Иногда это заговорщики - они подкладывают бомбы, сидят в засаде с духовым ружьём, выстрел которого едва слышен в громе оркестра и цокоте копыт.
Вечные враги - правители соседних стран. Им всегда кажется, что границы надо передвинуть в свою пользу, отхватить земли вот здесь и здесь - тогда настанет мир. Чтобы укоротить их загребущие руки, надо содержать войска, шпионов, дипломатов. Также оружием служат принцессы. Выдашь её замуж за воинственного короля - и вчерашний враг становится союзником.
А сколько головной боли от политиков! Порой хочется разогнать депутатов, а парламент запереть и опечатать.
Но хуже всего - репортёры. Они отслеживают каждый шаг правящей семьи. Чуть что - газеты ворчат, газетёнки галдёж поднимают. Полицмейстеры строчат приказы: "Закрыть издание за оскорбление величия, тираж арестовать и утопить в реке".
Ингира, ан-эредита Синего престола, прибыла в столицу тихо, скрытно, чтобы избежать внимания пиявок-газетчиков. Заранее отбила шифрограмму министру двора: "Никаких церемоний при встрече. Объявление о приезде дать задним числом".
Под вуалью, в скромном дорожном платье, скорым поездом с востока, под охраной лейб-полиции в штатском. Закрытая мотокарета. В пути по городу принцесса время от времени осторожно отслоняла занавесь и смотрела через окно дверцы наружу.
Руэн оживлённо шумел - храмин-день, выходной! За окном - экипажи, конные и паровые, на тротуарах - празднично одетый люд.
В городе, где ценят шик и блеск, принцессе порой трудно было угадать, кто есть кто - тем более, зрелище быстро уплывало назад, меняясь с каждой секундой. Вот эти, например - барышни, хозяйские дочки или принарядившиеся служанки? скорее, служаночки - слишком задорно хохочут… А те фасонистые молодые люди в котелках, с тросточками - приказчики? мастеровые? У них грубые манеры и широкая походка… Кучка студентов на углу - в форменных фуражках, двубортных тужурках и диагональных брючках - оживлённо спорят, разводя руками.
Виды улиц проходили пёстрой лентой мимо глаз Ингиры. Целые потоки людей двигались - куда? В церковь к поздней литургии, в публичный парк, в театр на представление или в пивную. Шум, гам и колокольный звон.
Проехали мимо афишной тумбы. Расклейщик только-только налепил кричаще-яркий плакат: самоходки в дыму и пламени, разрывы бомб. Пехотинцы идут в штыковую атаку, а против них - чёрные горбатые чудовища поднимают лучевые пушки. Мелькнула крупная надпись:
"Кровавые бои в Эстее! Армия наступает на дьяволов! С нами Бог, Гром и Молот!"
У большого раешника "Всемирная Косморама" кричал горластый парень:
- Кошмар на востоке! Падение роковой двенадцатой звезды! Волшебный фонарь покажет всё - смерть, огонь и ядовитый газ! Снято с натуры!..
Принцесса пожала плечами. Когда успели - "с натуры"? Падение было позавчера…
Миновали патруль у портала дворцового парка. Суета улиц и площадей Руэна осталась позади, за чугунными решётками оград. Вдоль аллеи - ровные зелёные шпалеры из мелких, от корня сучковатых лип. На лужайках - белые статуи дам, гордых героев и нагих ручейных дев, за колоннадой дугой изогнулась голубая гладь пруда. Вот и летний дворец, нежно-бежевый, со скульптурами крылатых воинов на углах иссиня-серой кровли.
У подъезда кавалергарды салютуют тяжёлыми саблями. Можно поднять с лица вуаль.
- Доложите Его Величеству - покорнейше прошу государя-отца о личной аудиенции, - на ходу молвила Ингира статс-даме. - Ванну, парикмахера, мою стилистку. Откройте малую капеллу, я буду молиться.
Из-под козырьков блестящих касок кавалергарды провожали ан-эредиту взглядами. Не просто хороша - великолепна.
Высокая - правящий род Лагвардов отличается завидным ростом, - с красивыми чертами лица, черноволосая и сероглазая точь-в-точь как старший брат. Ингира была стремительна, легка и отлично сложена. Если Эриту, Красную деву Востока, салонные поэты сравнивали с жеребёнком, вступившим в пору зрелости, то Лазоревой деве Запада подходил образ царевны лесов - благородной оленихи.
- Батюшка, - почтительная дочь, она поцеловала руку Дангеро III, - счастлива видеть вас в добром здравии.
Государь принял её, одетый в повседневный бирюзовый мундир астраль-командора, без наград. Всякий раз он подчёркивал свою любовь к заоблачным ракетам и веру в мощь астрального оружия. Этот статный муж с ранней проседью в волосах становился увлечённым словно юноша, стоило заговорить с ним о махинах, на столбе огня уносящихся в зенит. Но Ингира его увлечение не разделяла.
- Вы так долго были заняты делами милосердия, дочь моя. - Дангеро с нежностью удержал тонкую ладонь принцессы в своей - жёсткой, с выпуклыми суставами. - Мы очень грустили в разлуке. Порадуйте нас с матушкой, останьтесь в столице неделю-другую.
Она невольно вздохнула, обводя глазами милую, с детства знакомую гостиную: тёмно-медовый шёлк на стенах, муаровые гардины, мебель на гнутых ножках. И старый камин с часами, изображавшими в бронзе семейное счастье - заботливый отец, добрая мать, к ним ластятся весёлые детишки.
Прежде Ингире казалось, что часы посвящены её семье. О, если бы!..
- Увы, государь, меня ждёт множество забот. Из Эстеи, с места падения звезды, везут сотни раненых. Монастырские обители святой Уванги переполнены. Всех надо разместить, утешить и ободрить. Кроме того, беженцы…
- Уверяю вас, доченька, у царя Яннара хватит средств, чтобы помочь им в беде.
Кому чего хватает - на сей счёт у Ингиры было своё мнение. Конечно, титул ан-эредиты заставляет чиновников кланяться ей и быть предельно вежливыми. Но когда речь заходит о деньгах на костыли, лекарства, масло и крупу… о, гром божий, такие гримасы скупости! Можно подумать, их вынуждают платить из собственного кошелька!
Ссылка батюшки на богатство Красного царя вызвала у Ингиры раздражение.
- Я говорю о лазаретах Синей половины. Там недостаёт средств. Вот смета на лечение и содержание… нужна ваша подпись, батюшка, и печать канцлера.
Выдержка Дангеро была железной, как слава Лагвардов, но при виде суммы даже у него глаза расширились.
- Инге, милая, на эти деньги можно снарядить полк самоходчиков.
- Позвольте дать совет, государь: поменьше отправляйте денег в космос без возврата. Тогда хватит на всё - и на самоходки, и на лечебницы.
Девушка ясно сознавала, что наступает папе на любимую мозоль. Твёрдость - фамильная черта династии.
Такой выпад заставил Дангеро нахмуриться.
- Прошу не вмешиваться в политику. Ваше дело - доброта, а война и власть - дело мужчин.
- …что касается войны, осмелюсь заметить: держать Цереса в дальней крепости, когда он нужен державе на полях сражения - непозволительная роскошь.
Ах, она и о брате решила замолвить словечко!.. Да как вызывающе! Сдвинув брови, государь хмуро уставился на дочь.
Хотя газетная шумиха о смещении принца с поста главкома Синей половины давно стихла, событие начала лета до сих пор будоражило семью Лагвардов. Прошло уже два месяца, а слухи о мятеже Цереса всё ходили, сплетни всё ползали, и никакой тайной полиции обуздать их было не под силу. Правящая семья делала вид, будто ничего не произошло, но между собой…
Самые сильные обиды, самые злые распри - междоусобные!
Внешне сдержанный, внутри император едва не кипел.
"Господи боже, вот семейка!.. Малые дети - малые заботы, а большие дети - государственная катастрофа! Власти ему мало и империя мала!.. Всё порушить, жениться на дочке Яннара! на летучей ведьме, ещё в возраст не вошедшей!.. Сынок наколобродил, заварил горячий суп - с бандой медиумов и пришельцев, - а я это блюдо кушать должен, улыбаясь, словно не обжёгся. И доченька с претензиями. Сколько можно испытывать моё терпение?"
- Церес - мятежник и неблагодарный сын.
- Он мой брат, - с нажимом отвечала Ингира. - Я знаю его заблуждения, но при всех недостатках он решительный военачальник, которого нам не хватает.
- Вряд ли Церес будет полезен на войне, - холодно молвил император. - Его заговор провалился… от неумения повелевать.
- Его предали. Принц хотел расширить вашу власть, батюшка, на восток до Ганьских гор. Ради величия империи.
- Свою личную власть!
- Власть Лагвардов. Вы же предпочли дружбу с Красным царём.
- Кто вам это нашептал? попы и монахи?
- Сердце, государь!
- О, женщины… вами руководят чувства, а нами - разум.
- Именно разум подсказал вам брать кредит у банкиров Золотой Лозы? Разве империя сама не в силах…
"Она пришла за деньгами для больниц? неужели?.. Или в семье давно не было скандала, пора рассориться по-крупному?"
- Довольно, дочь моя. - Дангеро решил отложить скандал на потом. Может, страсти улягутся сами собой. Утро вечера мудренее. Инге остынет, а её колючие слова смягчатся. - Оставьте мне смету; это дело не срочное. Сегодня я очень занят, мы обсудим вашу просьбу завтра.
- По-моему, поездку в варьете, где девушки показывают ножки до подвязок, нельзя отнести к делам государственной важности. Тем более когда на Красной половине дымит свежий кратер, а солдаты гибнут за империю…
В голосе дочери звучала едкая ирония. Ужаленный намёком на свою слабость к хорошеньким певичкам, император сорвался:
- Прошу вас удалиться, сударыня, - в личные покои, под замок!.. Полагаю, две недели молитв в одиночестве пойдут вам на пользу!.. после чего мы продолжим беседу. Кроме того, я уверен, что замужество направит ваш пыл в нужное русло.
- Моя свадьба - после войны, - напомнила Ингира. - Батюшка, идея посадить всех детей под домашний арест - не лучший ваш замысел. Можно ли повидать матушку? мы бы по-семейному провели с ней время, пока вы…