За первым же поворотом Шу остановился и заявил, что чрезвычайно устал и не пойдет дальше, пока не восстановит истраченные силы. Маг расстегнул косуху и стал шарить по многочисленным карманам в надежде найти заначенную с вечера фляжку с самогоном.
Бюргер тут же воспользовался заминкой. Он поставил авоську с пустыми бутылками, которую непонятно зачем прихватил с собой, уселся на обочине и достал блокнот с марками. Похвалился:
- Гляди, Стёпик, целая коллекция.
Степан поглядел на так называемую "коллекцию" и вежливо кивнул. Три из семи марок были одинаковые, а одна рваная.
- Нравится? - спросил Бюргер.
- Угу… Мы так до вечера не дойдем, - озабоченно ответил Степан. Ему хотелось скорее пройти это опасное испытание.
- А нам раньше вечера никуда и не надо, - беззаботно сказал Шу. - С горгульями все равно только по ночам можно биться.
Степану и без того было неуютно от мысли, что придется сражаться с существом, о котором он имел довольно схематичное представление из обрывков фантастических фильмов и книг. Теперь же, когда узнал, что драться нужно непременно ночью, он совсем сник.
Маг Шу совершил замысловатое движение рукой, и перед ним возникла бутыль с мутноватой жидкостью.
- Первач? - поинтересовался Бюргер, морщась.
- Не, градусов шестьдесят, - деловито сказал Шу. - Стаканов не получилось наколдовать - из горла лупить будем.
- Я не хочу, - скуксился Бюргер, убирая блокнот с марками. - Лучше пойду вон в ту хижинку, кашки спрошу. Там монах знакомый варит местную версию геркулеса. Заодно бутылки сдам, глядите, сколько после вчерашнего торжества осталось. Не пропадать же добру.
Он звякнул авоськой с пустой тарой.
- Иди, - равнодушно пожал плечами Шу. - А мы со Стёпычем для храбрости накатим.
- Только без фанатизма, - невольно копируя Кулио, предупредил Степан.
- Без, - великодушно согласился Маг.
Спустя полчаса Степан и Шу сидели в обнимку посреди дороги и голосили "Ой, мороз, мороз…" на весь Тибет. Степан действительно выпил самую малость, потому что после вчерашней пирушки у него до сих пор побаливала голова. К тому же самогон, наколдованный Магом, не отличался изысканным букетом.
А вот сам Шу насвинячился порядочно.
- Можешь девушку соорудить? - переводя дыхание, спросил у него Степан. Все-таки даже несколько глотков напитка придали журналисту смелости.
- Базаришь… Запросто.
Маг вальяжно взмахнул рукой, и перед ними из дымки появился огромный ком слизи. Степан изумленно уставился на содеянное, не зная что и подумать.
Шу одернул косуху и виновато пробормотал:
- Блин, опять генные цепочки перепутал. Эта тетя с Проксимы Центавра. Кажется.
- Ничего себе, - прошептал журналист, обходя слизь по кругу. - Неужели это инопланетная форма жизни?
- Форма? Где ж ты форму видишь?
- Тогда инопланетное бесформие.
- Это баба, между прочим. Как заказывал. Будешь развлекаться?
Степану вдруг стало очень стыдно за свое мимолетное желание.
- Я на гуманоида вообще-то хотел посмотреть, - смущенно сказал он. - Но уже передумал. Спасибо. Верни ее обратно, а.
Маг стал вполголоса читать заклинания и замахал худыми руками. Инопланетное бесформие забурлило, издало непристойный звук и растворилось в мерцающем мареве.
- Ты не волнуйся, я сейчас нормальную бабу забубеню, - успокоил Шу.
- Нет-нет, не утруждай себя, - сконфузился Степан. - Настроение ушло.
Шу пожал плечами: мол, дело хозяйское.
Сзади со звоном разбилось стекло. Степан вздрогнул и резко обернулся. Почти сразу звякнуло еще раз.
Бюргер стоял возле ближайшей калитки и одну за другой швырял пустые бутылки в столб. Осколки летели в разные стороны, яркими брызгами сверкали в солнечных лучах.
- Я вам покажу, - приговаривал Бюргер, расшибая вдребезги очередную бутылку. - Я вам дам по три за штуку. - Звон. Дождь из стекла. - В Лхасу депешу напишу. Кляузу в Пентагон, в Гринпис жалобу. Донос властям Китая. Всем настучу на вас, спекулянтов.
- Опять ему по три юаня за бутылку предложили, - ответил Шу на вопросительный взгляд Степана.
- Это мало?
- Грабеж.
- А теперь вовсе ничего не получит - расколотил всё.
- Зато честь не потеряна и за отчизну не обидно, - пояснил Шу. - Не понять тебе. Молодой ты еще, неопытный.
Степан действительно не понял, при чем тут честь и отчизна, но вслух ничего не сказал.
Шу тем временем подошел к Бюргеру и энергично включился в процесс. Вдвоем у них дело пошло быстрее: через минуту последняя бутылка была разбита.
- Ну вот, готово, - сказал Бюргер, утирая со лба пот. - Стресс сняли. Теперь - к горгулье.
- Гляди, какой крупный осколок, - разошелся Шу. - Хочешь, я его на атомы развалю, а? Могу даже мельче попробовать: на кварки!
- Да ладно, не надо. Пусть мучается.
Степан озадаченно наблюдал за действиями Братьев. Он в который раз пытался понять смысл их поступков. В который раз не мог.
- Ну что, двинули? - Шу хлопнул Степана по плечу. - Пора удаль показать.
- А это очень-очень опасно? - осторожно спросил он.
- Фигня, - успокоил Бюргер. - Главное, держись понаглей. Но не переборщи, а то тетя Эмма из тебя сделает лапшу с соусом.
Они побрели дальше по каменистой дороге. Оставшаяся часть пути прошла без приключений, если не считать инцидента с Шу. Маг огреб по морде от коренастого монаха за то, что превратил скромную придорожную келью в кучку лошадиного навоза. Осознав, что набедокурил, Шу попытался слинять, но монах его догнал и накостылял.
- Кунг-фу выучил и выпендрился, да? - ворчливо бросил Маг в спину обидчику, поднимаясь и оттряхивая дырявый плащ. - Тренируй чувство юмора, зануда.
Смеркалось. Холодало.
Порядочно уморившись, Степан и провожатые подошли к высокой горе.
У подножия виднелся вход в грубо высеченную пещеру, подсвеченный изнутри. Рядом темнела плохо замаскированная яма-ловушка, перед которой торчал столбик. На нем, примотанная ржавой проволокой, красовалась табличка с дюжиной непонятных иероглифов. Ниже от руки было приписано: "Добро пожаловать в Горгулию. Фотографировать запрещено, соблюдать тишину, не сорить, не курить".
- Иди, мочи нечисть, - велел Шу, доставая из-за пазухи миниатюрный кальян и мятую пачку "Примы". Он почти протрезвел. Стал раздражителен и вспыльчив. - В яму не грохнись.
- А оружие? - удивился Степан. - Разве не положено?
- Иди, говорят тебе. - Шу стал потрошить сигареты и полученным табаком набивать чашечку кальяна. - Оружие ему подавай. Мозгами пораскинь, смекалку включи. Я однажды на тиранозавра с голыми руками ходил - и ничего, жив.
- Ты маг, - резонно заметил Степан.
- Блин, достал уже.
Маг Шу разложил пальцы веером. Раздалось привычное уже потрескивание, запахло озоном, и через мгновение в руке у Степана появилась превосходная мухобойка.
Новая, с фабричной биркой.
Шу отвернулся и стал раскуривать кальян. А Степан стоял и все еще не мог поверить, что веселый и общительный в состоянии подпития Маг так бессердечно поступил с ним. Ведь ему предстояло первое в жизни серьезное задание. Связанное, между прочим, с риском для жизни.
Степан нахмурился и решил довести дело до конца. Отступить теперь было бы позором. Он крепко сжал мухобойку, обогнул яму-ловушку и направился к жилищу горгульи.
- Привет тете Эмме передай, - крикнул вслед Бюргер. - И напомни, чтоб червонец мне вернула. Год назад занимала, зараза.
- Идите вы со своими приветами и червонцами, - буркнул Степан.
Поджилки тряслись, дурацкая мухобойка болталась в руке, но он продолжал идти вперед.
- Я вам покажу, как надо фольклор бить, - подбодрил сам себя Степан. Опасливо оглядел арочный вход в подземелье. - Всю нечисть в базальт закатаю.
В туннеле возле стен горели лужицы керосина, давая скудный желтый свет. Степан удивился необычному явлению. Сделал несколько шагов и остановился, прислушиваясь. Тишину нарушал лишь еле слышный шелест пламени. От копоти щипало глаза и дышалось с трудом. Пол был устлан гнилым сеном.
В глубине горгульей норы раздался громкий чих. Степан вздрогнул и на всякий случай выставил мухобойку перед собой. В голове зашумел пульс.
- Я не боюсь, - прошептал Степан.
- Кхе-кхе… Япона сковородка, - донеслось из пещеры.
Степан втянул голову в плечи и зажмурился, но мухобойку сжал еще крепче.
- Чтоб тя разорвало и подбр… кхе-кхе… подбросило, - послышалось ворчание сквозь кашель. - Хренов ларингит. Сдохнуть бы поскорей… кхе-кхе… йоптыть.
Степану нужно было пройти это испытание. Иначе Викинг со своими гопническими замашками будет продолжать искать повод, чтобы огреть его дрыном. И Бюргер не перестанет отпускать желчные шуточки. Да и вообще. Никто не станет жалеть трусоватого и неуклюжего новичка. Его просто-напросто выгонят восвояси.
- Ну уж дудки, - процедил Степан сквозь зубы и пошел вперед.
Коридор круто уходил влево и расширялся. Видимо, за поворотом в скале был "карман". В нем, скорее всего, и обитало сказочное чудовище.
Степан притормозил перед поворотом, прислушался к старческому кряхтенью. Действовать нужно было решительно. Он выпрямился, сдвинул брови и вбежал в просторный зал.
Застыл в самом центре.
Держа мухобойку перед собой на манер клинка, провозгласил:
- Настал твой час, злая горгулья!
Горгулья, сидевшая на огромном валуне, вздохнула и смачно харкнула на сталагмит.
Степан отметил, что выглядит она неважнецки. Кожистые крылья совсем обветшали, волосы спутались и висели засаленными сосульками. Узловатые пальцы зябко сжимались и разжимались.