Тут они наткнулись на колодец, о котором говорила старуха. Он и впрямь выглядел инородным телом в этой деревне - эдакое смолисто - желтое пятно среди черных бревен домов.
- Почиститься - почистимся - прошептал Герман - А воду из него пить не смей.
- Чего так? - опечалился Колька. Во рту у него как будто наждаком прошлись и холодной воды хотелось невозможно. А еще лучше - пива.
- Мы не знаем, что это за колодец, что за вода - зашипел Герман - Мозги включай хоть иногда. А если это вообще не колодец, а морок и в ведре нам невесть какой настой поднесут? Никогда не ешь и не пей того, в чем не уверен на сто процентов, тем более в таких местах.
Оперативник бросил ведро в колодец, дождался мелодичного 'плюх' и начал вращать скрипучий ворот.
- Слушай, ну, если все так непросто, может позвонить в отдел, наших предупредить, что тут ситуация изменилась? - предложил Колька - Во избежание?
- Давай - давай - одобрил Герман, подцепляя рукой дужку ведра - Хоооорошая идея!
Колька вынул из кармана телефон и понял, что оперативник по традиции шутки с ним шутит. Сигнала не было вовсе, судя по всему, спутники и вышки оператора явно огибали стороной маленькую Волоховку, рассудив, что местным жителям связь с Большой Землей не нужна.
- Капец какая холодная - Герман черпал горстью воду прямо ведра и затирал ей грязные пятна на своих джинсах - Как бы радикулит не получить.
- Ну нафиг - Колька глянул на красно - синие руки Германа и поежился - Мне в Кремль на прием не идти, я и так похожу.
- В машину таким грязным не пущу - мстительно заявил оперативник - Даже не мечтай.
- А я портки сниму и в туселях поеду - хмыкнул Колька - Дам с нами нет.
- Что ж это ты, лихоимец, делаешь! - раздался визгливый вопль - Из общего ведра, грязь свою! Да чтобы тебе пусто было, чтобы тебя бородавки задавили, чтобы…
- Хорош орать - остановил злословие невзрачной бабенки средних лет, стоящей около колодца с пустым ведром Герман - Тем более пустые проклятия орать, у тебя силы нету, я это чую. Старуха из крайнего дома тебя послала?
- Какая - такая старуха… - неуверенно начала бабенка и осеклась, увидев уже знакомый Кольке серебряный нож - Она.
- Я‑то думал тут ведьмы живут, а тут кубло гадючье - задумчиво протянул Герман - Как‑то так.
- Одна она здесь, бесовка эта - проговорила бабенка - Пришла три года назад сюда, лешего нашего подчинила себе, потом Власия, хозяйка ковена нашего пропала, как в воду канула. Остальные‑то девоньки у нас молоденькие, куда им с этой тягаться.
- А ты что же? - Герман убрал нож под куртку - Ты‑то не молоденькая, я погляжу.
- Да уж, не молоденькая - Колька моргнул - показалось ему, что некрасивое, но нестарое еще лицо селянки на миг стало лицом древней старухи - Только вот силы у меня нет, забрали ее у меня, еще при царе - Освободителе забрали. Сцепилась я с одной залетной, гордыня меня, вишь, обуяла, захотелось доказать этой лярве французской, что наши онучи ихних не вонюче.
- Доказала? - почти дружелюбно уточнил Герман.
- Доказала - вздохнула селянка - Только вот вышло все криво да косо, погорячились мы с той Жаклин. В соседней деревне тогда два дома сгорело, в наш лес я вообще полвека потом ходить боялась, да и по сей день леший мне той поваленной березовой рощи не забыл, француженка в дом скорби загремела, ну, а я силы навек лишилась. Выгорела она у меня вся, сила‑то, до донышка. Вечная жизнь осталась, облик остался этот, - а силы нет. Так вот и живу, небушко копчу. А сейчас и вовсе в служанки к этой твари бесовской попала. А куда деваться? Она бровью поведет - и все, конец мне, стаю, как снежная баба по весне.
- Так в чем же дело? - Герман широко улыбнулся - Помоги нам, ты же поняла, кто мы такие есть. Ведьм без нужды мы не трогаем, ты это знаешь, а вот бесовки - это другое дело. Это наш профиль. Девки‑то ваши не успели начудачить, крови нет на них?
- Человечьей - пока нет - неохотно призналась женщина - Пока. Нынче, я так понимаю, появится. Повязать она их ей хочет.
- Да какой там - Герман посмотрел на старую ведьму чуть ли не с жалостью - Что ей эти мелочи. Человеческая жертва - первый шаг на Ту Сторону. Сначала весенняя жертва, потом танец огня, потом…
- Ох! - женщина закрыла лицо рекой - Она себе свиту решила из нашего ковена сварганить.
- И откупные души - не слишком понятно для Кольки, но, видно, понятно для женщины добавил Герман - Видать, сильная бесовка, коли она у тебя из головы мысли‑то убирала.
- Сильная - подтвердила селянка - Очень. Но сила солому ломит, да и пособлю я вам, чем смогу.
- А что остальные? - полюбопытствовал Герман, доставая из кармана сигареты - Они к ней лепятся или в сомнениях еще?
- Да кто как - подумав, ответила женщина - Молодые они еще, понимаешь?
- Да я‑то понимаю - голос Германа был непривычно жестким - Только ведь если они захотят ее защищать, тут не до церемоний будет.
- Ну, твое дело такое - обречённо произнесла женщина - Да и мы порядок знаем.
- Где ритуал проводить будут? - требовательно спросил оперативник - Сколько всего ведьм в ковене? Где парня прячут? Почему именно его для жертвы выбрали?
- Завалил‑то вопросами, завалил, что твои сани сеном - проворчала бывшая ведьма, пожевала губами, но потихоньку, помаленьку рассказала напарникам что к чему.
Оказывается, парень этот, Валера, тот, что сын большого человека, да и сам этот большой человек по крови наследники могучего бесогона из ближников митрополита Филиппа, который еще во времена аж Ивана Васильевича Грозного сильно проредил колдовской мир Руси. Он и бесовок на чистую воду выводил, и колдунов жег нещадно и всем остальным представителям отечественной нечисти веселую жизнь устраивал. Его сын, а после и внук промышляли тем же, но всему выходят сроки и семейная профессия в какой‑то момент сошла на нет, а еще через пару поколений потомки о славных делах пра - прадеда уже и не помнили даже.
Люди забыли, это им свойственно, а вот нелюди - нет. Там с памятью все в порядке, там свои и чужие долги помнят хорошо, и отлично знают цену мести. Причем не только мести, но и крови. Колька с непонятной внутренней дрожью слушал рассказ бывшей ведьмы, деловито объясняющей то, что из ряда компонентов, среди которых самым главным будет кровь этого самого Валеры, в которой до сих пор плескается пара эритроцитов того самого истребителя нечисти, можно забабахать отменное зелье ведьмовской силы. А если туда еще и добавить кусок его сердца, то оно такую силу возьмет, что будь здоров.
- А по сути, это ведь не зелье силы будет - заметил Герман - Кровавая жертва и его кровь, выпитая убийцами - это качественно другой уровень. Елки - палки, напарник, мы же всего за двести верст отъехали от столицы нашей Родины, а тут такие дела творятся. Что ж в Сибири происходит?
- А ничего - равнодушно сказала селянка - Там особо не разгуляешься, староверы шею мигом свернут. Им Уголовный кодекс не писан.
- Ладно, тетка, решено, будем считать, что наши интересы совпали - деловито сообщил ей Герман - Где и когда?
- В полночь - бывшая ведьма мотнула подбородком в сторону недалекого леса - Там, в верстах в пяти отсюда, есть поляна. Вот на ней все и произойдет.
- Не произойдет - заверил ее Герман - Не допустим. Но вот меня что беспокоит - мы эту поляну‑то найдем? Да и леший…
- Ступайте по дороге, вон из деревни. Километров через пять вас встретят - деловито сообщила бывшая ведьма - И встретят, и проводят. Все, уходите, уходите, а я с докладом пойду, скажу, что спровадила вас. И вот еще - ты, молодой, напейся, напейся водицы‑то, смотрю, горло у тебя пересохло со всем. Да вода это, не бойтесь, ни к чему Меланье вас травить. Собак злить без нужды - ничего глупее не придумаешь.
- Меланьей, стало быть, ее зовут? - задумчиво сказал Герман, пока Колька глотал льдисто - холодную воду - Имя‑то ее или же…?
- Пес ее знает - вздохнула женщина - Я ее под ним знаю, а уж какое оно у нее на самом деле - то мне не ведомо.
Оперативники раскланялись с селянкой и зашагали по дороге.
- Мутная тетка, но верить ей можно - сказал Герман, как они отошли от деревни на полкилометра - Ясное дело, что она не нам помогает, она свои проблемы решает, плевать ей и на нас, и на Валеру этого, и на все человечество в целом. А вот бесовку изжить да спасительницей ковена выступить - это да. А если повезет, так и силу Меланьину забрать, хотя это, конечно, нелегко сделать.
- Я половину из того, о чем ты говорили, не понял - признался Колька - Что за весенняя жертва, что за откупные души?
- Бесовке одной выжить трудновато - пояснил Герман - Можно, но сложно. Да и самой все делать приходиться. И потом - должок‑то за заемную силу Та Сторона у нее стребовать в любой момент может, а платить‑то не хочется. Нет, за основную силу она расплатилась своей душой, но там все так устроено, что то и дело приходится по мелочам занимать - то знания, то еще чего. И надо платить. Вот тогда бесовки ведьм и сбивают с панталыку. Они же, ведьмы, считай на грани стоят между Светом и Тьмой, один шаг в любую сторону - и все, выбор сделан.
- Ты же сам сказал, что светлых ведьм не бывает.
- Светлая ведьма называется 'просто женщина' - Герман засмеялся - Они теряют силу доброй волей и просто живут, как все остальные люди. Ну, правда остается что‑то, так, бытовое. Зуб заговорить, температуру сбить наложением рук, ложь распознать или наоборот, наврать так, что ни в век не разберешь… Но это многие женщины и так умеют делать, особенно последнее. А вот те, кто на другую сторону подались, те, считай, пропали. А души их достанутся тому, кто их туда привел.
- Разменная монета - понимающе кивнул Колька.