- Поскольку это была принцесса, мое бегство с корабля значительно облегчалось, - продолжал Отто, - к тому же мне нравилось, что она женщина. Ее королевские одежды, согласно моему плану и желанию, а также для того, чтобы она могла лучше понять себя и свое отношение ко мне, я надел на рабыню - ту, которую я выиграл в состязании.
Геруна зло взглянула на него. Лицо Ортога побагровело от ярости. Толпа присутствующих воодушевленно кричала.
Рабыни обменялись торжествующими взглядами. Как они были рады, как ненавидели Геруну!
- Когда мы удачно бежали с "Аларии", эти одежды остались у рабыни, - продолжал Отто. - Я сохранил их, - и он указал на узелок в руках Гундлихта. - Вот эти одежды. Рассмотрите и опознайте их. Я передал эти одежды вашему посыльному на Варне.
Женщины из свиты принцессы выступили вперед и подтвердили, что именно эти одежды были на принцессе на четвертый день предпоследнего кодунга. Одни собственноручно шили эти одежды, другие наряжали принцессу в тот памятный день. Украшения от известных купцов и ювелиров были также опознаны по меткам.
- Суд считает, - провозгласил Ортог, - что стоящий перед нами человек действительно совершил то, о чем говорит.
В толпе пронесся гул удовлетворения.
- Ты глупец, - сказала Геруна Отто.
Его глаза блеснули, однако она, несмотря на свое положение и власть, а также на то, что вокруг стояли воины, отпрянула. Она едва осмеливалась представить, каково остаться наедине с этим свирепым человеком и быть в полной его власти.
- Ты Отто, который называет себя вождем вольфангов, - сказал Ортог.
- Я - Отто, вождь вольфангов.
- Но у них нет вождей.
- Меня подняли на щитах, - объяснил Отто.
- Мы запрещаем вольфангам иметь вождей, - возразил Ортог. - Ты, конечно, знаешь это. Вольфанги из народа вандалов платят дань - сперва дризриакам, теперь ортунгам. Им позволено существовать только при условии полной покорности.
- А дризриаки знают, что вы пришли к вольфангам за данью?
- Как мне объяснили, ты отказался платить дань, - продолжал Ортог.
- Да, они отказались, господин, - в один голос подтвердили Хендрикс и Гундлихт.
- Вы вернулись с Варны с пустыми руками, не привезли ни зерна, ни шкур, ни женщин?
- Да, господин, - ответили Хендрикс а Гундлихт.
- У них не было зерна и шкур? - удивился Ортог.
- Нет, было, и вдоволь, - возразил Хендрикс.
- Может, не было хороших женщин?
- У них есть настоящие красотки.
- И на них до сих пор нет наших ошейников? - удивился Ортог.
- Нет, господин, - ответил Гундлихт.
- Они отказались платить дань?
- Да, господин.
- Это правда? - обратился Ортог к Отто.
- Да.
- Но почему?
- Вольфанги больше не будут платить дань ни дризриакам, ни ортунгам, - объяснил Отто.
- Почему же? Отто пожал плечами.
- Меня подняли на щитах, - коротко ответил он.
- Надеюсь, ты понимаешь, - угрожающе заговорил Ортог, - что наши корабли могут выжечь ваши леса и истребить вольфангов раз и навсегда?
- Некоторые спасутся.
- Но мы уничтожим всю планету!
- Кто такие ортунги? - вдруг насмешливо спросил Отто.
- Мы из народа алеманнов.
- Вы - не настоящее племя, - возразил Отто. - Вас не признал народ, вы самозванцы. Вы всего лишь кучка мятежников, отколовшихся от дризриаков.
- Но у нас есть корабли и оружие! - воскликнул Ортог.
- Да, и разбойничьи шайки, - кивнул Отто.
- Ты наглец! Отто промолчал.
- Мы уничтожим Варну, - пригрозил Ортог.
- Этим вы не смоете позор.
- Да, - согласился Ортог, - такой позор так просто не смоешь, - и он взглянул на Геруну.
Та отвернулась.
- Но, я думаю, вы можете быть не только шайкой разбойников, - продолжал Отто.
Воины возмутились. Некоторые выступили вперед, хватаясь за ножи. Ортог жестом отослал их на место. Отто не шелохнулся: он продолжал стоять, скрестив руки натруди, перед помостом, на котором сидел Ортог.
- Древность и обычаи сами по себе не заслуживают законного признания, - сказал Ортог.
- Но их можно счесть признаками законности, - заметил Отто.
- Самые древние и почитаемые племена когда-то начинали свою историю, - сказал Ортог, - хотя, возможно, в то время их не признавали.
- Несомненно, - ответил Отто. - И я не сомневаюсь, что основателем каждого рода и племени был совсем забытый ныне человек, от которого не осталось даже имени, но некогда он славился как разбойник, воин, ловец удачи или пират.
- Брехливый пес! - крикнул кто-то.
- Не возражаешь? - спросил Ортог.
- Нет.
- Значит, ты и вправду такой, - заключил Ортог.
Отто пожал плечами.
- Мы несем законность в наших кобурах и ножнах, - горделиво заявил Ортог.
- Конечно, в таком случае вы цените только вес камня, силу удара палки или остроту ножа, - заметил Отто.
Ортог взглянул на испачканную одежду и украшения, которые, по опознанию, принадлежали принцессе. Сейчас все они лежали на коленях Ортога.
- Но меня подняли на щитах, - продолжал Отто.
- И меня тоже, - сердито отозвался Ортог.
- Только это сделали изменники.
- Убить его! - закричали в толпе.
- Стойте! - приказал Ортог.
- При обычном ходе событий приобретение законности - это постепенное забвение проступков, дар времени, прощение за давностью лет, - вслух размышлял Отто.
Ортог молчал.
- Но иногда история может поторопиться.
- Говори яснее, - потребовал Ортог.
- Я принес тебе бесценный дар, - заявил Отто, - от которого ты вряд ли отмахнешься - свободное и добровольное признание ортунгов племенем народа алеманнов.
Ортог воззрился на него.
- Я принес тебе предложение законного признания, обернутое золотой парчой.
- Это весомый дар, господин, - вставил писец. - Вольфанги - древнее и неоспоримое племя народа вандалов.
- И с этой целью, - подозрительно спросил Ортог, - ради блага ортунгов, ты прибег к обычаю вызова на поединок?
- Не совсем, - ответил Отто. - Сейчас вольфанги находятся под властью ортунгов, как прежде были под властью дризриаков. Я хочу положить этому конец, и потому бросил вызов. Ты или твой воин должен сойтись со мной в поединке. Если победишь ты или твой воин, я буду убит, у вольфангов не станет вождя, как ты и хочешь, и все пойдет по-прежнему. Если же победа останется за мной, я потребую прекратить все притязания на жизнь и добро вольфангов.
- Ты нанес страшное оскорбление моей сестре, принцессе Геруне, - сказал Ортог.
- Тогда прими вызов.
- Я мог бы убить тебя прямо сейчас.
- Только бесчестные люди убивают пришедших на поединок, - возразил Отто.
- Это вызов одного вождя другому, господин, - напомнил писец.
- Такого не бывало уже тысячу лет, - воскликнул Ортог.
- Я бросил вызов, - повторил Отто.
- Такой вызов возможен только между вождями племен, - объяснил писец Ортогу. - Он - вождь вольфангов из народа вандалов. Он счел вас достойным вызова, господин, так воспользуйтесь этой редкостной возможностью! Приняв его, вы станете признанным вождем ортунгов, а ортунги будут племенем в глазах не только вольфангов, признанного племени вандалов, но и всего народа вандалов, и тысячи других народов!
- Неужели господин колеблется? - спросил оруженосец Ортога.
- Каково твое происхождение, из какого ты племени? - спросил Ортог у Отто.
- He знаю, - пожал плечами Отто. - Я вырос в деревне близ фестанга Сим-Гьядини, на планете Тангара.
- Ты всего лишь крестьянин, - пренебрежительно сказал Ортог. - Как могу я, вождь, высокородный и богатый, принять вызов от такого, как ты?
- Меня подняли на щитах, - напомнил Отто.
- Он похож на отунга, - сказал один из воинов.
Ортог промолчал. У него самого на "Аларии" возникло подобное подозрение.
Юлиан оглянулся на воина, а потом перевел взгляд на Ортога. Отунги были самым могущественным и свирепым племенем народа вандалов.
- Это неважно, господин, - объявил писец. - Его подняли на щитах. Примите вызов.
- Не сомневайтесь, господин! - сказал воин, стоящий слева от помоста.
- Такие случаи объединяют народы, господин, - заметил писец.
- Твоя сестра хорошо сложена, - усмехнулся Отто, - на невольничьем рынке за нее бы назначили высокую цену.
Толпа закричала.
- Осторожнее, - процедил Ортог. Отто пожал плечами.
- Она всего лишь женщина, - отозвался он.
- Ты позволила схватить себя, - злобно сказал Ортог Геруне.
- Я ничего не смогла сделать, господин, - оправдывалась Геруна. - Меня заставили силой.
- Понимаю, - ухмыльнулся Ортог.
- Я женщина, - сказала Геруна.
- Всего-навсего женщина, - подчеркнул Ортог.
- Но я принцесса!
- С тобой справились так же легко, как с любой женщиной. Ты могла бы стать рабыней.
- Я принцесса! - заплакала она.
- Нет, просто женщина, - повторил Ортог.
- И это становится понятнее, если снять с нее все тряпье, - добавил Отто.
- Поберегись, вольфанг!
- Примите вызов, - настаивал писец.
- Примите вызов! - убеждал оруженосец.
- Поскольку я бросил вызов, - сказал Отто, - ты можешь, по обычаю наших народов, выбрать оружие.
Ортог взглянул на одежду и украшения принцессы Геруны, снятые с нее на "Аларии" и отданные Хендриксу и Гундлихту на Варне. Эти вещи по-прежнему лежали у него на коленях.
- Ты опозорила меня и ортунгов, - жестко сказал Ортог сестре.