- У нас есть два пути, - сообщил меж тем Озорник из недр механического монстра. - Первый - изготовить обе пружины заново. Имей мы в запасе хотя бы гарантированных дней десять, я бы так и поступил. Это несложно, все необходимое в Крепости имеется - сталь, горн, паровые молоты. Но времени как раз нет. Так что единственное разумное решение - подкрутить регулятор новой пружины. Вернее - слегка увеличить натяг правой и немного отпустить левую. Думаю, это сработает. Дай-ка, пожалуйста, ключ на четырнадцать…
- Так что, мы сможем испытать его прямо сейчас?
- Да, пожалуй. Только узнай сперва, чисто ли в небе.
Последнее действительно было отнюдь не лишним: над перевалом уже дважды проплывал разведывательный дирижабль. Разглядеть с его борта то, что творилось во дворе Крепости, не составляло труда; и по приказу Шолт-Норта туда подвели несколько трубопроводов, соединив их с одним из крепостных котлов. В случае необходимости полковник рассчитывал скрыть все приготовления плотной завесой пара.
Пламя в топке весело гудело. Ласка вскарабкалась по узенькой лестнице и заняла место в полом шлеме рыцаря, за рычагами управления. Озорник принялся отсоединять вытяжку.
- Скоро ты там? - поинтересовалась девушка; ей не терпелось стронуть огромный механизм с места.
- Почти закончил… - Напарник запрыгнул внутрь. - Все, двинули!
Девушка нажала педаль. Закованная в сталь нога многотонного исполина поднялась и с лязгом опустилась на каменный пол. Кабину плавно качнуло. Шаг. Еще один. Еще. Клапаны с шипением выплевывают облачка пара, от нагретого котла волнами поднимается тепло, запахи угля, металла и смазки сливаются в восхитительный аромат работающего механизма, знакомый с детства. Вперед, по узкому проходу, навстречу солнечному свету и снегу. Поскрипывает кожаное сиденье, сквозь дырчатый металл веет холодным ветром. Вот и плац: требовательные приказные внимательно следят, чтобы казаки, получившие этот наряд, не оставили ни клочка снега. Выйти на середину, остановиться. Присесть - слаженно щелкают коленные суставы, торс опускается практически вертикально: гироскопическая система работает отлично. Теперь - встать, руки в стороны, вперед, вверх… Выхватить меч - широкий и длинный, прокованный паровыми молотами клинок защитника Крепости. Руки Ласки так и летают: каждый жест - комбинация точных скупых движений, перемещение рычагов, нажатие педалей, повороты рукояток; танец тела, доступный лишь прирожденному оператору. Меч описывает дугу - сверху вниз, потом справа налево - и наоборот. Прямой крест, косой крест, выпад, восьмерка… Свистит рассекаемый наточенной сталью воздух.
- Отлично, просто отлично! - азартно приговаривает Озорник. - Удивительная техника, такая вычурная и сложная - и настолько подвижная! Впрочем, здесь наверняка немалую роль играет дирижер, управляющий всем этим оркестром… Сколько тебе пришлось учиться?
- Долго! Не отвлекай! - Ласка слилась с громадой рыцарской машины; голос Озорника - словно назойливая муха, бьющаяся о стекло где-то неподалеку. Еще один выпад… Еще… Так, давление падает, пора подбросить очередную порцию угля… Нет, все. Хватит. Пора возвращаться.
За работой время летит незаметно. Ремонтные бригады довели до ума двух механических рыцарей и возились с третьим, когда на всех уровнях Крепости взвыли сирены. "Началось", - поняла Ласка. Сердце вдруг ухнуло куда-то вниз, затрепыхалось испуганной птицей. Из недр механизма вылез Озорник, вытирая руки ветошью.
- Четыре дня, как я и говорил… - задумчиво бросил он.
- Внимание! Механикам - держать боевые машины под парами! Сотникам подняться на крепостную стену! - прокатилось по пещере. - Приказ полковника!
Озорник внезапно ухмыльнулся и подмигнул Ласке.
- Я не сотник, конечно. Но больно уж хочется взглянуть.
- Господа, попрошу к телескопам. - В голосе полковника слышались тревожные нотки. - Вот наш противник…
Ветра не было. С серого неба падали редкие снежинки - и безмятежность зимнего утра резко контрастировала с тем, что творилось по ту сторону границы. Ордынцы подвели железнодорожную ветку почти к самому перевалу. Всю ее, сколько хватало глаз, занимали воинские эшелоны. С платформ сгружали неуклюжую технику, а вдали, сливаясь со снежной пеленой, маячила пузатая туша дирижабля. Там тоже шли работы: людские фигурки, похожие с такого расстояния на муравьев, суетились возле странной конструкции. Колонны кавалерии растянулись на многие версты. Над равниной висели клубы угольного дыма и пара. Приведенная в движение мощь подавляла: казалось немыслимым сдержать всю эту армаду силами гарнизона Крепости. Шолт-Норт, заметив побледневшие лица соратников, принялся отдавать распоряжения. Это подействовало: люди выходили из ступора, их движения обретали точность и осмысленность.
- Они наверняка планируют начать с артподготовки: недаром подогнали бронепоезд. Потом, судя по всему, - очередь тех странных самоходных машин. Не понимаю, на что они рассчитывают. Серьезного урона их орудия нанести не смогут, а наша артиллерия сметет весь этот железный хлам, как только он окажется в пределах досягаемости.
- Возможно, планы татар тоньше, чем вы полагаете, полковник, - знакомый, чуть насмешливый голос заставил Шолт-Норта обернуться.
- Разве вам не положено находиться при машинах, господин Озорник?
- Я ведь вольнонаемный, а не казак, - пожал плечами тот. - Впрочем, не извольте беспокоиться: за рыцарями хорошо приглядывают… Вы не берете в расчет их дирижабль? Похоже, он не зря здесь болтается.
- Бомбардировка либо десант, - раздраженно отмахнулся Шолт-Норт. - В любом случае, стоит им снизиться - и наша картечь превратит чертову штуковину в дуршлаг.
- Хорошо, коли так, - пробормотал Озорник. - Вы знаете, что там за механизмы?
- Эти неуклюжие гусеничные ползуны? Первый раз вижу.
- А я вот - не в первый. Это не военные машины, во всяком случае - изначально. В Империи они используются для инженерных работ. Но эти явно тяжелее - похожи на горнодобывающее оборудование. Должно быть, Орда закупила партию, а потом переоборудовала для военных нужд. Вот только каким образом?
- Придет срок, узнаем, - хмыкнул полковник. - Не думаю, что они будут долго тянуть с выступлением. А теперь я настоятельно рекомендовал бы вам отправляться вниз. Скоро здесь станет очень жарко.
Белые ракеты взлетели в нескольких местах одновременно, и тотчас окутались паром ряды ордынских самоходок, пришли в движение, стронулись с места, обманчиво медленно поползли к перевалу. Пора было уходить со стены, но Шолт-Норт все медлил, приникнув к оптике. Лишь когда задвигались тяжелые орудия бронепоезда, меняя угол наклона, полковник заставил себя спуститься в убежище. Здесь, под надежной защитой камня и стали, располагался командный центр - сердце Крепости. Наблюдатели заняли свои места у перископов.
- Орудиям главного калибра - взять под прицел горловину! Без приказа огонь не открывать! Зенитные пушки - залп по любой воздушной цели в пределах досягаемости, далее - по готовности… - Одна за другой команды проваливались в эбонитовые воронки переговорных устройств, скользили по медным кишкам звуковых магистралей, врывались в орудийные казематы. Крепость замерла в напряженном ожидании первого выстрела - и он не заставил себя ждать.
Орудия бронепоезда выплюнули длинные полотнища огня. Раздался нарастающий свист. Он был слышен даже здесь, в толще скал - многочисленные трубы неплохо проводили звук. Все вздрогнули - но разрывы были на удивление слабыми, вдобавок ни один из снарядов не попал в Крепость! Следующий залп тоже не нанес фортификациям ни малейшего вреда. Офицеры удивленно переглянулись.
- Дым в ущелье! - крикнул один из наблюдателей, не отрывая глаз от окуляров перископа. - Много дыма!
Бронепоезд продолжал пальбу. Вражеские артиллеристы перенесли прицел: теперь снаряды рвались между перевалом и колоннами наступающей техники.
- Хотят спрятаться за дымовой завесой, - хмыкнул Шолт-Норт. - Толку-то… Нам не обязательно видеть их, чтобы разнести в клочья.
Первые ряды машин нырнули в густое облако. Одновременно снялся с прикола дирижабль и взял курс на Крепость. Его облегчили, насколько это было возможно, оставив лишь машинное отделение и крохотную, с нужник, рубку управления. Место пассажирской гондолы занимал темный округлый предмет, формой несколько напоминающий редьку. В верхней части его торчали короткие патрубки; валящий из них дым марал оболочку дирижабля сажей. Стоило воздушному судну приблизиться, как зазвучала канонада зенитных батарей. Снаряды их рвались с сухим частым треском, рассеивая в небе чугунные виноградины шрапнели; баллон дирижабля тотчас покрылся десятками мелких дыр - но продолжал упорно ползти вперед, теряя высоту. Ему давно уже полагалось взорваться, но огонь почему-то не спешил пожрать небесного левиафана - и как только воздушный гигант оказался над Крепостью, шарообразный предмет отделился от него и рухнул вниз, таща за собой шлейф угасающих искр.
Острый конец "редьки" пробил верхние перекрытия; спустя мгновение сработали автоматические клапаны. Перегретый пар смертельной волной рванулся из бомбы наружу, выжигая на своем пути все живое. Дико кричали казаки в капонирах - они сварились заживо, так и не успев сделать ни единого выстрела по врагу. Вредоносная субстанция опаляющим валом прокатилась по коридорам и галереям Крепости, проникла на нижние уровни…