- Нора, скажите, а как продвигается ваш роман? - сладчайшим голосом поинтересовалась мисс Верьян. - Черновой вариант уже закончен? - Не дожидаясь ответа, она повернулась ко мне: - Вы знаете, доктор Керби-Джонс, наша дорогая Нора такая дотошная, такая перфекционистка. Она работает над своим детективным романом уже лет десять. Верно, милочка? Она полна решимости достичь идеальной, безупречной формы. Я просто восхищаюсь подобным упорством.
Меня бы столь саркастический тон заставил съежиться, уменьшиться в размерах, но Нора Таттерсолл была, похоже, непробиваемой особой.
- На этих конференциях узнаешь так много нового, столькому можно научиться. Зачерпнув из кладезя мудрости более опытных литераторов, я уже иначе воспринимаю проделанную работу и не могу удержаться от некоторых исправлений. Но скоро я закончу свой роман.
- Я уверена, Нора, что все просто с нетерпением ждут этого дня, - заметила мисс Верьян. - Хотя неизвестно, настанет ли он когда-нибудь.
- Если я все же возьмусь за исторический роман, - начала мисс Таттерсолл, с любезной улыбкой поворачиваясь к мисс Верьян, - то, вероятно, буду писать об Англии в период перед Первой мировой войной. Надеюсь, уважаемая Изабелла, вы не откажетесь мне помочь и поведаете об этой эпохе? - Отвернувшись от опешившей и потерявшей дар речи мисс Верьян, Нора вновь обратилась ко мне: - В самом деле, мистер Керби-Джонс, разве не лучший способ изучить тот период - это расспросить того, кто тогда жил?
Я не мог не восхититься той хладнокровной дерзостью, с какой было нанесено оскорбление. Дело в том, что Изабелла Верьян родилась через десять лет после окончания Первой мировой, и этот факт, конечно же, был хорошо известен мисс Таттерсолл. И вот как мне теперь ответить на заданный вопрос, не проявив при этом бестактности?
Однако мисс Таттерсолл сама избавила меня от необходимости решать возникшую дилемму.
- Полагаю, что леди Гермиона уже ждет нас внизу, - сказала она и, подцепив Остина-Хара под локоток, потащила его к лестнице. - Пойдемте поприветствуем остальных.
Я предложил свою руку мисс Верьян, делая вид, что не замечаю полного ненависти взгляда, направленного в спину удаляющейся мисс Таттерсолл. Нужно было немного попридержать маститую писательницу, чтобы она, чего доброго, не столкнула обидчицу с лестницы у нас на глазах. Ведь это такая тоска - быть свидетелем в суде.
- Невероятно вульгарная женщина, - заметила мисс Верьян, беря меня под руку. Она произнесла это тихо-тихо, "сотто воче", как говорят итальянцы, - "ниже голоса". - Да и чего еще можно ожидать от дочери человека, разбогатевшего на производстве ершиков для унитазов.
Я вспомнил, как где-то читал, что у самой Изабеллы Верьян отец был младшим сыном герцога.
Пока мы спускались в почтительном сопровождении Джайлза, я старался отвлечь писательницу от черных мыслей, разглагольствуя об одном из самых знаменитых ее романов, о "Сомнительном удовольствии", который мне нравился как-то больше других. К тому моменту, когда мы присоединились к собравшимся в гостиной, мисс Верьян почти что мурлыкала и уже дважды успела заявить, что высоко оценивает мою проницательность, проявленную при анализе ее творчества. Вот так: немного обаяния - и можно творить чудеса, тем более если твои чувства вполне искренни.
Леди Гермиона словно королева выделялась среди снующих туда-сюда участников конференции, которых было не так уж много. Джордж Остин-Хар без всякой галантности высвободился из цепких рук Норы Таттерсолл и устремился к группке девушек на другом конце комнаты. Оставшись без кавалера, мисс Таттерсолл посмотрела по сторонам и тут же примкнула к кому-то из знакомых.
Леди Гермиона заметила меня и мисс Верьян, и ее громовой голос, как и следовало ожидать, запросто перекрыл шум, производимый почти двумя десятками человек.
- Изабелла, дорогая! Вижу, вы уже познакомились с доктором Керби-Джонсом и его помощником. - Графиня помахала нам левой рукой, удерживая правой смазливого молодого человека лет под тридцать. - Я хочу представить вам одного гостя, который у нас впервые.
Мы направились к леди Гермионе и ее собеседнику, которого я в общем-то уже опознал: судя по всему, это был Эшфорд Данн, восходящая звезда юридического триллера.
Новый подопечный Нины стоял и взирал на нас холодным оценивающим взглядом. Я сразу понял, чем он приглянулся ей: точеные черты лица, как у тех актеров, что имеют неизменный успех у женщин, плюс явная самонадеянность, граничащая с наглостью. Пускай он пишет полнейшую чушь, но когда и кому это мешало стать автором бестселлеров? В наши дни внешняя форма имеет куда большее значение, чем внутреннее содержание, а этот парень обладал имиджем, который мог принести деньги, причем немалые. Нина отнюдь не дурочка.
Леди Гермиона с видом генерала, устроившего смотр войскам, представила нас друг другу, и я протянул Данну руку. Этот неразумный юноша не мог удержаться от того, чтобы превратить рукопожатие в силовое состязание, и мне пришлось покрепче стиснуть его ладонь - так, немного, чтобы он только вздрогнул. Наверное, Эшфорд посчитал меня слабаком - ему ведь было невдомек, кем я являюсь на самом деле. Я ему казался вполне обычным человеком, он же казался мне человеком неглупым.
Посмотрев на меня изумленно и немного обиженно, Данн обратил свой взор на Джайлза и, обменявшись с ним рукопожатиями и холодными словами формального приветствия, пару раз перевел взгляд с него на меня и обратно. Вне всякого сомнения, он предположил, что наши отношения выходят за рамки схемы "начальник - подчиненный". Слегка скривив губы, Данн отвернулся от нас как от чего-то не стоящего внимания, и принялся лебезить перед Изабеллой Верьян.
- Вы знаете, мисс Верьян, я прочитал все ваши книги, причем не по одному разу, - вкрадчиво, с явным среднезападным выговором начал он. - И я могу без преувеличения сказать, что вы оказали огромное влияние на мое собственное творчество. К примеру, в моем первом романе "Считать виновным" убийство происходит во время постановки "Гамлета" - также как в вашем блестящем произведении "Череп под кожей".
Джайлз, не выдержав, громко засмеялся, и я чуть было тоже к нему не присоединился. Выражением лица и взглядом мисс Верьян могла бы мгновенно заморозить кипящую воду, но Данн, ничего не замечая, продолжал заливаться соловьем. Он так увлеченно расписывал, как ловко ему удалось втиснуть в свой роман пьесу Шекспира, что совершенно не обращал внимания на то, что над ним откровенно потешаются.
Мисс Верьян, некоторое время помолчав с оскорбленным видом, наконец-то прервала его самодовольную трескотню:
- Молодой человек, когда вы в следующий раз будете к кому-нибудь подлизываться, постарайтесь при этом хоть немного напрячь мозги!
После этих слов она повернулась и пошла прочь, а Данн остался стоять с открытым ртом. Сверкнув на него негодующим взглядом, леди Гермиона устремилась вслед за мисс Верьян, предоставив сбитого с толку гостя в мое полное распоряжение.
- Черт!.. Чем же я так прогневил эту старую бумагомарательницу? - скривившись, недоуменно произнес Данн.
- Изабелла Верьян не писала "Череп под кожей", - сообщил я и едва удержался от усмешки при виде его округлившихся глаз. - Автор этого романа - Ф. Д. Джеймс. А пьеса "Графиня Малфи"… разве не принадлежит перу Вебстер?
- Черт! - снова воскликнул Данн и уже тише добавил пару более крепких словечек. - Я никогда не мог различить всех этих старушенций. Их книги совершенно одинаковы. Страница за страницей - заумные рассуждения о жизни да гадания-предположения о том, почему какой-нибудь викарий забыл выпустить на улицу собаку. Ни одну из этих книжек я не смог прочесть до конца.
- И никто не поддержит, никто не утешит несчастного хвастунишку, - насмешливо посочувствовал Джайлз.
В довольно грубой форме Данн посоветовал ему сделать то, что для человека с обычной гибкостью тела выполнить практически невозможно, и после этого гордо удалился.
- Он просто очарователен, - заметил Джайлз, ничуть не шокированный манерами нового знакомого.
- Ты упустил шанс обзавестись довольно привлекательным дружком, - улыбнулся я. - По-моему, он вполне в твоем вкусе.
Джайлз вытаращил на меня глаза.
- Саймон! И ты мог бы сбагрить меня подобному типу?! Прошу, не пугай меня.
- Пока живу - надеюсь, - сказал я, и брови моего помощника поползли вверх.
Нашей дискуссии не суждено было развиться - меня окликнула леди Гермиона.
Обернувшись, я увидел, что хозяйка дома приближается к нам, ведя с собой довольно миловидную молодую женщину.
- Позвольте вам представить, - загудела леди Гермиона, - последнюю из всех прибывших участников конференции. Познакомьтесь, доктор Керби-Джонс, это Доринда Дарлингтон, она пишет детективы. Доринда, дорогая, это Саймон Керби-Джонс, наш исторический эксперт, а это его помощник Джайлз Блитерингтон.
Как только я услышал это имя, все мое существо пришло в состояние боевой готовности. Вот она, та самая самозванка! Наяву, во плоти стоит передо мной! Интересно, усовестится ли она, проявит ли хоть какое-то беспокойство при встрече с тем, чей псевдоним присвоила?