- Я испекла тебе булочек, с творогом и повидлом. Хочешь?
- Ирэн, извини, я не хочу ничего есть.
Он уставился в потолок.
- Давай пойдём куда-нибудь, прогуляемся. Ты такой бледный, осунувшийся. Подышим свежим воздухом. Это заброшенный парк, там нас никто не найдёт.
Они добрались до парка на окраине города, и Фрэнк сразу почувствовал, что здесь удивительно свежий воздух, наполненный чудесными ароматами цветов, травы и воды ручейков, пронизавших как капиллярная система весь парк. Слышалось щебетанье птиц, жужжанье шмелей и журчанье ручейков - это создавало необычную, но гармоничную симфонию звуков. Глубоко вздохнув чистого, свежего воздуха, Фрэнк слабо улыбнулся и сказал:
- Да, здесь здорово! Жаль, я раньше не знал об этом.
Она взяла его за руку и по аллее высоких кипарисов, привела его в уголок, увитый диким виноградом и плющом с яркими белыми цветами. Это место походило на часть сельского домика, где за окном виднелся сад, росли причудливые растения - высокие деревья с пышными кронами, усыпанными огромными лиловыми цветами, среди которых летали рои пчёл. Она отошла к ручейку, который весело звеня, сбегал с маленького уступа в длинный, прямой канал, и присела на деревянный бортик. Фрэнк лёг рядом и положил ей голову на колени.
- Очень люблю это место, мне это напоминает о детстве, - проронила она задумчиво. - Я провела его в маленьком домике рядом с густым лесом, пронизанным ручейками. Когда я попала сюда в первый раз, ощутила, что эта часть города как будто создавалась для воплощения моей мечты.
- Да, котёнок, здесь замечательно, - согласился он. - Мне очень нравится.
И подумал с горечью: "прощальный бал".
Она засмеялась.
- Спенсер в "Городских новостях" поместил ещё одну статью, про дела в театре. Каваллини устроил разнос, пытался выяснить, кто мог пожаловаться в газету. Он так орал, и скакал, как орангутанг, что я думала, его хватит удар.
- Тебе не повредила эта статья?
- Нет, что ты. Там же нет ничего обо мне. Хотя жаль. Мне бы хотелось, чтобы кто-то написал о том, как я мучаюсь в этом гадюшнике.
- Он бы тебя выгнал, - возразил Фрэнк.
- Мне уже совершенно все равно, котик. Я сама хочу уйти. Мне надоела гадкая обстановка фальши, лжи, лизоблюдства и разврата. Каваллини устраивает каждый вечер оргии. Хорошо, что не принадлежу к людям любимого им пола, и меня освобождают от участия. Но терпеть нет сил.
- Ирэн, если я мог тебе хоть чем-то помочь. Открыл бы только для тебя театр, чтобы там пела так, как хочешь.
- Нет, милый, это будет похоже на протекцию богатого покровителя, я хочу добиваться всего сама, - сказала она лукаво. - Будут писать, что я пою главные партии, потому что сплю с тобой.
- Да и плевать на это! Это только бездарностям не надо помогать, они пробьются сами. В отличие от ничтожеств настоящий талант беззащитен.
Она погладила его по голове и произнесла обречённо:
- Райзен тоже помогает Каваллини, считая, что его талант надо защищать. Я не хочу, чтобы Спенсер также писал обо мне, как о них.
- Я все равно тебе помогу. Неофициально. Никто не будет об этом знать.
- Ты так добр. Удивительно. Как бы я хотела, чтобы ты стоял во главе города, а не Райзен. Ты смог бы сделать людей счастливыми по-настоящему, - произнесла она задумчиво.
- Райзен тоже хотел всех осчастливить, а теперь все кричат - он - мерзавец, он нас обманул!
- В отличие от тебя, он никогда не задумывался о последствиях своих действий. Считает, что все, что делает - правильно, - с горечью проронила Ирэн, вздохнув.
Они вышли на окраину парка, где находилось кафе, походившее на трюм парусного корабля, с деревянными перекрытиями из досок, которые сходились на потолке, образуя овал. Потолок поддерживала длинная деревянная стойка-стеллаж, увитая живыми цветами. Пол, тоже выложенный из досок, покрытый остатками мастики, скрипел под ногами.
- Роберто Палментери, - сказала Ирэн, кивнув в сторону одинокой фигуры. - Великолепный тенор. Если бы ты знал, как он поёт. Он исполнял главные партии в Ла Скала. А здесь - никто.
- Ты хочешь, чтобы я ему тоже помог?
Ирэн отвела глаза, промолчала.
- Котёнок, всем помочь невозможно. Жизнь, вообще, штука сложная. Не надо уповать на то, что удача свалится с небес. Удача - лишь шанс проявить свой талант, - мягко объяснил Фрэнк.
- Ты тоже считаешь, что популярность - главное мерило? - с грустью проговорила она. - Чем больше людей захотели это оплатить, тем талантливее искусство? По-твоему так?
Фрэнк скривился так, словно его сейчас стошнит.
- Нет, Ирэн! Мне осточертел идеологический бред Райзена. Он помешан на идее свободного рынка. В искусстве он ни черта не смыслит! Оценивает с рациональной точки зрения - приносит прибыль или нет. Не понимает элементарных вещей, толпе нужен примитив - серьёзное искусство всегда пробивается с трудом. Людей надо заставлять работать мозгами, чтобы они поняли. А не потакать низменным вкусам, как это делает Каваллини.
- Почему ты на меня кричишь? - Ирэн всхлипнула. - Я это знаю.
- Извини, малышка, я веду себя безобразно.
Рядом плюхнулся молодой человек в твидовом пиджаке в крупную клетку, с кокетливо выглядывающим из кармашка белым платочком.
- Какая цыпочка! Ты посмотри! - нахально воскликнул он.
- Отвали, - проронил Фрэнк, бросив на него хмурый взгляд исподлобья.
Парень презрительно оглядел его с головы до ног, и по холёному лицу проскользнула гадливая улыбка.
- Кармайкл? Ты чего это тут возникать начал? Пасть свою заткни, педрило.
Фрэнк схватил парня за грудки так, что у того затрещали пуговицы на роскошном пиджаке, и брезгливо отбросил в сторону, как мешок с тряпьём. Кубарем упав в угол, тот вскочил и прорычал:
- Ну, ты меня по-настоящему разозлил, гадёныш. Пожалеешь.
Фрэнк снисходительно взглянул на его худосочную фигуру и хотел сесть на место. Резкий звук разрываемой ткани пронзил воздух. Фрэнк обернулся на звук, и к своему ужасу увидел разверзшийся овал, из которого вывалилось двое громил с леденящим кровь, дьявольским взглядом белых, мёртвых глаз, в драных, замусоленных костюмах.
- Познакомься с моими лучшими друзьями, - с чувством превосходства воскликнул парень.
Один из амбалов схватил Фрэнка в тиски, другой нанёс сокрушительный удар. Пронзила адская боль, рот наполнился металлическим вкусом крови, крутящийся калейдоскоп искр перед глазами сменился на быстро темнеющую пелену, он повис в руках мучителей. Немыслимым усилием воли удержал гаснущее сознание, размахнулся и врезал затылком по физиономии амбала, вырвался. Точный удар в нижнюю челюсть одному и локтем в солнечное сплетение другому позволил получить временную передышку. Вскочил на стол, разрядив револьвер в перекошенную жуткой ухмылкой физиономию урода, который рухнул как покошенный.
- А-а-а, сука! Стой! - послышался визгливый вопль.
Краем глаза Фрэнк увидел мелькнувшую тень и с облегчением поднял, что Ирэн удалось вырваться из рук приставшего к ней мерзавца. Его будто пушинку смахнули со стола, грузная туша навалилась на него и тяжёлый, волосатый кулак со свистом промелькнул в дюйме от лица. С трудом увернувшись, титаническим усилием удержал лапищи мерзавца, готовые размазать его, ощущая, как трещат от напряжения суставы. В самый последний момент детина ослабил хватку и безвольно отвалился. Фрэнк, удивлённо взглянув на поверженного врага, заметил, что Ирэн вернулась в кафе с копами. Она бросилась к нему, прижалась, вглядываясь в лицо, на котором расплывалось несколько синяков.
- Ты не пострадала, милая? - спросил он.
Она помотала головой, вновь прижалась к нему.
- Прости, я вызвала полицию, - глухо прошептала она.
Фрэнк уже заметил направляющегося к нему копа в форме лейтенанта и лишь обречённо, слабо улыбнулся.
- Мистер Кармайкл, пройдёте с нами, - произнёс коп и захлопнул на его руках наручники, вытаскивая из кармана изорванного пиджака револьвер.
Дежурный поглядывал то на сидящего перед ним Фрэнка в наручниках, то на часы и морщился. Фрэнк раздражённо думал, что они вначале решили вымотать ему всю душу мучительным ожиданием. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем дверь участка распахнулась, и Фрэнк увидел Роджера, который молча подошёл к нему, и, оглядев, сердито спросил:
- Почему его избили? Он сопротивлялся?
Коп растерянно взглянул на него.
- Мы не били, милорд. Его в таком виде привезли.
Коп быстро оказался рядом с Фрэнком, и снял с него наручники.
- Идемте за мной, - проронил Роджер. На его лице не дрогнул ни один мускул.
В полном молчании они добрались до особняка.
Роджер прошёл в кабинет, сел в кресло. Достав золотой портсигар, молча закурил. Его лицо оставалось абсолютно бесстрастным.
- Роджер, я все понимаю, - начал Фрэнк. - Мне нужно было кое-что закончить, и я все сделаю…
- Что именно? - перебил его Роджер. - Что именно вы собирались делать? Откровенно говоря, я был сильно удивлён, что вы спрятались у мисс Веллер. Пребывал в полной уверенности, что вы уже застрелились.
- Не волнуйтесь. Я скоро это сделаю. Всего лишь хотел помочь семьям пострадавших.
- Вот как? Занятно, - в голосе Роджера впервые пробились какие-то эмоции. Но голос звучал скорее насмешливо, чем раздражено. - И чем вы собирались помогать семьям? Деньгами Хаммерсмита? Вы замечательно регулируете денежные потоки в нашем городе. Настоящий Робин Гуд. Не делайте такое кислое лицо. Я все понял. Хаммерсмит звонил и плакался в жилетку, что его виртуозно обокрали. Кто мог это сделать, как не его бывший работник? Да ещё при этом великолепный инженер.