Прапорщик Голубь сладил дело с блеском - через знакомцев подыскал Тёмным Звёздам дом с большим садом на юге Руэна, у реки. Сюда уже дотянулись рельсы конки, а невдалеке, кварталах в трёх, шла линия надземной паровой дороги.
- Гулять Анчутку надо в саду, - объясняла Лара поварихе. - И строго-настрого сказать ей, чтобы за забор не лазила. Она поймёт.
- Уже от соседей дубьём доставалось?
- Я больше беспокоюсь за соседей, - уклончиво сказала девчонка.
Понятливая Пата уточнила по-своему - щёлкнула пастью, язык метнулся яркой лентой, и лежавшая на краю стола репка развалилась надвое. На столе появилась зарубка. Кухарку это впечатлило:
- Важная скотинка. С такой на поводке в тёмных местах гулять - никакого провожатого не надо…
- Анчутка - имя подходящее, - застала их разрумянившаяся Бези. - Я договорилась с прачкой. Шить-гладить тоже есть кому. Минита, соорудите нам лёгкий обед и бутербродов в дорогу - приоденемся, поедем смотреть город.
Оказавшись в Руэне, в первый же день Лара узнала о себе много нового.
Например, она одна из всей компании могла считать деньги и правильно делать покупки. Она умела садиться на конку и договариваться о плате с извозчиком. Кое-что у неё получалось плоховато, но у других оно не получалось вовсе.
Эрита и Лисси прежде жили на всём готовом, окружённые челядью. Бези обитала в Бургоне, будто певчая птица в золотой клетке, её редко вывозили в свет. А Хайта даже рассказать толком не умела о своей Ураге - "слова не совпадают".
И вот, это сборище девчонок, непривычных к городу, оказалось на галдящих, людных улицах столицы. Тем более в выходной.
Из Гестеля они уехали на три дня позже Карамо. Зануда-профессор настоял на испытаниях, принцесса с графинькой совершили общий полёт. Поэтому в дом у реки Тёмные Звёзды вселились аккурат в храмин-день, когда трезвонят колокола, шумят гульбища, а театры дают представления.
- Как интересно! - Эрита, скрывшая лицо вуалью, с любопытством озиралась по сторонам. - Я прежде никогда так не гуляла.
- В зверинец не пойду, - заранее предупредила Бези. - Терпеть не могу, когда зверей держат в неволе. И запах там - боюсь, меня стошнит… Давайте лучше на ипподром! Я была на скачках с Его Высочеством…
- Мы должны сходить в храм. - Лара незаметно толкнула Лис локтем. - Перед дальней дорогой надо помолиться и поставить свечи Деве-Радуге…
- …и Ветру-Воителю, ведь мы отправляемся по воздуху, - поддержала Эрита.
- Эй, красавицы! - сняв шляпу, расшаркался перед ними какой-то шикарно одетый парень. - Не угодно ли вам угоститься? Холодный лимонад, кремовые шарики…
- Молчим, проходим мимо, - подхватив Эриту за локоть, Лара спешно поволокла её вперёд.
- Хм!.. А что полагается делать, когда приглашают?
- Смотря, кто зовёт. Мне этот тип не понравился. По-моему, он уже клюкнул, теперь клеится ко всем подряд.
- "Клюкнул" означает…
Лара выразительно щёлкнула себя по горлу:
- Принял на грудь, заложил за воротник, налимонился. Короче, выпил спиртного. А может, подкурился вейским зельем, кто их разберёт…
- Нет, макоманы не такие липкие, - как опытная в разной дури, возразила Без. - Они бродят, ничего кругом не видя, или валяются в лёжку.
Когда народ сорит деньгами, самое время просить милостыню. На папертях, у церковных оград и решёток парков высыпало множество нищих, калек и бездомных.
Их увечья, язвы, стоны и мольбы ужаснули Эриту. До сих пор ей, как царской дочери, в дни милосердия предъявляли чистых, отобранных бедняков и несчастных - солдат-инвалидов, многодетных вдов, чахлых сироток, - чтобы она их высочайше утешила и одарила кошельком унций. Но эти люди!.. откуда их столько?.. и там, и тут - тянутся тощие руки, смотрят просящие, голодные глаза.
Тёмное горе словно просочилось из земли и замарало стольный град. В будни живая беда, как горькая накипь, шевелилась и вздыхала в закоулках - а сегодня выглянула на улицы.
- Добрые барышни, пожалейте малых деток! Уделите им от своего богатства… Тюрей на воде кормлю, чужие корки размачиваю…
- Унции не подают, - шепнула Лара, дёрнув Эри за рукав. Без ума монетами бросается!.. - Вон стоит монах, меняет серебро на лики…
Но Эрита уже дотянулась, унция попала в ладонь нищенки. Та порывисто поцеловала руку доброй барышни:
- Благослови вас Отец Небесный! На неделю нас спасаете!..
- Где вы живёте, мульена? почему так оскудели? - Эри с невольным состраданием глядела на измождённую женщину и её детей, одетых в обноски.
- На Пешке, в ночлежке. Две лики за койку, спим вместе. Мы гатарские, от голодухи бежали. Прошлый хлеб-то забрали в казну, на войну, а нынешний год в Гатаре бесхлебье, вот и спасаемся тут…
- Я должна купить им еды, - повернулась Эрита к Ларе. - Где её продают?
- Эри, ты всех не накормишь. Их так много, посмотри.
У царевны от гнева глаза потемнели:
- Это моя держава. Значит, я должна о них заботиться. Быстрой походкой она направилась к монашку. Рядом худой приютский мальчуган в серой форме держал плакат: "РАЗМЕН! Жертвуйте на детский дом святого Эгена!"
Молодой инок стал отсчитывать лики, благодаря за взнос. Эри гладила по головам его опрятных питомцев - умытых, причёсанных… но с такими худущими, постными лицами, хоть иконы с них пиши. Детишки льнули к ней, как ягнята к матери.
- Брат, они у вас хорошо питаются?
- В меру средств, ан. Сколько нам жертвуют - столько и пищи.
- А святой престол? - Она вспомнила роскошное убранство кафедрального собора, где её посвящали в девицы. - Отец Веры помогает вам?
- Его Святейшество заботится о сотнях тысяч - тех, кто в крайней нужде, - мягко ответил монах. - Но патриаршая казна не бездонна. Я с началом войны отдал дому Эгена всё, что имел. Мои - лишь тело, душа и наперсное Око. Даже ряса с опояской принадлежит ордену.
Смутившись, Эри прибавила ещё унцию. Парень, посвятивший себя сиротам, одним своим видом побуждал быть щедрее.
Она вернулась с полным кульком горячих пирожков и вручила его нищенке. Пока дети жадно ели выпечку, Эрита сквозь зубы промолвила Ларе:
- Десять лик за пирог, безумная цена!.. Можно подумать, начиняют не говядиной, а мясом райских птиц. А мука? делинская, пуд стоит червонец! я у торговки выспросила… что, своей муки нет в империи? Безобразие, я буду писать к государям - пусть сдержат, снизят цены…
"Ого! - скосилась Лара с уважением. - Эти бы слова да в императорский указ…"
- Напиши брату-наследнику, пусть уговорит батюшку, - дерзнула она влезть в придворные дела. - Говорят, Гиан Севастен любит простых людей - пусть похлопочет…
- Гиан, любит? - Эрита чуть поморщилась. - Да, особенно девиц.
- Гуляет? - почуяв тайны двора, Лара навострила ушки.
Но Эри отделалась мимолётным замечанием:
- У них с Цересом много общего. Скачки, яхты, псовая охота…
"…с той разницей, что мой белокурый братец - повеса! Церес хоть честолюбив - государей хотел свергнуть, на мне жениться, - а этому всё пиры, красавицы и церемонии!"
Тем временем Лис неосторожно купила своей златовласке сладкую тянучку. Хайту пришлось отмывать водой из уличного крана. Пока компания вновь собралась вместе, и Ларита расшугала пареньков-ротозеев, девы наслушались немало интересного.
- Давайте-ка уйдём отсюда! Хайта, нельзя показывать язык.
- Там антиквар продаёт старинное железо, - намекнула Бези, указав Ларе на витрину. - Латы, мечи и прочее. Как думаешь, он даст примерить шлем?..
- Как ты думаешь - девушки часто ходят к антиквару с такой просьбой?.. Где его лавка? Тьфу, какой антиквар - он старьёвщик! У антикваров - статуи, каминные часы, картины, а тут всякая ржавь!
- Госпожа моя, я хочу молока.
- Боже, Хайта, откуда здесь взять молоко? Завтра утром приедет молочник…
- А вон, написано: мо-ло-ко. - Златовласка всю дорогу вертела головой, примечала и запоминала.
- Лунное молоко, - вмешалась Эрита. - Стакан - пять червонцев. От него сходят с ума. Как это могут наливать в приличном заведении?
"Пять пудов муки за стакан отравы!.. Что-то неправильно в ценах. Клянусь, я напишу отцу… и Гиану. Но поймёт ли?"
- Хочу молока, - встав на месте, запела Хайта противным голосом. Слезами и мольбами она вымучила из хозяйки, чтобы ей оставили ошейник акульей кожи. Для себя же чётко уяснила, что здесь её на поводок не возьмут. Можно смело вредничать.
- Сколько повторять - это не молоко! болтушка из плесени!
- Хочууу молокаааа…
- Эни кейджет вайкери. - Бези догадалась повторить на языке шахт.
- Ан Бези, вы волшебница. Чем вы ей пригрозили? - спросила Лисси с интересом.
- Просто дала понять, что там продают. Это для замужних. Или для зрелых мужей.
- Я слышала - кое-кто торгует с подземельями… со станами, - задумчиво проговорила Лара. - Их проклинают в церквах… Кейджет - от слова "кейф", луна? верно, Без?
- Точно, Ласточка. Ты делаешь успехи.
- Тогда я не понимаю. Мы же воюем со станами, а тут их молоко наливают…
- Лапушка, всегда найдутся жохи, готовые торговать хоть с царём тьмы. Им главное - сшибить деньгу, а что из этого выйдет - им плевать.
- А сколько у вас лун?
- Две, Цанхаф и Элуфа. Они мельче вашей, похожи на звёздочки.
- Цанх… Страшная и Жуткая, так? а почему?
- Спроси у Хайты. Я их никогда не видела. Вроде они следят за людьми… Луны ещё зовут "недремлющие глаза неба".
- А можно мне выпить лимонада? - Хайта ответила вопросом на вопрос. Пришлось вести её к лавке и поить, пока не напузатится.
Лисси попрекала: