- Роджер, копы отняли у меня револьвер. Я вас очень прошу…
- Хорошо, хорошо. Успокойтесь. Вы скоро его получите. Только вначале посмотрите вот это.
Он выложил на стол толстую папку.
Фрэнк закрыл устало глаза, к чему эти мучения? Он увидел фотографии разрушений, сердце опять сжала невыносимая боль. Он отодвинул папку.
- Скажите, мой друг, мне все-таки интересно. О чем вы подумали в тот момент, когда ушли с завода? Вернее, сбежали. Вы думали, я сильно рассержусь, закрою ваш проект, выгоню из дома. Так вы думали?
- Да, именно так я и думал.
- Но ведь вы знали, что я не отдам вас копам. Я бы поставил, таким образом, себя под удар. Все бы узнали, что человек, которого я выдаю за своего племянника, на самом деле негодяй и мерзавец, который пробрался тайком в наш город, грабит уважаемых людей.
- Вы хотите знать правду? Хорошо, - Фрэнк откинулся на спинку кресла. - Если бы это было там, дома. Я бы создал фонд помощи пострадавшим, я бы отдал все своё состояние, если понадобилось. Но здесь, я ничего не могу. Это ваши деньги, и вы бы…
- Я бы не стал проявлять милосердие к семьям погибших и изувеченных. Я и так терплю убытки. Наверно, я разорюсь. По вашей вине.
Фрэнк опустил голову, перекатывая желваки.
- Друг мой, мне очень тяжело, - произнёс Роджер с печалью в голосе. - Катастрофа, погибшие. Убытки. Но больше всего меня задело то, что вы думаете обо мне так плохо. Во-первых, прочтите внимательно отчёт полиции. В том, что произошло, нет вашей вины. Если только не считать, что вы виноваты, что слишком талантливы. И нажили по этой причине завистников и врагов. Стенд заминировали, причём очень грубо. Те, кто это сделал, был уверен, что огонь уничтожит все следы. Во-вторых, я уже создал фонд помощи тем, кто пострадал. Мне все равно, что думает об этом Райзен. Благотворительность - это не преступление. Он не будет меня за это преследовать. А вы можете продолжать работу. Стенд скоро будет восстановлен. Когда отдохнёте, можете приступать к работе. Чего я вам не позволю категорически. Участие в ралли.
Фрэнк вслушивался в голос Роджера и до него, наконец, стало доходить, что тот говорит.
- Почему? - встрепенулся он.
- Что почему? Почему вы не будете участвовать в ралли? Потому что, эти ублюдки хотели убить вас. Ралли - прекрасный способ свести счёты.
- Роджер, я должен участвовать! - горячо воскликнул Фрэнк. Все его тревоги схлынули в один миг. - Это дело чести, черт возьми!
- Глупости, - откинувшись на спинку кресла, произнёс меланхолично Роджер. - О какой чести можно говорить, когда находишься среди людей без чести и совести? Забудьте об этих предрассудках.
- Роджер, но газеты начнут писать, что племянник Роджера Кармайкла боится сесть за руль машины, которую сам же сконструировал! Вы понимаете, что я подставлю вас?
- Мне совершенно безразлично, что будут писать газеты. Мне вообще безразлично общественное мнение. Я стал немного сентиментален. Не хочу вас потерять.
- Это несерьёзно, - возразил Фрэнк. - Если бы они хотели меня убить. Просто застрелили бы на улице. Зачем минировать стенд?
- Тогда это выглядело бы как заказное убийство, а так - несчастный случай. Сколько испытателей погибло при проверке своих детищ? То-то. И не возражайте, пожалуйста. Томсон прекрасно справится сам. Все-таки, кто вас так избил? Полиция? - Роджер решил перевести разговор на другую тему.
- Нет, они не трогали меня. Мы с Ирэн зашли в кафе. К ней начал приставать какой-то тип. Я хотел, чтобы он оставил нас в покое. А он вызвал двух сумасшедших громил. Роджер, как все-таки этими существами управляют? Они дьявольски агрессивны, жестоки. И совершенно безмозглые.
- Знаю, есть некое вещество, которое позволяет их загипнотизировать, они подчиняются приказам. Но недолго. Использовать этих безумцев все равно, что травить зайца стаей волков, неизвестно на кого бросятся волки - на зайца, или на вас.
- Это вещество продаётся на "чёрном" рынке? Почему полиция не выловит торговцев?
- В городе нет "чёрного" рынка. Все продаётся легально, поэтому бороться не с чем.
- Серьёзно? И наркотики - героин, марихуана?
- Мой дорогой друг, свободный рынок - можно торговать, чем угодно. Без ограничений. Сыворотка А-192 страшнее наркотика, но компания Райзена постоянно наращивает производство. Он считает, что свободный рынок может регулировать все.
- Рынок не может заставить человека честно торговать.
- Это понимают почти все в городе. Но не Райзен.
- Роджер, я могу взять папку? Хочу отнести в редакцию "Трибуны". Пусть опубликуют опровержение, - объяснил Фрэнк.
- Ничего они не будут делать, - бросил флегматично Роджер. - Даже не пытайтесь их заставить.
- Как это? Это же нечестная конкуренция! Не узнав результатов расследования, они сразу написали чушь! Пусть печатают опровержение.
- Вы наивны, мой друг, они не будут делать то, что им не выгодно.
- Роджер, насколько я помню, Райзен заверял в своём философском опусе о праве на свободу слова. Где же тут выполнение его принципов? Это же настоящая цензура!
Роджер достал из стола книжечку, быстро пролистал и начал читать: "Цензура - термин, относящийся только к правительственным действиям. Никакое действие частного лица нельзя назвать цензурой. Частное лицо или агентство не могут запретить человеку высказываться, или запретить какую-либо публикацию - только правительство может это сделать".
- Что за бред? Если они не будут печатать опровержение, значит, они скрывают от людей правду! Причём тут правительство? Если они не напечатают, мы подадим на них в суд!
- Вы думаете, я буду марать руки разборками с этими мерзавцами? - спокойно возразил Роджер. - Я буду заниматься делом.
- Черт возьми, тогда пойду в редакцию "Стандарт"! И пусть Бейкер пожалеет!
Роджер, пристально взглянул на него.
- Сходите в "Городские новости". Эта газета стала популярна, начала оказывать влияние на жизнь в городе. Их спецкор, Тревор Спенсер, великолепно владеет пером, не боится писать правду.
Фрэнк замешкался. Роджер поднял на него глаза, в которых светилась мягкая ирония.
- Я об этом догадывался.
- О чём?
- Это не простое совпадение. Все мысли, которыми вы делились со мной в частных беседах, каким-то непостижимым способом оказываются в статьях Спенсера. Вы хорошо его знаете? Каваллини тоже звонил и жаловался на жизнь. Спенсер просто его уничтожил. Не мог даже предположить, что буду с таким удовольствием это читать. Коллинз должен опасаться за свою жизнь. Каваллини очень обидчив и мстителен.
- Вы совершенно правы, Роджер. После первой статьи люди этого мерзавца избили Коллинза до полусмерти. Запугали. Только потому, что он посмел напечатать чьё-то мнение, не совпадающее с мнением этого извращенца.
- Вы боитесь за Коллинза? - перебил его Роджер. - А бояться вам надо за себя. Вы нажили за такое короткое время столько врагов. Я удивлён, что вы до сих пор живы. Лучше всего, если вы перестанете терять время и приступите к созданию машины, на которой Томсон сможет достойно выглядеть. Этим вы поможете в первую очередь нашей компании. И больше отдыхайте. У меня складывается ощущение, что вы вообще не спите. Если вы потеряете сознание от переутомления, следующая статья в "Трибуне" будет о том, что я безжалостно эксплуатирую своего племянника так же, как своих рабочих.
Фрэнк вышел из особняка и остановился, обдумывая разговор с Роджером. Но через пару минут понял, что не сможет себе никогда простить трусости, если не предпримет попытку.
Через полчаса он уже входил в редакцию "Трибуны". Секретарша, очаровательная девочка, красила ногти и лишь бросила на него равнодушный взгляд, когда он подошёл к столу.
- Эдвард Кармайкл, мне необходимо поговорить с Питером Бейкером, - сказал он.
Девочка зевнула, прикрыв рот ладошкой со свежеокрашенными ногтями и, вздохнув, проронила:
- Запишитесь на приём. На следующей неделе у него, возможно, будет "окно".
Фрэнк взял табличку со стола, прочитал её имя.
- Мисс Норфолк, если вы сейчас же не проведёте меня к вашему шефу, я подам на него в суд за клевету. Понятно вам?
- Что вам нужно, Кармайкл? - послышался густой, низкий голос.
- Мистер Бейкер? - переспросил Фрэнк, увидев выглянувшего из кабинета мужчину с крупным носом с горбинкой, седыми бакенбардами, которые начинались на абсолютно лысой голове и переходили в густые усы, что делало его похожим на императора Франца-Иосифа в старости. - Вы напечатали в вашей газете статью, которая дискредитирует работу завода Род… нашей компании. Я хочу вам показать результаты расследования. Причиной взрыва была не неисправность двигателя, а диверсия.
- Мне совершенно безразлично то, что вы говорите, Кармайкл, - бросил тот равнодушно. - Вы можете трясти какими угодно бумажками, для меня это - пустой звук. Ваш дядя, благодаря своим связям может подкупить всю полицию, и она состряпает любые отчёты. И не тратьте своё и моё время.
Бейкер собрался закрыть дверь, но Фрэнк быстро поставил ногу и вошёл в кабинет.
- Мистер Бейкер, если вы не верите полиции, можете съездить со мной на завод и увидеть, что условия труда рабочих кардинально отличаются от того, что описано в статье. Это клевета!
- Кармайкл, пока ваш дядя договаривался с полицией, вы где-то прятались. Теперь имеете наглость приходить сюда и заявлять, что то, что пишет наша газета - ложь, - высокомерно изрёк Бейкер. - Это мы подадим на вас в суд за ваши оскорбления! И вчиним такой иск, что ваш дядя окончательно разорится!