- Мне за тебя стыдно, Хайта. Ты попрошайка.
- Но ведь я хорошая? - спросила та с надеждой, влив в себя через силу четвёртый стакан. - Кейс, луны, смотрят сверху, честно мы живём или нет. Когда они высоко восходят вместе, тают льды и наступает половодье. А когда они низко, на земле студина и затмище. У вас тоже бывает студина? или всегда тепло?
- Ага, сезон вроде зимы. - Лара вынула из ридикюля записную книжицу и карандашик. Память медиума - вещь отличная, но на одну голову полагаться глупо. - Назови-ка мне времена года по-вашему…
- Надеешься выйти через эфир на станы? - Бези усмехнулась. - Давно проверено - они не отвечают. Могли бы - так не посылали бы курьеров с летунами, чтобы передать письма.
- Но как-то они общаются? может, на других волнах?
- Храни меня звёзды от всех других волн. Я напилась гигаина на сто лет вперёд.
- …а я бы попыталась, - продолжала Лара. - С медиатором я понимаю иностранцев - может, и ваших понять сумею.
- Тебе надо учиться, - вырвалось у Эриты. Хотя в душе она хотела, чтобы Лара осталась той, кем была - обычной городской девчонкой, - а потом вышла за мастерового.
Собственные мысли волновали принцессу.
"Я умею летать, она - вещать. Вместе нам проще… так же, как летать парой с ан Лисси. Но мы слишком разные; между нами есть одно… один… Лучше забыть о нём! Я потянулась к Огоньку, как в затмении, а теперь… я должна победить свою слабость!"
- Ну-у… это долго, - с сомнением вздохнула Лара. - И юбок не очень-то учат. Всякие помехи делают за то, что ты - девчонка. А сколько всего надо выучить - электричество, микробы, география с историей…
- Я бы взялась помогать, - дружелюбно предложила Лисси. - Тогда можно сдавать экзамены экстерном, раньше срока.
Бези руками всплеснула:
- С ума сошли - на каникулах об учёбе толковать. Ну-ка, айда веселиться!
Стали спорить - куда пойти.
- Нет, Хайта, девушку в перьях мы смотреть не будем, - со скрытой злостью настояла Лара. - Это смотрят барчуки и вертопрахи.
- Но почему-у-у? - ныла обиженная златовласка. - Она такая краси-и-ивая… И так ножкой делает…
- Ага, прямо подземные танцы. - Лара готова была взъяриться. Чего не хватало - это увидеть грешную дочь нотариуса в лучах славы. Ей рукоплещут разодетые гуляки, кидают на сцену цветы и червонцы, а ты в ладони мелкие монетки пересчитываешь.
На афише точно обозначено: "ВАРЬЕТЕ! Блестящая Джани Трисильян в оперетте "Господа и служанка"! 24 хлебника - последнее представление!"
"Она - торжествует, а я - в темноте, на галёрке…"
- Я видела плакат - в театре идёт "Таинственная свадьба", - намекнула Лис.
- Там скучно - на стульях сидеть два часа… Лучше на карусели!
- Лара, надо приобщаться к культуре.
- …они поют, как воют. Не поймёшь ни слова.
Лисси пустилась в разъяснения:
- Поют - в опере. А в театре разговаривают о страданиях и нежности.
- Тогда в балаган! Там ставят "Девчонку с дубинкой", здорово! Её показывали в Гагене, я помню - Бабарика, оторва что надо. Всех лупит - и жандарма, и еретика… А после за Бабара идёт замуж!
- Да, потеха! - Безуминка прыснула. - Эти кукольники были в Бургоне - даже жандармы хохотали… Только один обиделся, ушёл, дурак ненормальный.
- Кто, Удавчик? - пихнулась Лара с подначкой.
- Нет - Ремень, другой наш медиум, ты с ним не встречалась. По манерам - вроде кавалер, а по морде - подонок, курильщик дурмана… если не хуже. Сидел, сопел, а как до еретика дошло - из зала вон.
- Чудной, правда. С еретиком - интересней всего…
- Я бы тоже посмотрела, - охотно присоединилась Эрита. - У нас во дво… у нас дома только священные пьесы показывали.
- Только сначала сходим в храм, - настояла Лис. - Из вертепа в церковь не идут.
Подскочил с криком мальчишка-газетчик:
- Покупайте "Пастырскую речь"! Храмовая партия оскорблена в парламенте! Полёты в космос - кощунство! Отец Веры будет служить молебны две недели! Проклятие Грома! Шестого зоревика все обратятся к Богу!..
- Дай-ка номер, - насторожившись, Лара сунула мальцу монетку и схватила свежую газету.
- Лари, пресса - для мужчин. Не засоряй себе мозги, - искренне советовала Безуминка. - Не читай на ходу, споткнёшься.
"Вопреки воле Отца Веры парламент одобрил продолжение проекта… Старт астраля "Авангард-4" с космодрома в Эрендине назначен на 6 зоревика… должен вывести первую часть будущей станции… Бог не допустит, чтобы смертные поселились в чистой обители громов!"
В газету заглянула и Эрита:
- Отец в Кивите зря мечет молнии. До Эрендины его проклятие не долетит, кричи он хоть в фабричную трубу. Астрали будут стартовать; этот не первый и не последний. Всё-таки наука - сила… хоть она мне не нравится.
- Достал дедушка профессор? - сочувственно спросила Лара, складывая газетные листы вчетверо.
Вместо ответа Эри красноречиво повела ребром ладони себе по горлу, как резанула. Лари сдержала улыбку: "Мой жест! Она тоже учится…"
- Они, астрали, часто взрываются. Такие парни гибнут! жалко… Ан Эрита… Эри, а из лунатичек никто не пытался взлететь? - туда. - Лара подняла взгляд в небо.
- Я бы рискнула. - Эрита тоже посмотрела ввысь. - Только на высоте нет воздуха, там страшный холод. Нужен скафандр и кислородный прибор.
- А сколько они весят?
Глаза девчонок встретились.
- Ну, не думаю, - Лара продолжила мысль, - что профессор испытывал вас для того, чтобы таскать по воздуху солдат с коробками патронов.
- Ты считаешь…
- Мне так показалось.
На одной из улочек нашли скромный, тихий храм. Осенившись знамением Ока, вошли втроём - а Безуминка и Хайта, верившие в свои звёзды, остались ждать снаружи.
G. Мечты о свободе
Внутри храма было так мирно, так покойно, словно он посвящён не всесильному Грому, а баханским бутам, парящим на грани сна и яви. В Гагене есть такое капище для вейских моряков - из озорства Лара перескакивала его порог, словно заглядывала в иной мир. Тотчас же с визгом выбегала, ухватив мгновенное впечатление: полутьма, смуглые бритоголовые жрецы в рясах цвета шафрана, одуряющие запахи, спящий лик идола с жемчужным глазом во лбу…
Здесь иначе. Изредка звенит колокольчик - динь-дилинь - к началу часовой молитвы. При входе осениться, на пороге поклониться, потом походя плюнуть на изображение поверженного царя тьмы - и вот ты в храме.
Сверху, из окон барабана, струится мягкий, добрый свет. Каменные статуи архангелов будто реют в вышине, простирая благословляющие руки…
Стоит поднять глаза к купольному своду, где в нарисованных тучах парит великая Триада - и тебя начинает притягивать к ним, словно ведьму к луне.
"Как бы Эри не воспарила… Она слишком хочет туда, в высоту".
Обошлось - Эрита смиренно держала очи долу, покусывала кончик пера и вписывала в листок, кого помянуть во здравие. Скребла пером и Лара, стараясь не насажать клякс.
Обе поспешили к конторке причётника. Каждая надеялась подать записку первой. Почти столкнувшись, они спрятали написанное друг от друга. Нахмурились: "Что это ты таишь?"
Пожилой псаломщик в очках, перевязанных суровой ниткой, копался, вычитывал, шевеля губами. Переспросил Эриту:
- Ан, простите, тут у вас неразборчиво - воина Рин… как имя полностью?
- Ринтона Хавера, - ядовито подсказала Лара.
- Спасибо, ан, фамилии не нужно, только имя. Бог знает, о ком речь.
"Значит, помнишь? не забыла?" - враждебно смотрела одна.
"Разве я не смею заказать молитву? Он мой спаситель", - гордо выпрямилась вторая.
"Ах, нежности как в театре! Разок прижалась - и уже твой? Ещё поглядим, чей будет. Дура я, что от тебя привет передавала. Больше никогда!"
- …и братиков за упокой, - подошла Лисси со своим листком.
- Да! - Принцесса с дочкой кровельщика разом потянулись за пером, торчавшим из чернильницы. Схватили его вместе и стали вежливо, сквозь зубы, препираться:
- Извините, ан, я первая.
- Нет уж, позвольте мне.
- Бог смотрит. - Причётник назидательно поднял жёлтый от табака палец, мудро и печально глядя поверх очков на сердитых барышень. - Обе отпустили, на счёт "три". Во имя Отца Небесного, Грома и Молота… так. Теперь считаемся. Три поварёнка мешали рагу, двое упали, а я не могу. Мне водить! Ну-с, что вы желали вписать?..
Снаружи, на вольном воздухе, Безуминка шутила над Хайтой:
- Ты с ошейником всех перещеголяешь. Это - мода высших дам, которых возят в позолоченных мотокаретах. Для служаночки - слишком шикарно.
- Как на Мире странно, всё наоборот, - удивлялась Хайта. - У нас так ходят рабыни, а здесь - господарки… А бубенчик они подвешивают?
- Обойдёшься без звона, не то все парни следом увяжутся. И вообще - уважай юницу Лис, поменьше виляй копчиком. Доведётся с ней одной гулять - на шаг не отходи. Тут есть задиры, могут запросто обидеть, даже без повода. И ухватят, и ударят, не посмотрят на девичество. Приглядывайся - они гривастые, как моряки или семинаристы, носят широкополые шляпы, усы и тяжёлые трости…
В городах Бези бывала редко, здешнюю публику знала мало, но такие типчики встречались ей на ипподроме, в парках и ресторанах.
"Какие развязные парни, мой принц!"
"Уличные драчуны, кротёнок. Любители острых ощущений. Иногда их находят в сточных канавах, проткнутых стилетом, но чаще они протыкают других".
- Я громко закричу.
- Они будут смеяться.