– Позвольте, Ваше Высочество, показать Вам некоторые из моих… опытов, – и тут я затараторила, боясь, что меня прервут, – мне необходимо постоянно экспериментировать, ну, пробовать, понимаете? Чтобы добиться на полотне нужного тона. Я растираю краски, добавляю в них различные ингредиенты, то есть, меняю состав и каждый раз получаю новый оттенок или совершенно неожиданный для меня результат, как то, что Вы видите сейчас на моем лице, Ваше Высочество. Согласитесь, неплохо, правда? Я принесла с собой кое-что, чтобы и Вы убедились, насколько это красиво. Присядьте, пожалуйста. Не волнуйтесь, это займет не более пяти минут.
Сестры переглянулись, при этом Каталина прыснула, видимо, потрясенная моей сокрушающей недоверие смелостью. Да, я и сама от себя пришла в ужас. Но остановить меня могло только внезапное онемение.
Разложив на небольшом столике у стены, загобелененного готическим изображением одного из родственников королевской семьи (подозреваю, что это был никто иной, как Карл, дедушка принцесс), весь мой неиспользованный за эти годы косметический набор, выбрала помаду мягкого светлого тона и взглянула на Изабеллу, настороженно за мной наблюдающую.
Ну, была не была!
– Это то, что помогает увлажнить губы и придать им свежесть и аромат. Вы разрешите прикоснуться ею к Вашим губам, Ваше Высочество?
Инфанта нерешительно обернулась на сестру, и, встретив ее восторженно-изумленный взгляд, дала высочайшее согласие на эксперимент. Она присела на краешек кресла и чуть приподняла голову, зажмурив глаза, тем самым благосклонно разрешив мне над ней покудесничать.
Помадная кисточка коснулась приоткрытых в ожидании губ, тут же заметно пополневших от обволакивающего их влажного блеска. И никакого силикона не надо.
– А теперь ресницы. Прошу прощения, Ваше Высочество, но для этого придется открыть глаза. Не бойтесь. Раз…, два…
Изабелла, прислушиваясь к новым для нее ощущениям, медленно, с опаской отделила верхние веки от нижних.
– Не моргайте, пожалуйста. Вот так. Теперь левый. Отлично. Просто сказка! Ну, и последнее.
Пудра. Моя любимая. С перламутровым оттенком. По всем пунктам намного опередившая тяжелые белила здешнего производства.
– Спокойно, еще чуть-чуть… Все. Мисс Вселенная!
Я склонилась перед принцессой в поклоне, тем самым выражая восхищение ее красотой и сообщая об окончании сеанса.
Разгибаться мне было страшновато. Реакция Ее Высочества могла оказаться прямо противоположной той, на что я рассчитывала.
Каталина, все это время судьей примостившаяся рядом и, судя по взволнованному дыханию, с замиранием сердца контролирующую происходящее, наконец, выдохнула:
– Чудо! Так вы еще и парфюмер, сестра Лаура?
Взгляд Изабеллы, с недоверием вглядывающейся в зеркало, подтвердившему еще более блистательную красоту инфанты, буквально на глазах менялся от настороженного до удивленно-детского. Завершила она осмотр вердиктом, поразившим меня:
– Все это останется здесь.
Я облегченно выпрямилась.
– Но…
Я опять затаилась.
– Кто еще знает о твоих… красках?
– Никто. Вы первая, Ваше Высочество, кому я это показала. Вы же знаете…, – я замялась, – это довольно опасно…
– Я решу, что делать с тобой и со всем этим.
Более мудрого решения я и не ожидала. Если кто-то обвинит меня в колдовстве, Изабелла легко подтвердит это, представив суду якобы "конфискованные" ею доказательства, таким образом, сняв с себя все подозрения. Если же нет – она оставляла за собой право держать меня на коротком поводке. На всякий случай. При этом, наверняка, не раз воспользовавшись моими "игрушками". Она не устоит от соблазна быть самой привлекательной.
Я хотела было протянуть ей и косметичку, но…
Глава 8
– А это что? Посмотри, какая коробочка…
– Нет, не так. Поверни ее…
– Как это открыть?
– Дай я попробую…
Принцессы щебетали у столика с загадочными для них миниатюрными баночками, тюбиками и кисточками.
Я же, выбитая воспоминаниями и из этой комнаты, и из этого дворца, и вообще из этого времени вглядывалась в незамеченное прежде простенькое, но элегантное колечко, покоившееся на дне косметички.
Огромный зал аэропорта. Заваленные дорожными сумками коляски. Невысокого роста мужчина с начинающими седеть волосами, собранными сзади в короткий хвостик, оборачивается, улыбаясь. У него мелкие, но приятные черты лица:
– Летисия, тебя ждет сюрприз.
Мы подходим к стойке регистрации. Багаж – объемная красно-коричневая сумка благополучно отправляется в путь.
– Ну, что? По кофе с сигаретой?
Он, поддерживая меня под локоть, ведет к столику кафешки. Рядом расположилась многодетная семья. Судя по одежде – кипа на голове у мужчины с пейсами и черный костюм, длинная до пят юбка и наглухо прикрывающая все видимые части тела блузка у женщины с закрученным платком на голове – догадываюсь о пункте их полета.
Женщина пытается успокоить расшалившихся детей:
– Мойше…, – дальше следует загадочный для меня язык иврит.
– Хани…
– Сигаль…
Она что-то им наставительно внушает, но при этом гордо оглядывает соседние столики, взглядом приглашая присутствующих полюбоваться на ее малышей.
– Я думаю, тебе это понравится, – он протягивает мне бархатную черную коробочку.
Я открываю ее, зная, что там увижу. Кольцо. Изящное, с маленькой бриллиантовой капелькой.
– Патрик!
– Молчи. Вернешься из Мадрида, поговорим. А это, – он кладет на столик тоненькую книжечку, – для расширения кругозора, чтобы не скучно было в полете.
"Тайна чисел" меня не особенно интересует.
– Шарона…
Мне нравятся имена этих кукольно одетых деток.
– Сестра Лаура, а это для чего?
Я, замороженная возникшей картинкой, не сразу вникла в суть обращенного ко мне вопроса и непонимающе уставилась на протянутый Каталиной тюбик.
– М-м-м… это маска для лица.
– Маска? Что это значит?
Я, наконец, с трудом и с сожалением расставшись с видением прошлого, продемонстрировавшего и перекатывающуюся картавость родного мне английского языка, отвинтила крышечку тюбика.
– Для кожи лица. Чтоб не старилась.
– А такое разве возможно? – Каталина недоверчиво нахмурилась.
– К сожалению, все возможно в этом мире.
Глава 9
Я подарила девочкам и косметичку, предварительно вынув из нее кольцо.
Изабелла вертела ее, открывая и снова защелкивая.
– А это у вас откуда, сестра Лаура? Никогда не видела ничего подобного. Очень удобный мешочек, не правда ли, Ката?
– И мешочек, и все эти коробочки. А особенно мне понравилась кисточка для ресниц. И, посмотри, Бель, этот ящичек для белил гораздо удобнее, чем твои…
Тут она прикусила язычок, чуть не проговорившись. Ага, мои принцессы втихую от папеньки, борющегося за чистоту рядов, балуются изобретениями местных парфюмеров. Весьма полезное для меня открытие.
Сестры не были похожи. Если Изабелла блистала яркой броской и совершенной красотой, то Каталину можно было бы назвать "серенькой мышкой" по сравнению с ней, если бы не частая смена настроения – то смешливо-озорного, разбивающего чопорную холодность, то вдруг задумчиво-меланхоличного, от чего она походила на полевой цветок – незаметный, но ужасно милый.
Принцессы ожидали ответа.
– Ну…, – я растерялась. Ответ не приходил. Вот к чему может привести одна маленькая оплошность, но опрометчивость Каталины подсказала мне выход.
– … я приготовила все это вам в подарок, Ваши Высочества. По моим эскизам (мысленно я еще раз попросила прощения, но теперь уже у дизайнеров семейства Диор) изготовили формочки и кисточки, – я понимала, что, чем дальше буду завираться, тем больше вопросов мне зададут, поэтому закруглила тираду, как бы невзначай проговорив, – и я рада, что вам понравилось.
– М-да, – Изабелла моментально сообразила, ЧТО ей понравилось, особенно в свете приколов Инквизиции, и тут же вошла в роль, в одну секунду модифицировавшись из просто девушки в наследницу престола, – мне понравился… портрет… э-э-э…
– Сестры Бениты, – быстро подсказала я, восхитившись ее смекалкой, и поймала удивленный взгляд Каталины, тоже вспомнившей свой сан и показавшей мне взглядом, что по этикету прерывать речь особ королевской крови нежелательно.
– Хм, да, Бениты. А… кто твой учитель? Манера письма не напоминает ни одну из известных мне живописцев. Где ты училась? И у кого?
"Если я скажу, что училась в Школе Искусств в Сан-Франциско штат Калифорния, вряд ли это, милая девушка, тебе что-то напомнит. Америка еще не открыта", – подумала и тут же поймала себя на мысли.
Школа Искусств? Калифорния?
Ну, вот и еще крупицы моей исчезнувшей жизни. Я – Летисия, и, предположительно, мой родной город Сан-Франциско, то есть мой родной язык, как ни крути, английский. Откуда тогда я знаю испанский? Моя семья из Испании? Очень интересно. И летела я в Мадрид. Зачем?
Я слишком надолго задумалась.
– Простите, Ваше Высочество, но… у меня нет учителя. Как-то само собой получилось.
– Хм, – Изабелла недоверчиво хмыкнула, – само собой?
Она откинула занавесь черной ткани, опавшей к изножию подрамника и обнажившей мое творение.
– Здесь необычная для наших (она сделала акцент на этом слове) художников движение света и тени.
Она так и сказала "движение", тем самым поймав мой секрет письма.
– Подойди сюда, – повелительно произнесла девушка, – вот здесь. И здесь…, и везде.