* * *
Когда группа мерзавцев попадает в переделку, внутри нее сразу начинается поиск виноватого. Почему так - Конан не знал. Это занятие не имеет практического смысла и чревато последствиями.
Устав от ругани, пираты высосали все пальмовое вино, какое нашли. У дяди Эга был припрятан кувшинчик-другой на черный день, но они об этом не знали.
Торвальд, пьянее остальных, уснул в хижине старейшины. Его команда собралась кружочком и принялась обсуждать происшедшее.
Конан лежал за кустарником и из-за него не видел говоривших, зато прекрасно их слышал.
- Ясное дело, надо отплывать на шлюпках.
- До материка слишком далеко. Нам не хватит еды.
- А вода? Здесь вообще есть пресная вода?
- Вряд ли черномазые пьют соленую!
- Торвальд здорово оплошал.
- Что ты сказал о Торвальде?
- Заткнись, подхалим. Сказал то, что все и так думают.
- Верно! Это он нас так подвел!
- Зачем ему это? Что он, специально, что ли?
- А ты его защищаешь, да? Ты с ним в сговоре! Злой Нож решил обновить команду. Денежками делиться неохота, вот он и завез нас на съедение черномазым!
- Ты глуп, как безголовая макрель! Он же тут, с нами. Если бы он остался на корабле, тогда, конечно, - да.
- Он как-нибудь выкрутится, а мы сдохнем.
- Точно!
- А ты, подпевала, сейчас за все ответишь. А ну, вынимай нож!
Конан не утерпел и отполз вправо, чтобы видеть поединок. Но увиденное его разочаровало. Два жилистых скуластых человека, похожие друг на друга, словно родные братья, кружили и взмахивали ножами, целясь по глазам. Длилось это долго, противники сопели и сплевывали сквозь зубы. Наконец один ударил другого ногой в пах и, воспользовавшись его замешательством, пырнул ножом в живот. Раненый завизжал, как свинья на бойне, и рухнул на колени. Победитель схватил его за волосы и собирался уже перерезать ему глотку, но взвизгнул сам и упал - нож торчал у него в боку.
Оба стали перекатываться по песку, и когда затихли навеки, один из зрителей философски заметил:
- Теперь все равно, кто из них был прав.
* * *
Утром Торвальд собственноручно убил еще одного.
- Ты отвечаешь за провиант! - напустился он на своего помощника, выходца из Стигии, рябого и татуированного с головы до ног. - Где вода, скотина?
- Это на корабле я занимался провиантом, - дерзко ухмыльнулся стигиец ему в лицо. - А корабль - тю-тю!
Ни слова не говоря, Злой Нож поднял весло и ударил помощника в грудь. Тот упал, закашлялся и, выплюнув красный комок, умер.
- Если через час я не напьюсь пресной воды, подохнете все, - объявил Торвальд.
Пираты удержались от бунта. Они мучались от жажды с перепою ничуть не меньше капитана. Посему двое, собрав пустые фляги, ушли в сторону леса.
Они не вернулись - ни через час, ни через два. Получилось так, что выйдя к ручью, пираты увидели Катэ, которая умывалась, погруженная в свои легкие простые мысли.
Дядя Эг пролил в лесу неподалеку, пытаясь вспомнить, в каком именно дупле у него хранится кокос с вином. Он услыхал крики племянницы и успел вовремя - пираты только-только повалили ее на землю и пытались развести ей колени.
Острый кинжал, найденный в сундуке, сослужил хорошую службу.
- Провоняют теперь на весь лес, - ворчал он, осматривая трупы. У одного на ремне была красивая пряжка, но дядя Эг почему-то не захотел ее взять.
- Я боюсь за Конана, - сказала Катэ.
- Если я, старик, уложил двоих, то твой мужчина один перебьет их всех шутя, - уверенно произнес дядя Эг и добавил вполголоса: - Но где же это дупло, будь оно неладно?
* * *
Пляж весь был завален трупами. Четверо, оставшихся в живых, наседали на Торвальда. Из ран капитана кровь текла густая, синюшного оттенка. Он хохотал.
Его любимым оружием был топор, и Торвальд умел обращаться с ним. Матросы боялись подойти к нему близко и тыкали в него гарпунами с разных сторон, травили, как зверя. Один не удержался и метнул острогу, но Торвальд поймал ее в воздухе, развернул и послал обратно, пронзив взбунтовавшегося пирата насквозь.
- Креветки! - рычал он. - Отрыжка кашалота! Все сдохнете!
Конан даже не прятался, а преспокойно сидел на дюне и наблюдал.
- Все-таки я разленился здесь, - неспешно думал он. - Смотрю, как другие делают мою работу.
Лес ожил, заговорил голосами раковин, но дерущиеся не обратили внимания на это. В их исступленной злобе обнаружилось что-то странное, нечеловеческое. Они остановились только тогда, когда вышедшие из леса рыбаки окружили их с трех сторон - с четвертой пенилось море.
Сим добрался до соплеменников, и рыбаки сразу оставили промысел. Они высадились с другой стороны острова, чтобы появиться перед пиратами неожиданно. Сим стоял в их числе и сжимал острогу так, что у него побелели пальцы.
Сражавшиеся обернулись к ним и замерли. Они смотрели на острия гарпунов, на лезвия ножей и силились понять, что, собственно, произошло - куда подевалась команда, где корабль, откуда взялись черномазые с копьями?
С хриплым ревом Торвальд, стоявший сзади своих противников, взмахнул топором дважды, и два пирата обагрили прибой своей кровью. Последний матрос успел вонзить свой гарпун прямо в раскрытый, изрыгающий брань рот капитана. Но топор, запущенный Торвальдом, все равно разрубил ему голову.
- Как все это странно, - заметил Конану старейшина. - Они могли угнать нас в рабство, но почему-то сошли с ума. Что так на них повлияло?
Варвар пожал плечами.
Вдруг Сим удивленно закричал, показывая пальцем на тело одного из разбойников. Рыбаки обступили труп, размахивая руками и возбужденно переговариваясь.
Было из-за чего удивиться. Из глаз, ушей и ртов погибших пиратов, омерзительно извиваясь, поползли плоские черные черви. Они стремились к воде. Их были тысячи, и береговая полоса сделалась черной от обилия корчащихся студенистых тел.
Морская вода убивала их сразу. Они мгновенно белели и скоро образовали грязную накипь, облепившую берег. Но морские птицы, которым они понравились на вкус, склевали их подчистую.
* * *
Капитан Нэш, бритунец и хороший человек, глянул на светящиеся морские волны и произнес:
- Не знаю, как это объяснить. В море обитают разные твари. Возможно, команда "Морской чумы" заразилась ими где-нибудь в неизученных водах. А может…
- Продолжай! - потребовал Конан. Они стояли на берегу. На рейде покачивалась бритунская каравелла.
- Всякий раз попадая сюда, я хочу оставить королевскую службу, - сказал Нэш. - Во мне просыпается поэт, мечтатель… Может, этот остров - волшебный? Он способствует выявлению скрытого в человеке одним своим воздухом или составом воды.
- Мудрено, - покачал головой варвар. - Выходит, эти черные, гнусные сволочата…
- …и были тем, что пираты носили в себе. В своих мыслях, в своей душе, - заключил бритунец и вежливо улыбнулся.
- Все может быть, - сказал Конан и задумался. Катэ подошла к нему и села у его ног.
- Смешная, - тихо промолвил он и погладил ее по волосам. Капитан Нэш бесшумно удалился.
- Смешная, - повторил Конан. Катэ повернулась к нему, улыбаясь сквозь слезы.
А через день Конан отплыл в Бритунию.
Дуглас Брайан
Ледяное безмолвие
В этих краях полгода ночь и еще полгода - сероватые сумерки. В сумерках живут существа, человеку чужие, бледные, молчаливые. Большого вреда от них нет, но люди всегда чувствуют их присутствие. От этого людям не по себе - и только.
Другое дело - твари, оживающие ночью. Откуда берутся они, куда деваются, когда бесконечная ночь все-таки проходит? Наверняка этого никто не ведал. Ночные создания очень опасны, их манит живое тепло человеческое крови, потому что они никогда не могут согреться.
Кроме существ сумеречных и ночных обитают здесь шерстистые носороги, исполинские медведи, мастодоны и морские-люди-без-ушей, среди которых встречаются и хищные.
На другом, далеком берегу студеного моря, чьи волны дымного цвета, вообще никогда не сходит снег. А на этом, под топким слоем земли, всегда лед. Унылое занятие - рыть здесь могилу. Прежде нужно три дня кряду жечь большой костер, а после разгрести землю и долбить подтаявшую корку.
Конан часто думал: почему бы попросту не сжечь покойника, раз уж костер все равно горит, пожирая драгоценное топливо? Почему бы не спустить его в круглую полынью, почему бы попросту не оставить где-нибудь подальше от лагеря, облив водою и обеспечив тем самым прочный ледяной саркофаг?
Вандер Глопп, философствующий бродяга, единственный в лагере обладатель косматых штанов из шкуры индрикотерия, пояснил ему:
- Людям нужны ритуалы, к которым они успели привыкнуть. Это как рюмка перед обедом и две - после ужина. Привязывает к земли. А еще нужно привязать землю - насажать в нее как можно больше якорей, вымпелов. Что лучше могил свидетельствует о том, что люди здесь все-таки жили?
Утром к берегу прибило обломок мачты, две пустых бочки и фрагмент носовой фигуры.
Фигура изображал женщину, огромноглазую, простоволосую, с открытой грудью и змеей вокруг горла. Она была страшна и походила на утопленницу.
Старатель Микель, обнаруживший фигуру в дымчатых волнах, узнал ее.
- Это Эгле, Королева Ужей, - сказал он в лагере. Все приуныли. "Королевой ужей" называлась шхуна, которая должна была доставить морем съестные припасы - солонину, муку, сушеные фрукты и вяленый чеснок.
- Все это теперь на дне, - заметил Друкс, хозяин прииска. - Десять дней назад был шторм, возможно, он и утопил "Королеву".