– Ой, дядя Гриша, сейчас поможем! – сестры подбежали к пареньку и стали его поднимать, намеренно уронив еще три раза и изрядно изваляв по мостовой.
– А куда делся дядя Гриша? – спросила Таня, когда парнишке наконец удалось вырваться из их рук.
– А вон, его в парикмахерской стригут – разглядела сквозь окно Лена.
Сестры переглянулись. Через несколько секунд из парикмахерской раздался крик дяди Гриши, вокруг которого сразу началась суета. Парикмахерша прикладывала к его голове здоровенный комок ваты, смоченный "Шипром". Рядом на полу валялись окровавленные ножницы, которыми она впервые в жизни чуть не отхватила клиенту пол-уха.
Сестры отправились в сторону своего подъезда, поминутно останавливаясь от хохота, размахивая руками и толкая друг дружку.
– Как он орал! – веселящаяся Таня чуть не столкнула с тротуара женщину с сумкой на колесиках.
– Девушки, как вы себя ведете, разве так можно? – укоризненно сказала женщина.
– А, сдохни! – отмахнулась от нее Таня.
Женщина сделала шаг, другой, и как деревянная пошагала в сторону Таганской площади. Сестры пошли за ней. У перехода она остановилась, будто не зная, что делать дальше. Светофор мигнул желтым, включился зеленый. Со стороны площади показался КрАЗ – автокран, рыкнул мотором и помчался вниз к выезду на Садовое кольцо. Женщина сделала широкий шаг вперед. Мелькнуло искаженное ужасом лицо водителя. КрАЗ дернулся влево, цепляя такси в соседнем ряду, но все равно задел женщину тяжелой лапой упора. Женщина тряпичной куклой отлетела в сторону. Сумка покатилась вниз.
– Но мы же не при чем? – спросила Таня.
– А кто докажет? – ответила Лена.
Эдик проснулся с совершенно больной головой. Вчерашний вечер закончился сравнительно мирно. Готовивший к его приходу целую речь отец, замолчал, увидав его состояние, затем осторожно осведомился о здоровье. Мать заставила померять температуру, затем еще два раза, потому что градусник показывал подозрительно мало.
– Упадок сил. Отдыхай и кушай побольше – решила в итоге мама.
И только неизвестной породы собачка Муха, купленная когда-то как ши-тцу, была ему искренне рада.
Ночь прошла без эксцессов, если не считать каких-то невразумительных кошмаров. Эдик доплелся до ванной, долго стоял, засунув голову под струю холодной воды, затем взял поводок и пошел выгуливать Муху. С ней было не так страшно.
Муха трусила рядом, обнюхивала столбы, совала нос в какие-то интересные для нее места. Эдик с подозрением оглядывал темные углы, но нежелательные собеседники так и не появились. Может, им не нравилась Муха, может еще что. На всякий случай, он решил провести день дома.
Когда Сергей с Ринатом подошли к "Иллюзиону", там их уже поджидал Гарик.
– Сегодня мы малым составом, то бишь – втроем – сказал он.
– А что с остальными? – удивился Сергей, – Договорились же.
– Сестры сказали, что у них появились очень важные дела. Женщины, кто их разберет.
– А Эдик? Куда делся наш главный энтузиаст?
– Эдик сказал, что он болен, и вообще нес какую-то чушь.
– Странно все это. То в бой рвались, то вдруг отказались прийти. Не случилось ли с ними чего – озабоченно произнес Ринат.
– Они бы нам сказали, – ответил Гарик.
– Очень надеюсь на это – сказал Сергей.
Они перешли Яузу, протиснулись через дыру в заборе, и скоро стояли перед подъездом. Гарик уже привычно огляделся.
– Пусто. И мужиков возле сараев нет никаких. Вечно Эдик выдумывает невесть что.
– Нет Эдика – некому и выдумывать – рассмеялся Сергей.
– Все равно, будто смотрит кто-то. Хотя я никого не вижу – неуверенно произнес Ринат.
– Ну вот, Эдика нет, но дух его с нами, – хлопнул его по плечу Гарик. – Пошли уже.
Друзья подхватили сумки и вошли в подъезд.
Утро пришло и в одинокую квартиру старика. Он встал, побрился, сварил яйцо вкрутую. Потом, как и обещал начальнику, поехал в поликлинику к врачу. После последних событий сердце действительно начало пошаливать, и врач без особых разговоров назначил обследование и выписал больничный. Старик зашел в контору, где предупредил, чтобы в ближайшие дни его не ждали. Затем он вышел из конторы и направился в сторону Яузы.
– Жалко его, такой хороший добрый человек, – сказала Любочка, – Никогда никого не обидит, не отругает.
– А ты знаешь, что он на фронте разведчиком был? – спросила ее Серафима Сергеевна, – Никогда его награды не видела? Сколько раз за линию фронта ходил – всегда свою группу целой назад приводил, как заговоренный! Говорили, он опасность наперед чуял!
– Ну, надо же! – удивилась Любочка, – Вот не подумала бы! А семья у него есть? Дети, внуки?
– Жена его, Маша, лет пять, как померла. Она в эвакуации на танковом заводе работала, там металл, холод. В общем, детей у них уже не получилось. Один он совсем.
– Надо же, как все сложилось – пригорюнилась Любочка, и чтобы совсем не расстраиваться взялась за новый документ.
Старик шел по набережной Яузы, периодически останавливаясь, и осматривая окрестности. Так он добрел до Астаховского моста.
– Где же? – пробормотал он, – Не может же это быть посреди улицы в людном месте. Значит задворки, пустые дома, сараи. Что тут есть? Хитровка? Солянка? Не то направление. Серебряники? Может быть. Кошели? Похоже, похоже. Левее Швивая горка. Там мало таких мест. Если только между Ульяновской улицей и Тетеринским переулком? Надо дойти, посмотреть…
Старик перешел мост, прошел мимо ВГБИЛ и остановился на Ульяновской улице.
– Нет, вряд ли. Если только искать ближе к Таганке. Но опять направление не то. Вот черт!
То, что он искал, происходило прямо сейчас, притом где-то совсем рядом. Где??? Он развернулся в сторону Зарядья. В голову ворвался сонм образов. Стремительный бег, рывок, лязг челюстей. Ах, какая восхитительная луна! Вот черт, прочь все это из головы! Где??? Вот оно, Кошели! Старик рванул через площадь, уворачиваясь от машин. И тут все стихло. Старик понял, что не успел. Плечи его поникли.
– Что же вы, пожилой человек, а через дорогу бегаете, плохой пример подаете, – его взял под руку молодой милиционер, – Давайте я вас лучше сам переведу.
– Простите – сказал старик. Теперь он знал, где ему надо быть в следующий раз.
Сергей стоял в центре затухающего, но еще мерцающего разными частями рисунка. Свечи каким-то непонятным образом вмиг догорели до конца, и Гарик с Ринатом торопливо собирали с пола оплавившиеся куски. Затем они быстро замели уже погасший рисунок веником, и бросили его в угол – пригодится еще.
– Ну, побежали – сказал Гарик, – Серега, как ты – нормально?
– Даже лучше – ответил Сергей, – как-то легко, чувствую все ярче.
– Надо бы тебя посмотреть, да послушать потом – сказал Ринат, сбегая со всеми по лестнице.
– Давайте к Устьинскому, там выйдем, а то что-то мы одной дорогой вечно тут ходим – сказал Гарик. Они выскочили к трамвайной остановке у почерневшего от времени дома и прогулочным шагом пошли к набережной Москвы реки. Там они пересекли Яузу по Малому Устьинскому мосту и вошли во двор высотки через арку в центральной части.
– Пошли наверх, там посидим, что ли – предложил Гарик.
Друзья поднялись по лестнице в сквер, расположенный на крыше гаражей для жителей высотного дома, переходящий прямо в Швивую горку. Шумели деревья. Под присмотром воспитательницы играли дети.
– Зелисаковна, меня Мишка лопаткой ударил! – донесся обиженный детский крик.
– А чего Лешка машинку красивую сломал! – возмутился в ответ размахивающий лопаткой Мишка.
Воспитательница пошла разнимать драчунов, за ней побежали девочки.
– Ничего тут не меняется – улыбнулся Гарик.
Они сидели на лавочке. Сергей прислушивался к своим ощущениям, и ничего плохого в них пока не находил. Ринат периодически брал его за запястье, считал пульс, пожимал плечами.
– Вроде с тобой все в порядке, – сказал он наконец. – Остается только на себе попробовать.
– Парни, забыл вам сказать, – озабоченно произнес вдруг Гарик, – Придется сделать небольшой перерыв. Отец звонил, завтра вечером приезжает его сестра из Саратова с детьми. Тетка занудная, а мне поручено изобразить доброго хозяина, Москву показать, то-се. Но к концу недели они уедут уже.
– Но завтра мы еще успеем?
– Завтра – успеем. А потом я должен вести себя тихо, потому что учует чего – отцу накапает моментально.
– Ну и ладушки. Значит, завтра собираемся пораньше.
– А сейчас предлагаю в шашлычную. Все – за? Ну и отлично.
Глава 5. Эдик. Ринат. Сергей.
Сегодня Эдик выспался почти нормально. Если не считать странного ночного происшествия. Он проснулся среди ночи оттого, что спавшая в его ногах Муха вдруг спрыгнула, и побежала куда-то к входной двери. Эдик осторожно выглянул в коридор, но не обнаружив ничего пугающего, решил посмотреть куда делась собака. Дойдя до входной двери, он обнаружил напрягшуюся и аж вытянувшуюся на своих лапках Муху, уставившуюся на входную дверь. Эдик собрался позвать бестолковую собаку, но в этот момент ему пришло ощущение, что за дверью находится что-то такое, что ему лучше не шевелиться, да и дышать пореже.
Потом это чувство куда-то отодвинулось, да и Муха вздохнула и посмотрела на хозяина. Эдик взял ее на руки и отправился спать.