Она указала на те детали портрета, где я использовала прием "наполненности" мазка, что создавало эффект живой ткани. Картина дышала.
– Кажется, дотронешься и, правда, коснешься кожи… м-м-м… Бениты.
Ну, еще бы. Это был мой "конек". Я, единственная на курсе, владела этим секретом.
Мысль пробежала и так же благополучно убежала, оставив мне материал для размышления.
– Ты напишешь мой портрет, сестра Лаура, – без перехода продолжила Изабелла.
Надо было бы быть круглой идиоткой, чтобы не согласиться на столь лестное предложение. Кроме того, у меня в голове зародился совершенно фантастический план, который я намеревалась реализовать именно в процессе работы над портретом самой красивой принцессы шестнадцатого века.
Не то, чтобы я хотела примазаться к ее славе, но найти себя, благодаря ей.
Глава 10
Моя первая ночь во дворце. Комната, та самая, куда меня привели, одновременно служила мне и спальней, и столовой, и мастерской.
Изабелла по каким-то причинам не расположена была афишировать меня как личную портретистку, поэтому моя "три в одной"комната находилась так близко к ее апартаментам.
Урсулу приставили ко мне в качестве исполняющей мои желания и требования, что явно не доставило ей удовольствия.
Когда ей это сообщили, она умело скрыла одолевающие эмоции, но по сжавшимся в узкую полоску губам можно было догадаться, что ее злость превысила точку кипения.
Я нежилась в необыкновенно мягкой постели, ощутимо другой в сравнении с моей девичьей кроваткой в келье. Воздушное одеяло из невесомого пуха, белье из тончайшего полотна, прозрачно-струящийся балдахин быстро сделали свое дело, погрузив меня в сон. Надо сказать, я без сопротивления отдалась ему, устав от событий дня.
И, все бы ничего, если бы не настойчиво преследующий меня страх, сопровождающий загадочные цифры в моем сне.
Их ряд бесконечен. Рука неустанно выводит одну цифру за другой. Я пытаюсь их запомнить. Спешу. Сбиваюсь. Начинаю сначала. И опять сбиваюсь.
Проснулась в холодном поту. В голове билась мысль: " Не успею". Куда не успею? Что не успею? Откуда этот страх что-то не успеть?
Я буквально тряслась от ужаса, пережитого во сне. Отбросив одеяло, подбежала к кувшину с водой и, захлебываясь и проливая на себя жидкость, жадно припала к горлышку.
Обессилено опустившись в кресло, попыталась взять себя в руки. Что означают эти цифры? Почему они нагоняют на меня такой несусветный ужас?
Цифры…, цифры…, числа…, чис…
И, вдруг, меня как озарило. Та книга, призванная, по рекомендации Патрика, расширить мой кругозор. Она называлась… что-то, связанное с числами. Ах, да. "Тайна чисел". Мысли лихорадочно запрыгали. Может, это как-то связано с моим сном? Вероятно, я все-таки взяла ее с собой. А, если так, вполне возможно, что и прочла. И… что дальше? А то, что меня чем-то заинтересовали именно те цифры, которые я фиксирую на бумаге в моем сне. Это не может быть совпадением. И что? При чем тут страх? Какая тайна скрывалась в этих цифрах?
Я зашла в тупик. Опять нырнув в постель, попробовала заснуть, но, боясь возвращения сотрясающего тело и душу страха, вздрагивала и просыпалась, уставившись в потолок и изучая тень оконной решетки.
Я чувствовала, что стояла у порога разгадки некой тайны. И от того, насколько быстро сумею ее разгадать, зависело… что?
Зная уже, что не засну, закуталась в пух и перья королевского одеяла и вооружилась карандашом.
Так.
… 2… 5… 7…
Нет.
… 2… 5… 3… 7…
Все не то.
Я задумалась. Этот сон не случайность. Кто-то давал мне еще одну попытку, и еще одну, запомнить цепочку цифр.
Вопрос – зачем?
Глава 11
– Чуть поверните голову влево, Ваше Высочество. Еще чуть-чуть…, да, вот так.
Я делала зарисовки сидящей напротив Изабеллы, когда в комнату буквально влетела запыхавшаяся Каталина.
– Бель…, – она запнулась, увидев меня, – выйди, сестра Лаура.
Ее изменчивое личико приняло высокомерно-холодное выражение, хотя ровно секунду назад оно пылало от возбуждения и нетерпения.
Я неспешно собрала разбросанные вокруг листы с Изабеллой в профиль, Изабеллой улыбающейся, Изабеллой вполоборота…
Каталина все это время, едва сдерживаясь, постукиванием пальчиков по спинке кресла поторапливала меня.
Наконец, я затворила за собой дверь, успев услышать то, из-за чего вышла:
– Он здесь.
Ну, конечно. Тайны Мадридского двора. По-видимому, на сегодня сеанс закончен. Если такими темпами мы будем продвигаться, то к появлению меня на свет в двадцатом веке, наверняка, успеем.
Не задерживаясь, я прошла в свое жилище и… обнаружила здесь Урсулу, испуганно отпрянувшую от стены с гобеленом, весьма реалистично передающего сценку охоты на оленей.
– Вы заинтересовались искусством гобелена, Урсула? И именно в моей комнате и в мое отсутствие?
Урсула, проигнорировав мое возмущение, просверлила меня ненавидящим взглядом и прошествовала к двери, причем, если бы я не посторонилась, она бы точно смела меня со своего пути.
Чем же все-таки я ей не угодила? Странно.
Сложив листы с набросками на мраморном с позолотой столе, как раз у той самой стены, где я застала " удава", я уже хотела было примерить платье, подаренное мне вышестоящим руководством, как вдруг услышала голоса… за той самой стеной, от которой отскочила Урсула.
Не испытывая каких-либо угрызений совести (надо же выяснить источник чревовещания), приложила ухо к стене, но, кроме невнятного бормотания, не смогла что-либо понять.
Да, но до сегодняшнего дня никто не нарушал мой покой внешними раздражителями. Звукоизоляция здесь была отменная. Интересно, с чем соседствует эта стена? Я провела рукой по шелковой ткани гобелена и… нащупала выступ. Ровный квадратик. Присмотревшись, поняла, почему поймала Урсулу именно здесь. Кончик рога одного из несчастных оленей, вечно стремящегося удрать от погони, едва заметно отделился от его ветвистой части, и я, зацепив ногтем чуть виднеющуюся трещинку, сдвинула квадратик выступа в сторону, от чего олень и вовсе лишился своей царственности.
Рог камуфлировал аккуратно выдолбленную дырочку, приложившись к которой, я совершенно отчетливо услышала:
– … знала, что ей осталось недолго.
Я узнала этот голос. Глуховатый, с хрипотцой.
– Мне очень жаль.
А это Изабелла. Так это ее кабинет. Вот это сюрприз.
– И она попросила передать Вам позаботиться о Лауре. Снова некто. И картавит.
Это он! Точно! Тот самый Пекарь, внедривший меня в подземные кулуары Мадрида.
Глава 12
Так вот почему я впала в немилость у Урсулы. Она просто-напросто с моим вторжением в эти хоромы лишилась возможности узнавать горячие новости прямо, можно сказать, с места событий. Оказывается "удав" – обыкновенная шпионка. Вопрос только в том, кому она передавала подслушанную информацию? Или еще проще – кому насолила Изабелла? И чем ей это грозит?
Я задвинула заслонку, и олень вновь приобрел потерянную собственность.
Вернувшись к прерванной неожиданным открытием примерке тяжелого парчового платья с миллионом каких-то добавок в виде корсета, нижних юбок, воротника и накладных рукавов, я раздумывала об увиденном и услышанном.
Надо ли мне сообщать Изабелле о найденном "жучке"? Или сделать вид, что я ничего не знаю, и понаблюдать за Урсулой? Или "потрясти" шпионку и выудить из нее сведения? Все эти варианты страдали одним недостатком – я поневоле ввязывалась в придворные интриги, чего меньше всего желала. Мало мне своей проблемы, так я влезала еще и в другую, масштабом покруче.
Подойдя к зеркалу, усмехнулась, рассматривая себя. Типаж Веласкеса.
О ком, кстати, говорил Пекарь? Кто препоручил меня заботам Изабеллы?
Как ответ на мой вопрос на пороге появилась все та же Урсула, метнувшая взгляд на злополучную стену:
– Ее Высочество инфанта Изабелла требует вас к себе.
Я, предчувствуя, что пребывание у принцессы обязательно будет "законспектировано" вездесущей Урсулой, улыбнулась ей:
– Не могли бы вы подсказать мне, к кому я могу обратиться с просьбой передать мне ключ от моей комнаты? Если вы не в курсе, я поговорю об этом с Ее Высочеством.
Урсула на миг застыла, вперив в меня неподвижный взгляд (ну, чисто анаконда), и, правильно оценив ситуацию, процедила:
– К вечеру ключ будет.
– Ну, тогда передайте, пожалуйста, Ее Высочеству, что я зайду к ней к вечеру, после того, как получу ключ.
Урсула от ярости покрылась пятнами и, помедлив, выудила откуда-то из складок ее громоздкого платья требуемое, швырнув ключ к моим ногам.
Я не поленилась нагнуться.
Перед кабинетом Изабеллы я остановилась, испытывая непонятное волнение. Мне казалось, что выйду я оттуда уже другая. Приструнив шестое чувство, потянула на себя дверь.
Они сидели за столом, напротив друг друга. Взволнованная Изабелла, нервно перебирающая длинную ниточку жемчужных бус, и мужчина, приблизительно сорока пяти лет, высокий, худощавый ("Не мешало бы подкормить", – отметила про себя), с тонкими изящными запястьями рук, выглядывающих из узких рукавов.
Гость принцессы обернулся ко мне, и я вынуждена была констатировать, что… влюбилась. Окончательно и бесповоротно.