- Недолго, - с холодком в голосе пообещала Хайта, лёгким движением подняв руку, как бы поправляя локон. По гибкой силе её жеста, похожего на замах ножом, и по выражению глаз Бези поняла - девчонка намекает на какое-то скрытое умение. Это слово и жест заставили Безуминку задуматься:
- Какой ты породы, детка? чем занималась на Ураге?.. просто кормила пат?
- Служила у господарки в покоях. - Улыбнувшись, Хайта наивно захлопала глазищами. Симпатяшка!.. - Хочу набраться от тебя привычек, научиться поведению, - откровенно сказала она, ласково взяв Бези за руку. - Ты опытная…
- Да, только в капкан угодила.
- Но ты отлично устроилась, жила с великим господарем. Хороший гриб знает, где прорасти из земли…
- Перестань, - усмехнулась польщённая Бези. - Ты вёрткая; не пропадёшь.
- Я многое делаю неправильно, и потом… - Хайта потупилась. - Я люблю юницу…
- Тише; они возвращаются.
Трое мирянок вышли из храма - Лисси вся светлая, а Лара с Эритой слегка нахмуренные.
- Теперь - в балаган! - объявила графинька.
На пути к паровой дороге возникла заминка. У поребрика, преградив девчонкам путь, остановились три экипажа, полные молодых щёголей, штатских и военных, даже гвардейцев. Выскочив, они, будто лакеи, помогли сойти смеющейся модной девице. Юбки палевым облаком, кружева серебристо колышутся, перчатки - снежный шёлк. Лицо и грудь напудрены, щёчки изящно тронуты румянами, сафьяновые башмачки - каблучки рюмками…
Сначала Лару охватил завистливый восторг, а потом она захотела спрятаться за спиной Бези. Потому что девушка из лаковой коляски была та самая дочь нотариуса, беглянка из отчего дома.
Джани Трисильян!
При виде её Ларе стало стыдно до слёз - за своё простое платье пансионерки, за неуклюжие ботинки, за дешёвую шляпку, за куцые манжеты, за блёклое лицо без следа косметики.
Но мучительная неловкость длилась только миг. Ларита распрямилась с вызывающим видом: "Певица? Поздравляю! а я - вещунья. Мы - гляди! - такие гордые, что козыряем, в лице не меняясь. Тебя слушают молодчики? а меня - генералы. Пускай не видят, я - голос неба".
Отделившись от своих - Тёмные Звёзды слегка обомлели, - она решительно подошла к Джани и её поклонникам, звонко выкрикнув клич союза:
- Певчие кошки - мяу!
- Ларинка? - растерянно, в смятении вгляделась звезда варьете. - Ты… откуда?
- Мяу, - с нажимом повторила Лара, напоминая о клятве.
- Какое милое создание, - причмокнул щёголь в кофейном с искоркой сюртуке. - Ан Джани, вы с ней знакомы?.. Она приютская?
- Мяу, - сдавленно ответила Джани, вызвав лёгкие смешки в компании.
- Я кадет на военной службе Его Императорского Величества, - отчеканила Лара, в упор глядя на остроумного щёголя. - А вы, гере, в каком полку изволите служить?
Теперь захохотали над кофейным сюртуком. Пользуясь моментом, Джани отвела Дару в сторонку:
- Ларинка, я… на гастролях, завтра уезжаю в Эренду… Господи, ты меня с толку сбила! Как ты здесь оказалась? Я слышала…
- …будто меня упекли в сумасшедший дом? Уже давно выпустили, - втайне торжествовала Лара, искоса поглядывая на щёголя, которого приятели наперебой убеждали записаться в армию.
- Ты в самом деле на службе? в милосердных сёстрах?
- Не могу сказать, где. Государственная тайна.
- Да хватит притворяться! - Джани наконец оттаяла и стала похожей на прежнюю певицу из прихода Радуги Приморской. - Кадет в юбке, скажешь тоже!.. Прости, я спешу - что могу для тебя сделать? хочешь - контрамарку на мою оперетту?
Всё-таки она честно помнила долг союзницы по клятве. Но гордость Лары велела ещё раз - легонько - лягнуть старшую подружку:
- Извини, некогда. Иду с девчонками смотреть Бабарику, в кукольный театр.
За городом, на западном берегу Гасты, лежат Парадные поля, где по праздникам солдаты маршируют под оркестр. Ближе, в черте города, стоят запутанные, словно лабиринт, кварталы Пешего предместья. Раньше тут была застава, через которую в Руэн пропускали всякое убожье, не имевшее телеги и коня, и брали за вход медный грош.
Ныне Пешее предместье - или Пешка - место населённое и оживлённое. Сюда ходит конка, улицы освещены, замощены, есть водопровод. Трактиров, кабачков и прочих заведений в Пешке уйма - их посещают даже господа. А названия улиц остались со старых времён: Дрань, Жерец и Самотяжка.
Там, на Жерецком рынке, и раскинут балаган. Народу в балагане - не пробиться!
Кто хочет смотреть с удобствами - покупай место в скамейных рядах.
Среди гомона публики, сжатая между Тёмных Звёзд, Эрита испытала целый фейерверк новых, небывалых ощущений. Её крутил водоворот людей у билетной кассы. Ей подмигивали сильные, грубые ребята в топорно сшитых сюртуках, к ней тайком прикасались в сутолоке - возмутительно! Но она стремилась в эту гущу, вдыхая незнакомые, волнующие запахи.
- Надо купить перстень с шипом, - снисходительно советовала Лара, заметив её румянец. - Кольнуть, вмиг отлетят. Или шляпной булавкой…
На дощатом балконе над входом в шатёр кривлялся зазывала с бородой-мочалкой, в дурацком колпаке с ушами и бубенчиками:
- Эй, дубьё мастеровое! городские потаскухи, солдатня и ребятня! Вали к нам, всё покажем! За пять лик стоя, за семь сидя, за червонец своё место уступлю! Страшная история про колдуна - дьяволы вылазят, рожи строят, воем воют, свищут, хрыщут, лают, хают! Полная расплата за грехи во всём ужасном безобразии! Святой старец проклинает звёздную ракету, астраль-поручикам на небо хода нету!.. Рыжая девка Бабарика валит всех палкой, сама падает в руки к Бабару!.. Ой, чего это?! Глянь, глянь - в чужой карман полез! кошелёк тянет! Поделись - никому не скажу!
Хайта и здесь юлой вертелась возле хозяйки, подпрыгивала, веселилась - а глаза её рыскали, зорко приглядываясь и высматривая.
Расселись, взяли три бутылки лимонада. Над сценой заполыхал, затрепыхался красный занавес, подсвеченный лампой. Колдун - вылитый Картерет, козлобородый, как ганьский старец, - вылез в островерхой шапке, замахал жезлом:
- Кто я есть? Я профессор колдовской науки, творю нечистые фигли и штуки! Желаю продать душу царю тьмы, стать вечным, иметь сто жён!
Под свист, брань и хохот из тряпочного пламени явился тёмный царь - урод уродом, дым из носа, - и заревел:
- Я жил на красной планете, прилетел на комете! Моё царство - яма, где полно срама! Сделаю тебя молодым!
Дёрг за бороду - та слетела вместе с кожей, от колдуна остался голый череп. Дьяволицы расцеловали колдуна, стали трепать, растащили в клочья.
Выросла ракета - труба жестяная, возник поручик с банкой на голове, вроде астральный шлем. Старец-праведник громко застыдил поручика; тот пустился с барышней в пляс.
Вот и Бабарика! Явление кудлатой стервы, всей стране известной, встретил общий восторженный крик. Жандарм с саблей против неё - нет ничто, враз отколотила, тот едва парировал удары, вопя:
- Как ты смеешь, шалава, принцева воина дубасить?
- Ах, ублюдок, с плахи взятый, с виселицы снятый! В твоей башке осиное гнездо - ну-ка, разобьём и глянем. И хозяина зови - он много хочет, много получит!
- Таких слов в пьесе не было… - качала головой Бези, а Эрита хохотала, хлопая в ладоши.
- Как бы их вместе с куклами не замели, - подмигнула Безуминке Лара.
Рыжая задира никому пощады не давала. Лекарь-шарлатан со склянками, богач-иностранец, хлыщ-гуляка - всех дубиной по хребту. Бамс, бац!
Как поплавок, выскочил иноверец-лозовик - круглая рожа, пунцовая улыбка. На голове шапка-рогулька в виде златого месяца, в руках мешок денег с крупной надписью "СТО МИЛИОН" и большая винная бутылка.
- Ай-яй-яй, бедный я, бедный! Утонуло моё царство-государство, в море кануло, гидры украли. Пропадаю, голодаю!.. Продал винишка, скопил излишка - кто мне пособит, тому дам кредит.
- А нищей братии подаёшь? - подкрадывалась рыжая. - А для сирот у ворот грош найдёшь?..
- Всем даю - царю, королю! - если залог предоставят и народ без порток оставят.
- Дай винца, угости барышню, - увивалась вокруг него Бабарика.
- Отдавай в залог юбку, за червонец выкупишь.
- Щас! - хлебнув из горлышка, она хрястнула лозовика бутылью по рогульке, лунные рожки отвалились. - Вот тебе кредит, вот тебе с прибылью!
Публика неистово рукоплескала и вопила, барабанила ногами по полу - так его, кровососа-процентщика!
Наконец, из-за ширмы вырос гордый-прегордый - губа оттопырена, нос задран, брови грозные, - рыцарь-еретик в чёрных одеждах с серебряным шитьём. В руке гнутый меч. Заговорил гнусаво:
- Я кавалер из Ордена меча, богом проклятый, людьми отверженный! Инобожию предался, тьме поклонялся. Страсть люблю резать людей, варить зелья из костей! Клянусь освобождать и защищать!.. Ты кто такая, рыжая?
- Я-а-а? - пропела Бабарика, пряча за спиной дубинку. - Не признал, кавалер? Твоя сестра, из лилового ордена ведьма! Помнишь, вместе в тёмное царство летели? Я тебе гостинец припасла… иди ближе, так поцелую - очумеешь…
Народ изнемогал от смеха, глядя, как рыцарь шествует прямиком под удар.
- Очень забавно, только непонятно, - призналась златовласка, когда компания в густых сумерках шла от балагана к конке.
- Тут надо пожить, чтобы понять, - утешила Ларита.
- Они не боятся шутить о принце и Золотой Лозе. - Эрита посмеивалась, вспоминая, как Бабарика обещала поколотить Цереса. - Наверное, полиции дан приказ закрыть глаза…
Лара вступилась за кукольников: