- Простите, господин, - со слезами на глазах молила Геруна.
- Ты можешь выбрать лучшего воина, - напомнил Отто.
- Я намерен, - сказал Ортог Геруне, - отныне держать тебя в шатре, подальше от глаз тех, кого ты опозорила.
Геруна, потрясенная уставилась на него.
- Да, тебе будет дано меньше свободы, чем рабыне.
- Пожалуйста, не надо, господин! - заплакала Геруна.
- Следовало бы заставить тебя носить эти грязные тряпки, которые надевала рабыня, пока они не истлеют на твоем теле, - продолжал Ортог, - как знак твоего позора.
- Лучше было бы вымыть и надушить ее тело, - предложил Отто, - и одеть ее как рабыню - в одежды, которые подчеркивают женскую красоту.
Геруна удивленно перевела на него глаза. Вероятно, она никогда не думала, что мужчины могут рассуждать о том, как она будет выглядеть в одежде рабыни, подобно любой другой женщине.
Она стиснула пальцы и в отчаянии оглянулась - как раз в то время, когда все три рабыни, прикованные к столбу слева от помоста, жадно смотрели на нее. Они быстро потупились, ибо Геруна, в истерическом бессилии, ярости и бешенстве, что они осмелились смотреть на нее и думать о ней, как о сестре по несчастью с ними, простыми рабынями, выхватила у стражника хлыст и рванулась к рабыням, в бешенстве награждая их хлесткими ударами. По знаку Ортога стражник отобрал у Геруны хлыст. Ортог повернулся к сестре, беспомощно рыдающей на покрытом тростником земляном полу у помоста, среди дрожащих, избитых рабынь, и знаком приказал ей вернуться на место.
Вдруг она с вызовом повернулась и направилась к выходу из шатра, но дорогу ей преградили два воина. Постояв в нерешительности, она вернулась к помосту и села на место. В толпе раздался смех. Свободные женщины из свиты принцессы отвернулись. Даже их гордая госпожа для таких мужчин была всего-навсего женщиной.
- Я бросил вызов, - напомнил Отто.
Ортог сердито взял одежду и украшения с коленей, минуту держал их перед собой, а потом, скомкав, бросил на пол у помоста.
- Подбери, - приказал он одной из перепуганных свободных женщин.
Та поспешила склониться над вещами.
- Отнеси их туда, где мы храним одежду для рабынь, - приказал Ортог.
- И платье тоже, господин? - спросила женщина. Она опустилась на колени не более, чем в двух ярдах от Отто.
- Но вначале, конечно, его надо превратить в откровенные лохмотья.
- Да, господин, - прошептала женщина.
Через мгновение она подобрала с земли драгоценности, браслеты, ожерелья, цепочки и все остальное и вышла из шатра.
- К чему это, господин? - упрекнула Геруна.
- Ты опозорила меня и ортунгов, - отрезал Ортог.
- Вызов брошен, - напомнил Отто.
- Примите его, господин, - настаивал писец.
- Примите! - вторил ему оруженосец со шлемом в руках.
- Эй, ты, - сказал Ортог, не обращая внимания на эти слова, - подойди ближе!
Он указывал на Юлиана. Юлиан неохотно выступил вперед из-за левого плеча Отто.
- С тобой явился низкий презренный раб, - сказал Ортог Отто.
- Он - свободный человек, гражданин Империи, - возразил Отто.
- Пусть подойдет сюда, - потребовал Ортог.
Юлиан шагнул вперед.
- Мы, кажется, уже встречались, - сказал Ортог. Юлиан кивнул. - Ты офицер имперского флота, но не обычный офицер. На "Аларии" тебе оказывали почести.
- Кто это, господин? - спросил оруженосец.
- Как видишь, это недостойный пес в лохмотьях, - ответил Ортог. - Но он из императорского рода, я в этом уверен.
Толпа загудела. Стоящие поближе отступили, будто в трепете перед таинственной Империей. Одно дело было насмехаться над Империей, а совсем другое - хорошо сознавать ее власть. Варвары редко выдерживали натиск имперских кораблей, им не случалось побеждать в поединках. История, дела, власть Империи вселяли в них ужас. Одним из самых эффективных видов могущества Империи было просто ее постоянное присутствие в величественных легендах о ее силе.
- Свяжите его, как свинью, и поставьте на колени, - приказал Ортог.
Юлиан был грубо схвачен, связан и брошен на колени перед Ортогом. Люди вздохнули с облегчением.
- Когда я в последний раз видел тебя, ты, как я помню, целился в меня из револьвера, - сказал Ортог.
- К несчастью, у меня не было возможности выстрелить, - отозвался Юлиан.
- Думаю, за тебя дадут отличный выкуп, - заявил Ортог.
Отто даже не пытался вмешаться. Ему не хотелось отвлекаться от своей цели.
- Вызов брошен, - напомнил он Ортогу.
- Это верно, господин, - подхватил писец.
- В нашем лагере на этой планете ты будешь пасти свиней, - усмехнулся Ортог Юлиану, - но раз ты из знатного рода, мы наденем на тебя цепи из золота.
- А на какую планету, по-твоему, стоит продать в рабство твою сестру? - перебил Отто.
Ортог раздраженно взглянул на него.
- Ее красота несколько своеобразна, так что на разных планетах за нее могут заплатить больше или меньше, - пояснил Отто.
Это была правда. На одних планетах, к примеру, предпочтение отдавалось белокурым рабыням, на других - рыжеволосым. Принцесса Геру на, как мы уже упоминали, была белокурой. Рабынь с таким цветом волос ценили на большинстве планет.
- Уведите его, - Ортог указал на Юлиана. - Понадобится время, что назначить за него выкуп.
Юлиана сбили с ног и поволокли из шатра.
- Завоюйте для нас признание, - настаивал кто-то из толпы, обращаясь к Ортогу.
- Такое признание по обычаю племени должно убедить даже вашего отца, Аброгастеса, - произнес воин.
- Примите вызов, - настаивал писец.
- Примите вызов, - убеждал оруженосец с золотым шлемом в руках.
- Примите вызов! - настойчиво кричали остальные.
Ортог искоса взглянул на Отто.
- Вызов принят, - наконец сказал он.
Глава 8
Лезвие тесла, большого тесла, о котором мы уже говорили, в длину достигает более фута. Рукоятка, к которой крепится лезвие - более четырех футов. Такой инструмент имелся у многих народов, в особенности, как можно предположить, лесных. В самом деле, тесло, так же как топор и копье, а позднее меч, стали символами этих народов.
Тесло, которое нас интересует, лежит сейчас в кожаном футляре. В той же нише, где хранится тесло, есть огромный бронзовый поднос, накрытый пурпурной тканью, а под ней покоится тяжелый, окоренный брус, несколько лет назад взятый с родной планеты алеманнов.
Да простит нас читатель за напоминание об этом!
Также можно вспомнить и то, о чем говорилось в предыдущей книге: несколько дней назад, пока Хендрикс и Гундлихт смаковали даровое угощение и развлекались в хижине Отто, вождя вольфангов, один из их передатчиков был тайно использован для отправки сообщения имперскому флоту, предположительно находящемуся в этом квадранте. Вероятно, флот прибыл по сигналу бедствия с "Аларии" - корабля, который был взорван после того, как ортунги покинули его.
Конечно, передавать такое сообщение было рискованно - как знать, кто мог перехватить его.
И впрямь, сообщение оказалось перехваченным.
Однако корабли не свернули к Варне. Их целью была другая планета.
Сами эти корабли не посылали никаких сигналов.
Глава 9
- Меня послали к вам и приказали называть вас "господином", - сказала она.
Двое воинов позади нее шагнули за порог небольшого шатра и опустили за собой ткань, закрывающую вход.
Она была закутана в черный плащ с капюшоном. Опустив голову, она говорила тихо, еле слышно.
Отто едва смог разобрать слова. Он приблизился к ней и откинул капюшон.
- Геруна! - удивленно воскликнул он.
- Да, - резко отозвалась она.
- Вот так принцесса, - усмехнулся Юлиан, руки и ноги которого сковывали золотые цепи.
- Вонючая свинья! - зло выпалила она. Юлиану позволили прийти в шатер Отто, чтобы утром он мог оказать необходимые своему господину услуги. По собственному желанию Отто не взял с собой слуг.
- Почему тебя привели в шатер? - спросил Юлиан.
Принцесса метнула в него яростный взгляд. Она пренебрежительно подняла подбородок, когда Отто взялся за шнурки плаща, развязал их и распахнул плащ.
Геруна была действительно красива.
На шее у нее на тонком шнурке висел крохотный ключ.
- Не смей смотреть на меня! - прошипела Геруна Юлиану.
Но тот пожирал глазами ее тело, наслаждался им в полную силу мужской страсти.
Геруна и не пыталась запахнуть плащ.
Отто взял плащ в руку и повернул Геру ну к себе спиной. Ее хрупкие запястья были схвачены тонкими, искусной работы, прочными наручниками для рабынь.
Несомненно, ключи от этих наручников висели на ее шее.
- Кажется, брат высоко ценит тебя, - заметил Отто.
- Я опозорила ортунгов, - ответила принцесса.
- И за это тебя послали сюда на ночь, - продолжал Отто.
- Да, это наказание. Я должна служить вам, как простая рабыня. А затем, после очищения и утреннего поединка, меня спрячут от людских глаз, и, формально оставаясь свободной, я буду пользоваться меньшей свободой, чем рабыня.
- Как жаль, - усмехнулся Юлиан. - Из тебя бы вышла отличная рабыня.
- Пес! - крикнула она.
- Ты ведь женщина, - продолжал Юлиан. - Ты быстро научишься всему с помощью плети.
Она с яростью оглядела его и фыркнула:
- Ободранный пес!
Юлиан не был обнажен, но его туника уже порядком изорвалась, открывая тело молодого аристократа. Это очень веселило пастухов, к которым его бросили днем.
- Пес в цепях, - презрительно цедила она сквозь зубы.