- Да разве сидели бы мы в рванье, да без обувки, кабы был у нас жемчуг? Ты головой хорошо подумал, - усмехнулась она прямо в лицо растерявшегося банкира. - Других ищи, у кого он может быть. Ты вот на это посмотри, - ткнула она под нос Кидалову свой развалившийся сапог, только что грубовато, но старательно подшитый Корнеем. - Стала бы приличная девушка носить такую обувку, имея те миллионы, про которые ты только что перед нами так рьяно распинался?
- Как же так, - растерялся Кидалов. - А мне вас точно описали.
- Забудь, - махнул рукой Димон. - Мы за это лето стольким большим людям на мозоли наступили, что на нас, наверняка, кучу поклёпов навели, лишь бы нагадить. А ты, доверчивая душа и купился на это. Да таких групп, как наша, на реке, наверное, десятки, если не сотни сыщутся.
- Так что, - сожалеючи покачал головой Сидор, - денег у нас нет. А насчёт кредита, или там ссуды, то мы подумаем. Где-нибудь поближе к весне. Там видно будет, сохранилось ли у нас что, или вообще разговор не о чем вести. Мало ли чего мы привезли. А вот будет ли что высаживать? - покачал он головой с мрачным, задумчивым видом. - Мы же эти бочки и топили, и бросали, и били о камни, и у костра они у нас как-то чуть, чуть не сгорели. Или ты думаешь, что через пол континента можно пробраться спокойно и сохранить летом в неприкосновенности такую массу черенков? Да ты оптимист, Кидалов. Дай бог, если там вообще чего-либо осталось. Ты же даже не представляешь, в какой лихорадке мы собирались и как быстро бежали. И ты что думаешь, в такой спешке, да суете, как мы собирались, можно было тщательно выдержать технологию укладки, для хорошей сохранности, и ничего не нарушить? - недоумённо посмотрел он на него удивлёнными глазами. - Ты чего, Кидалов? Идиот, что ли.
- Чуть ли не шестьсот километров, да по такой жаре, - постучал он себя кулаком по лбу. - А там же лёд был, - кивнул он в сторону угла с засыпанными песком бочками. Сгнило уж, поди, всё давно. Мы же еле, еле оторвались от погони. Да кто там за ними смотрел. И не выкинули мы их, в первые же дни, только потому, что не было времени остановиться чтобы распаковать груз и выбросить. Так и тащить пришлось. А в землях амазонок, эти бочки вообще, были нашим прикрытием, как торгового каравана. Кто там смотрел за этими черенками. Там была одна только мысль, как выжить и не привлечь к себе лишнего внимания амазонок.
- Так вскрыли бы, - возразил Кидалов, - и посмотрели. Зачем было в землю сразу закапывать?
- Не в землю, а в мокрый песок со стружкой, - мрачно заметил Сидор. - А сейчас и вскрывать не будем, - продолжил он. - Если там что и сохранилось, то, как только вскроем, то надо будет немедленно и высаживать. А куда? Сам же сказал, что у нас земли нет.
- И здесь тебе не тропики. Фактически уже осень. Да и зима на носу. Всё вымерзнет к едрене, фене, не успев укорениться.
- Да я по своему шкурному опыту знаю, что там целых не более пары, тройки кустов и осталось, а остальное или сгнило уже давно, или заплесневело. Хорошо, если к весне, хотя бы по одному черенку на бочку придётся. А то и того может не быть? Уж я-то знаю, - тяжело вздохнул он. - Сколько лет этим делом у себя в Москве на даче занимался.
- Ты, что ли, нам тогда черенки поставишь? - насмешливо хмыкнул он. - Если сейчас вскроем - нарушим режим хранения. А начнём их прикапывать, а оно возьми и в рост пойдёт, а потом его морозом побьёт. И что? И этого мизера, по твоей милости лишимся? И с чем мы тогда вообще останемся?
- А там ещё и экзоты разные были, в каждой бочке. Может, у нас той шишко-ягоды и следа не сохранилось. И что мы будем делать с твоим кредитом. Лезть в Подгорное княжество и тырить у князя новые черенки и заново тащиться через все земли амазонок?
- Не-ет, - покачал головой Сидор. - Пёс с ней, с этой шишко-ягодой. Но я туда больше ни ногой. Жизнь дороже. Мы там такого насмотрелись, что мама дорогая, - задумчиво покачал он головой.
- Что ж вы так тогда паковали, - недоверчиво переспросил Кидалов. - Столько труда и всё напрасно?
- Если бы не бежали оттуда, как зайцы, то всё бы и упаковали, как положено. Тогда бы всё и сохранили, - встрял в разговор раздражённый Димон. - Тебе же сказали, что бежали мы оттуда сломя голову. Нас уже было, там собрались, чуть ли не на костёр тащить, а ты про какие-то дурацкие черенки талдычишь. Мы еле смыться то успели.
- А с бочками этими мы по пути действительно, что только не делали. Мы их и били, и топили не раз, и в костёр они у нас падали. Да ещё по такой жаре пёрли. Да одних только лошадей под ними пару штук убило, а ты говоришь кредит. Чем мы его тебе отдавать будем? Штанами этими драными, - потряс он действительно рваными, грязными штанами, которые висели на нём, как на вешалке.
За прошедшие полгода Димон изрядно отощал, и теперь хорошие, дорогие в прошлом брюки представляли жалкое зрелище. Да и сам он выглядел, не лучшим образом. Единственно только арбалет, который он так и не выпустил из рук, сиял в его руках дорогим, ореховым лаком.
- Во! - ладонью смахнул он мокрый песок с зарытой в углу бочки. - Ты только глянь. Нет, ты только глянь, глянь, какие все обручи битые, какие клёпки все колотые, - продолжал он наседать на Кидалова. - Да что там внутри, одному богу известно.
- Но ничего хорошего, это уж точно, - зло буркнул он.
- Ну, так и выкинули бы, - хмыкнул недоверчиво Кидалов.
- Ну да, - покровительственно, как в разговоре с недорослем усмехнулся Димон. - И остаться даже без той малости, что там может ещё быть. Сказал же Сидор, что там могла выжить пара черенков. А в наших условиях и пара это ого-го сколько, - Димон со значительным видом покивал головой.
- А нам, для начала, хватит и пары. А там, постепенно разовьёмся, - уверенно помахал он зажатым в руке арбалетом перед лицом Кидалова. - Жалко, конечно, что это займёт минимум лет семь, восемь, но нам спешить некуда. Тут тебе, Кидалов, не Земля и не Москва, с её бешеным ритмом. Тут можно и подождать. Спешить некуда.
- А ты дашь нам кредит, ну, хотя бы на десять лет? - тут же решил поинтересоваться он у банкира.
- Слушай, Кидалов, - просительно заглянул он ему в глаза. - Дай нам денег лет на десять? Мы тебе отдадим. Честное слово. За десять лет у нас по всякому что-нибудь да вырастет. А если по весне окажется, что там ничего нет, то мы можем и зерном отдать. Ты же слышал, небось, что мы себе целое поле раскорчевали. Вот, за зиму разровняем, а весной подправим и засеем. Будет чем долг тебе отдавать.
- Ну нет, - возмутился Кидалов. - Кто же в этих краях даёт кредит на целых десять лет. А вдруг с вами что случится. Как же я тогда деньги верну?
- Как, как, - недовольно пробормотал Сидор. - А ты хотел совсем без риска? Мы то своей шкурой рискуем, в отличие от тебя. Не отдадим, в закупы придётся идти. Так что ты подумай. Может, действительно дашь деньжат? Но только не меньше чем лет на десять? Мы бы хоть приоделись, действительно. А то вон, у Мани даже сапог приличных нет.
- Ну, - разочарованно протянул Кидалов. - Если брать кредит на приобретение шмоток, то каким же надо быть идиотом. В кабалу что ли, на самом деле захотели? Так из неё вам потом лет пять, шесть выбираться придётся.
- Нет, ребята, - демонстративно с сожалением вздохнул он. - Жалко мне вас, вот поэтому кредита я вам и не дам.
После этого отказа говорить стало как-то сразу не о чем и помявшись ещё немного, Кидалов решительно с ними распрощался. После чего негромко что-то насвистывая покинул их землянку с весьма довольным видом и в явно приподнятом настроении, чего у него не было поначалу.
В землянке же установилась какая-то нехорошая, враждебная тишина.
- И что это всё значит? - чуть ли не срываясь на истерику, тихим, злым голосом поинтересовалась Маня.
Из последних своих сил она стараясь сдержаться и не вцепиться когтями в глаза Сидору с Димоном, которые копаясь каждый в своём углу с безмятежным, довольным видом уже споро собирались в баню.
- Мало того, что лабораторию эту чёртову у нас неизвестно ещё купят ли, нет ли, так теперь ещё и с шишко-ягодой полный облом вышел? Зачем же тогда мы её тащили через пол континента, тяжесть такую?
- Какого хрена ты её тогда в песок здесь закапывал?
Подскочив к высящейся в дальнем углу куче мокрого песка, прикрытую сверху старыми мокрыми шкурами, она чуть не плача с силой пнула по ней босой ногой. Взвыв от боли, она запрыгала на одной ноге, злобно что-то шипя сквозь стиснутые от боли зубы.
- Снег выпадет, прикроем снегом, - флегматично хмыкнул Сидор, продолжая что-то невозмутимо вытачивать своим любимым ножичком и с любопытством глядя на прыгающую на одной ноге Машу.
- А я бы тоже очень хотел поинтересоваться, - неожиданно заговорил Корней, глядя на Сидора с невозмутимым Димоном, какими-то нехорошими, сузившимися до узких щёлочек глазами. - Какого рожна мы тащили эту гниль через все эти земли, каждый день, надрываясь, сгружая и опять крепя их на лошадей. Нельзя было, что ли бросить раньше?
- Как это бросить? - удивлённо повернулся к нему Димон. - Сорок тысяч черенков? - с ужасом посмотрел он на Корнея. - Взять, вот так и бросить?! А наша плантация? Или ты уже отказался от орехового вина?
- Каких сорок тысяч, - посмотрела на него как на идиота Маня. Замерев на месте с высоко поднятой ногой, которую она держала руками, она в этот момент была очень похожа на цаплю. - Сидор, ты же сам только что сказал, что там всё заплесневело. А заплесневело - значит сгнило.