Глава II.
Тринадцатилетие Белит Хоаким праздновал так, что половина селения плясала и пела, а вторая лежала, не в силах пошевелиться, перебрав крепкой настойки на кокосовом молоке. Радовались все, кроме двух человек - Белит и Крима.
- Но ведь вы когда-нибудь вернетесь? - спрашивала Белит.
- Сомневаюсь,- Крим тяжело вздохнул,- Отец купил слишком много земли, чтобы отпустить дармового работника. Он не позволит мне вернуться. Через несколько лун мне исполнится шестнадцать, и, значит, пора брать жену.
- Самди говорила, что твой отец уже кого-то для тебя присмотрел.
- Да, она дочь вождя того племени, куда уходит отец. Но ведь ты меня любишь?! - полувопросительно прошептала Белит.
- Очень.
Они сидели на берегу океана, рука об руку,- и прощались навсегда. Крим вырос и очень возмужал. Высокий, широкоплечий, он выглядел намного старше своих лет. Было в нем что-то надежное, мужское, и Белит чувствовала себя рядом с ним в полной безопасности.
Девочка тоже изменилась - мальчишеская резкость уступила место плавным, размеренным движениям, грубоватая речь стала более сдержанной, и в угловатом подростке уже проглядывала будущая женщина. Крим любовался подругой.
- Ты стала очень красивой.
- Ты тоже красивый, Крим,- Белит потерлась щекой о широкое плечо друга.
- Я черный, а ты белая, и никогда наши пути не пересекутся. Никогда.
Слезы текли по щекам Белит.
- Мне пора,- странно звенящим голосом сказал юноша.
- Подожди, я хочу, чтобы ты был мне братом.
- Правда? Ты хочешь смешать кровь, как учила Самди?
- Да.
Юноша вытащил из ножен короткий кинжал и полоснул себя по предплечью. Алая струйка крови потекла по руке, и тяжелые капли упали на песок. Белит повторили движения друга и приложила свою руку к его. Черная и белая руки смешали свою кровь, и она заструилась по золотистому песку к океанской воде.
- Пусть вода, земля и джунгли услышат наши голоса,- хором произнесли они слова великой клятвы, по преданию подаренной первым людям самим Митрой, - Клянемся помнить друг о друге, идти друг за другом и положив свою жизнь за друга.
Древние слова звучали на берегу океана, когда солнце ложилось на покой в свое ложе, и солнце, вода, земля я джунгли услышали их и запомнили.
…После отъезда Крима Белит затосковала. Верный надежный друг, с которым столько было пройдено и прожито, уехал навсегда. Подружки, новые друзья, хлопоты но дому не могли заглушить боль. И только задушевные беседы с Самди как-то скрашивали серые будни. Девушка все больше и больше сближалась со жрицей Митры, и Шаафи порой не могла подавить ревность - дочь гораздо больше прислушивалась к словам Самди, чем к уговорам матери.
И наконец Шаафи решилась.
- Хоаким, нам нужно спасать Белит,- сказала она как-то раз, ложась в постель.
Заканчивавший последние подсчеты, Хоаким удивленно посмотрел на жену.
- А что, ей что-то угрожает?
- Подумай сам, молодая девушка целые дни проводит среди черных. После отъезда Крима она никак не утешиться, а в ее возрасте можно натворить глупостей.
- Говори толком, Шаафи! Что тебе не нравится?
- Bсе! Я боюсь, что она найдет утешение с одним из местных красавцев, ты же знаешь, как они вокруг нее вьются.
Хоаким нахмурился.
- Ты уже что-то заметила?
- Пока нет, но знаю, что такое семнадцатая весна и одиночество.
- И что теперь делать?
- Выдать ее замуж, и поскорее.
- Но она предназначена для избранника Митры, и Самди не согласится.
- Да кто она такая, эта Самди! - взорвалась шемитка. - Только и слышишь с утра до ночи: "Самди сказала", "Самди так думает", "Самди разрешила". Она уже когда-то нарушила клятву и может ошибаться, как и все.
- Успокойся.- Хоаким присел на краешек кровати и нежно погладил загрубевшую руку жены.- Она просто любит девочку и желает ей добра.
- Нет.- Шаафи приподнялась на локте.- Она никого не любит, она просто выполняет свой долг.
- И все же я с ней поговорю,- твердо сказал Хоакин. - За судьбу Белит отвечаем мы все, поровну.
К удивлению Шаафи, жрица не стала возражать, лишь попросила повременить до новой луны с поисками достойного избранника.
- Девочка должна закончить обучение, а потом она и может постоять за себя,- сказала Самди, и даже мать Белит не посмела возразить.
Пока старшие обсуждали ее будущее, Белит продолжала жить так же, как и жила, даже не подозревая, какие перемены готовят ей родители. Она превратилась в высокую, полногрудую, статную девушку с правильными чертами лица и роскошными, черными как смоль волосами. Белит знали, что она красива, и, замечая жадные взгляды соседских парней, еще выше поднимала гордую голову. В то же время ее золотисто-карие глаза лучились искренним весельем, пухлые губы никак не могли согнать улыбку. Джихан раз, посмеиваясь, говорил, что в любом городе вокруг с сестры собралась бы толпа зевак. Сам же Джихан пользовался большим успехом у чернокожих красавиц и частенько не ночевал дома, потом с восторгом рассказывал Белит о своих подвигах.
Вечерами, оставаясь одна в свой комнате, Белит вспоминала рассказы брата и мечтала о сильном, прекрасном воине, который придет к ней в дом с первыми лучами солнца и умчит далеко-далеко от Черного Побережья. Юная души томилась и трепетала в предчувствии первой любви, и Шаафи была совершенно права: Белит страстно хотелось поскорее вступить в запретный мир чувств и желаний.
Однажды тихим летним вечером, когда легкий ветерок нежил и ласкал остывающую от дневного зноя землю, служанка позвала Белит в комнату родителей. Удивленная таким церемонным приглашением, девушка поспешила на зов. Нарядные Хоаким и Шаафи сидели за столом, на котором стояли кувшин с вином и три высоких кубка.
- Мама, отец, что случилось? - встревоженно спросила Белит.
- Ничего, дочка, присядь, нам нужно поговорить,- торжественно сказал отец.
Удивленная Белит присела на краешек скамьи.
- Дочка, мы решили, что тебе пора замуж,- сказал Шаафи.
- Мой близкий друг и партнер по торговым делам Харем из Дан-Марки просит твоей руки для своего сына Алала,- добавил отец.
- Но, отец, я его совсем не знаю!
- Никто не будет тебя неволить! - вмешалась мать. Выбор за тобой.
- Завтра утром мы отправимся в Дан-Марку с нашим кораблем. Ты посмотришь на жениха, познакомишься, и, если он тебе понравится, сыграем свадьбу,- сказал отец.
- Но я не могу завтра. Самди…
- Самди ждет тебя сегодня вечером, когда сядет солнце. Но я хочу, чтобы ты знала - она тоже считает, что тебе пора замуж.- Отец улыбнулся.- Выпей за свое будущее счастье, дочка.
Хоаким разлил вино по кубкам.
Рука Белит предательски дрожала, когда подносила кубок, но выучка Самди сказалась - никаких других проявлений обуревавших ее чувств девушка не выказала. Сдержанно простившись с родителями, Белит прошла к себе в комнату и, разом скинув маску спокойствия, схватила с полки кувшин и запустила им в стену. Туда же полетели и чашки с мисками. Когда взрыв ярости прошел, девушка бросилась на постель и разрыдалась. Все, даже Самди, предали ее! Они готовы отдать за какого-то Алала - должно просто вознамерились отделаться от нее! Но она не желает выходить замуж… И дверь тихонько постучали.
- Молодая госпожа,- служанка заглянула в комнату, - ваша матушка говорит, что уже пора идти к Самди.
- Я знаю,- бросила Белит.
Девушка вытерла слезы и подошла к зеркалу. Искусанные губы распухли, глаза покраснели, но - Белит не могла не признать,- даже заплаканная, она была чудо как хороша. Настроение поднялось, и жизнь теперь не казалась такой уж ужасной. Может быть, этот Алал вовсе и не плох, и она сможет его полюбить… Но в одном Белит была уверена - к Самди она не пойдет. Родителям еще можно простить, что сватовство прошло без ведома самой невесты, но то, что жрица все знала, но не предупредила,- этого простить было нельзя.
Взяв тонкий лист пергамента и перо, Белит принялась писать письмо Криму. Завтра, перед отплытием корабля, она попросит лесных птиц отнести грустную весть ее единственному другу. Он один поймет ее горе, и только его сочувствие будет искренним.
…Плавание в Дан-Марку прошло на редкость спокойна) и к назначенному сроку корабль прибыл в гавань. Количество людей, вопящих, кричащих, смеющихся, толпища на улицах, ошеломило и потрясло Белит. Привычная к жизни в маленькой общине, где все друг друга знают, девушка была подавлена суетой и равнодушием большого города. И даже старый дом, в котором, по словам матери, родился Джихан, не произвел на Белит приятного впечатления.
- Сегодня можно спокойно отдыхать,- сказал отец, - а завтра утром к нам придут гости.
Провожаемая многозначительными взглядами родителей, Белит ушла в приготовленную для нее комнату и горько расплакалась. В течение всего плавания Шаафи подготавливала Белит к тому, что должно произойти.
С откровенностью опытной женщины мать делилась с дочерью самым сокровенным, наставляя, воспитывая и готова к встрече с будущим мужем. Девушка почти привыкла к этой мысли, но сейчас, когда встреча с женихом была тли близка, горькая тоска сжала сердце. Белит сама не заметила, как задремала, и если бы не мать, поднявшая ее на рассвета, она проспала бы до полудня.
- Вставай, дочка. Вставай! - Мать трясла Белит за плечо.
Уже пришли? - в ужасе подхватилась девушка.
- Нет, что ты, еще рано. Но нам надо подготовится.