяжелые минуты. Именно это нравилось ей в Ванессе и сейчас, много лет спустя. Когда Ванесса призналась в своих сексуальных пристрастиях. Коттен это не смутило. Они поклялись, что это никогда не помешает их дружбе. За годы учебы в колледже они стали ближе, чем сестры, - доверяли, делились всем и обсуждали несчастную любовь, трагичные расставания и бесконечные сомнения.
Коттен упала на кровать. Боже правый, как эта девчонка живет в таком ритме? Сегодня воскресенье, а в субботу они всю ночь протанцевали. Она без сил, у нее похмелье, а Несси уехала работать и выглядела на миллион долларов. И завтра Ванесса не расклеится, а полетит на Багамы. Просто вечный двигатель.
Коттен застонала, прижала подушку к груди и зевнула. Полежала еще минут десять; в голове крутились воспоминания об Ираке, детских глазах, глазах Джона, свечах, отражающихся в глазах старухи.
- Забудь, - сказала она себе, поворачиваясь на бок. Попыталась заснуть, но не смогла и в конце концов поднялась.
Вытащив органайзер из сумки, она полистала странички с телефонами, взяла трубку и набрала номер. Через три звонка ей ответили.
- Бюро расследований Руби.
- Привет, дядя Гас.
- Ну и ну, - произнес Гас Руби. - Удивительно - моя любимая племянница все еще разговаривает с нами, презренными батраками, после болтовни с Папой и прочего.
- Во-первых, дядя Гас, я с Папой не болтала - он занимался своими папскими делами. А во-вторых, никогда не думала, что ты презренный батрак. Ты один из самых высокочтимых батраков, которых я знаю.
- Ну, ты меня успокоила.
- Слушай, почему ты отвечаешь на звонки словами "Бюро расследований Руби"?
- Я отказался от этих никчемных секретарш-телефонисток, и по выходным все мои звонки переключаются на эту линию. У меня в конце недели много работы - благодаря пятничным и субботним развлечениям. Ну, рассказывай, каково это, когда тебя знает вся страна?
- Вот увижу свою фотографию на обложке "Нэшнл Инкуайер", рядом с историей о "Спелом ребенке, воспитанном червями", тогда поверю, что я этого достигла.
В трубке раздался довольный смех Гаса:
- У тебя прекрасное чувство юмора, девочка.
Они помолчали, затем Коттен произнесла:
- Я знаю, ты сейчас очень занят, но мне нужна твоя помощь, если найдешь минутку.
- Что такое?
- Ты когда-нибудь слышал о Роберте Уингейте?
- Видел рекламу в передаче "60 минут" и еще в каких-то журналах. Новый кандидат, что ли?
- Я уверена, что ты о нем еще услышишь. Об Уингейте ничего не известно - только то, что он богатый предприниматель, который решил заняться политикой. В один прекрасный день он взял и появился. Мы, как и все остальные, собираемся делать о нем репортаж. Но мне нужны приятные мелочи, которые ты всегда где-то находишь. Можешь узнать подробнее про его финансы, бизнес, общественное положение, предприятия? Или даже последить за ним, посмотреть, чем он дышит. У тебя есть кто-то свободный? Канал оплатит все расходы, как обычно.
- Где этот Уингейт?
- Сейчас он в Майами, это его родной город. Я тоже здесь.
- В Майами? А у нас снег валит. Черт, я приеду и сам все сделаю, лишь бы сбежать из этой морозилки. Ты сколько собираешься там быть?
- До конца недели.
- Опять остановилась у своей подружки?
- Да, у Ванессы.
- Господи, эта женщина такая горячая, просто динамит.
- Дядя Гас, разве я тебе не говорила, что Ванесса лесбиянка?
- Девочка, в твоем возрасте я был сексуальным тиранозавром. Мог бы ее в момент уложить.
- Может, тебе напомнить, что случилось с динозаврами?
Трубку снова сотряс раскатистый смех Гаса Руби:
- Ладно, скажи ей, что я еду, пусть готовится.
- Я ее предупрежу. Отсмеявшись, Гас добавил:
- Что ж, начинаю копаться в делишках этого Уингейта. Давай встретимся ближе к концу недели. К тому времени у меня должно кое-что появиться. Я позвоню.
- Здорово. Я тебя люблю. Увидимся… Ой, подожди, еще не все.
Коттен потянулась за своей блестящей сумочкой и достала визитку.