Ну, в общем, часа три мы с дедом чаи гоняли. За это время к нам народу из наших еще подкинули, по очереди сержанты - усатый Варс и скучный, как оказалось Барген, приводили и оставляли. Того минометчика следом привели, ему дед тоже каши брякнул, тот поначалу тоже ерепенился, но я в бок пихнул, шепнул мол 'хвали кашу, бо вкусная!'. Как я понял из того, что удалось поговорить под трындеж деда - привели сюда далеко не всех, кто был в каземате, и набралось от силы человек пятнадцать. Остальные, впрочем, все, или почти все, точно не сказать - кормились у полевых кухонь рядом во дворе - проходившие наши видели.
А дед все продолжал рассказывать. О чем? Ну а о чем старый человек рассказывать может? О своей жизни. Незамысловатой, хотя и путаной, в целом - довольно никчемной и печальной. Мальчишкой ушел в солдаты, помотался по всяким заварушкам, ничего не нажил кроме дырок в шкуре. Потом годам к тридцати, а это тут, в общем, довольно солидный возраст - остепенился, вроде бы. Женился, домик купил. Но… не срослась как‑то жизнь. Детей Боги не дали - двое померли младенцами, больше не народилось. Жена вскоре умерла, простудившись осенью. Жил нестарый еще тогда дед бобылем, год за годом еще десять лет минуло, и маялся он только одним - никому и ни на что он не нужен. Огородничать не умел, ремесел, кроме как людей с ружья убивать - не нажил, и дело даже не в том было, что не прокормиться было бы ему - все ж посадок хватало. А просто… чувствовал он, что пропадает зря. Жизнь проходит, а что остается?
А тут - война. Пришел на их сторону молодой барон Верген. Так случилось, что выселок, где мазанка деда стояла - аккурат в низинке между позициями барона и местных оказался. И все как‑то даже шальные пули и те мимо шли. Дед‑то даже как‑то взбодрился, вроде молодость… только вот непонятно - к кому бечь, кто тут свой? Вроде как местные - свои, да он сам пришлый, и налогами и прочим допекли… С другой стороны про барона уже шла слава известная - спалит дом, наверняка. Дом‑то тот дом, да так вышло, ничего более у деда такого, за что цепляться, и не осталось. Даже могилы жены - как церковь новую ставили, так заровняли, не спросив… ну и, в общем, все решил случайный снаряд, от местных. Лег он сильным недолетом, видно, порох подмок или что еще - и так удачно, что не оставил от мазанки деда даже фундамента толком - все в крошку. Самого деда стеной привалило, еле откопался к ночи.
А потом ползком на поле, где три - дни до того в штыки резались - и там себе у убитых винтовку да патронов подобрал. А потом в лесок - и оттуда давай мстить пушкарям. И так удачно, что пока собрали команду его изловить - почти все расчеты выбил, в одиночку‑то. Кого насмерть, кого поранил, прицелы на пушках побить пытался. А как пошла команда к лесу его ловить - баронцы так ловко их шрапнелью закидали - два залпа и нет команды! А дальше дед, прямо как тот американский снайпер - давай в густой траве бить. Кто голову подымет. Тут уж за него всерьез взялись, с пушки. Одной, на которую расчет собрали - по лесу шрапнелями, стрелки пулями сыпят… Только дед приготовился последний бой держать - да тут баронцы, даром что все на деда отвлеклись - так ловко с - по‑за фланга кавалерией обошли - что к ночи уж все и кончилось.
Вот так дед в строй и вернулся. Да и не такой он дед, на самом деле. Просто, в осаде одной, ему взрывом мины ступню оторвало. То он и хромает - протез. И лежал - валялся он по госпиталям, всякого отведал - и гангрену и еще что‑то. Выбрался, но постаревшим сильно, и уж никуда не годный. Но духу не потерял - добился, чтобы к барону с просьбой обратиться пустили. Барон его вспомнил. Он, Верген‑то, не сентиментальный вовсе, и без всяких там благородств. Но одно у него точно - старое помнит. За старый грех и через много лет повесить может. А за былое добро - и свежий грех бывает, простит. И старика не оставил. Дал ему рекомендацию - в Союз, в ландскнехты устроиться. Не строевым, но все же. А рекомендация от Вергена - это, знаете ли… тем более что дед много и не просил. Одного хотел - чтоб при пользе быть, а не так, на ветру трепаться. А уж как началось у барона в Союзе к войне подготавливаться - так вот дед тут и очутился..
Слушая дедовы рассказы, старался я выловить полезное. Так выходило, что тут, в форте, станут войска Союза. Вот те как раз, что в песочной форме. Ну, это понятно, если Союз влез - то свое урвут. Форт - это стратегический пункт. Так что они тут сядут. А вот мы сейчас - 'в гостях' у баронских. То‑то я еще удивился - сержанты и офицер, что допрашивал, они в серой форме, темнее чем валашская, и оттенок не тот. И ремни портупеи всякие - черные, а не в цвет. Ну и покрой другой. Перешептнулся с минометчиком - тот удивлялся, что мол - кокарда странная у этих. Баронская, если его постоянные полки - ворон на столбе или волчья голова. В большую войну барон, бывало, нанимал еще полки - там номера в кокарде были. Так впрочем все делают, номер в кокарду если полки не постоянные. А тут - пустые кокарды, с эдакой заглушечкой на место эмблемы. Неясно…
Только я хотел у дедка повыспрашивать, хотя уже догадывался, что к чему, да и остальные вроде как тоже понимать начинали - как все непонятки разрешились сами. Зашел Барген, и велел всем выметаться на двор. Там оба сержанта нас построили - нет, далеко не все из каземата тут - нету раненных никого, и повели на плац.
Там нас ждал тот самый офицер, и те же двое - писец с походным ящиком и унылый. Нас выстроили, отравняли и засмирнили. Офицер прошел вдоль строя, не глядя даже краем глаза, встал поодаль, и полуотвернувшись, начал толкать речь. Я сначала решил, что будет некоторое дежа - вю, опять как еще ТАМ - попрет всякий пафос и прочее. Ан нет. Ничего подобного. Предельно кратко и матерно офицер, назвавшийся 'капитаном Кане, и не приведи Боги вам не запомнить сразу!',охарактеризовал все вместе - международную обстановку, князя Орбеля с порядковым номером два, нашу боевую подготовку и выучку, жалованье и перспективы, начальство, политиков и какую‑то 'старую церковь'. Впрочем, это было вступление. Суть была еще проще и незамысловатей.
- Итак, вы, сброд, предатели и изменники, мусор и мешки для сбора пуль! Вам предоставляется шанс. Хотя это и глупо - кому вы такие нужны? Разве что заберет кто из вас чужую пулю… Короче, уроды! Кто не желает служить барону - шаг вперед! Не дрожите, сопляки, ничего страшного - попретесь в лагерь! Ну? Двое? Еще? Нету? - Значит, остальные согласны. И упаси теперь Боги кого‑нибудь передумать - пристрелю как дезертира. Все услышали? Что?! Не слышу?! Все. Хорошо.
Кане повернулся к строю, прошел вдоль, осматривая каждого - впереди стоящие непроизвольно вытянулись и подобрались. Удовлетворенно кивнув, капитан остановился посередине строя, и продолжил, уже совсем по - другому. Чуть добрее. На какую‑то молекулярную величину.
- Солдаты! Солдаты непобедимой армии нашего барона! Да, дерьмо свинячье - вы теперь снова солдаты! Но в этот раз, если вы решите сдаться в плен - лучше сами себе кишки выпустите - проще будет! Солдаты! Вы получаете шанс. Вы все, естественно, дерьмо, и этого недостойны. Но… вам повезло. Знаете, в чем ваше уродское везенье, вы, бараны в форме?! В том, что наш барон слишком ценит своих солдат. Он их хорошо кормит и одевает. Он дает им отличное оружие. Он платит им большое жалованье. Они дорого обходятся барону. И он их бережет. Именно потому вы, отребье, достойное лишь гнить в лагере - получили шанс стать солдатами барона. Потому что барон бережет своих солдат. А валашцы успели укрепить перевал. И штурмуя перевал - погибнет много славных солдат нашего барона. Барон этого не хочет, он бережет своих солдат… И потому ВЫ! ВЫ, мать вашу, полковую девку, дерьмо и позор любой армии - вы, своими тушками примете все те пули, что предназначены славным солдатам барона… - Кане на секунду замолчал, и спокойным будничным голосом продолжил - А кто из вас при этом останется жив - станет полноправным солдатом барона. И я сам набью морду любому кто вас в чем‑то упрекнет. Добро пожаловать в особую штрафную роту при славном отряде штурмовой пехоты, покойнички.
Настала тишина, на несколько секунд все замерли. Потом кто‑то глухо охнул, выматерился стоящий рядом солдат, а на правом кто‑то даже завыл тихонько и жутко. И тут внезапно капитан рассмеялся каркающим смехом.
- Дерьмо! Вы что, думали, вас отправят в обоз?! На теплые места? Может, на кухню к многославному Костылю? Ах, да - в трофейную команду! Как я мог забыть! Ну и в лазарет, там ведь бывают санитарки! Молчать! Я не шутил - кто не хочет - может выйти из строя и получить от меня пулю! - он снова на секунду замолк, и добавил - Да, если кто‑то думает себе. Вам дадут оружие. Барон не погонит вас просто собирать пули, он слишком щедр… хотя, я думаю - зря. Он не надеется, конечно же, что такие уроды, как вы, смогут нормально воевать, но… он слишком добр даже к такому быдлу. Но. Если кому‑то из вас. В его дурную башку. Придет мысль использовать оружие как‑то не так… то это будет самая вольная его мысль - она вылетит на свободу из его головы вместе с пулей. Понятно? Не слышу! Ну и хорошо. За остальным проследят ваши командиры… хе - хе… Ефрейтор, займись бумагами…