- Потому как мозгами раскинуть тебе лениво. Зона это не только одна сплошная дрянь. Это, знаешь ли, перевороты в науке, новые знания, вслед за которыми придут и новая техника, и новые лекарства, и, чем чёрт не шутит, на планете меньше гадить станем. А денег я не больше твоего зарабатываю. "Долги" "ботаникам" хабар мешками таскают, попутно с исполнением великой миссии, так сказать. И правда на всех одна, и только вы одни её знаете, а все остальные либо упорствующие в своих заблуждениях идиоты, либо, как ты изволил выразиться, шкуры. Сектантством пахнет, дружище. Крайностей я не люблю, Седой, и потому останусь одиночкой.
Седой крякнул, потёр подбородок и достал из своего сидора бутылку водки.
- Извини, Лунь. Сгоряча ляпнул. Может, и так, что у каждого своя дорожка должна быть и правда для всех разная. С другой стороны, ты и без нас тварей щёлкаешь как надо, так что можешь и одиночкой по Зоне лазить. Каждому своё.
Я усмехнулся про себя - надо же, разрешил, так сказать, устной резолюцией. Бумажку бы ещё дал: "Подателю сего сталкеру Луню позволяется отныне беспрепятственно передвигаться по Зоне ввиду несомненной пользы оного как истребителя мерзких мутантов. Представитель клана "Долг" защитник правого дела Седой". А снизу чтоб печать круглая. Естественно, последние свои мысли я не озвучил.
- Мир? - Седой уже свернул бутылке блестящую голову и разливал водку в два крошечных пластмассовых стаканчика.
- Мир, - согласился я. В люк постучали. Просто день открытых дверей какой-то…
- Эй, чуваки! Сами мы не местные, голодаем, скитаемся! - заорал кто-то сверху странно высоким, хрипловатым голосом. - Дайте водички попить, а то так жрать хочется, что и переночевать негде!
Что за идиот… орать вот так, посреди ночной Зоны, это всё равно что раздать приглашения всем тварям в радиусе километра на званый ужин. И поучаствовать на нём же в качестве главного блюда.
Седой кивнул, перехватывая удобнее автомат, я поднял люк. В подвал заглянула чумазая мордочка - идиот при ближайшем рассмотрении оказался идиоткой лет двадцати.
- Здорово, чуваки. - На вымазанном сажей и кирпичной пылью лице засияла широкая белозубая улыбка. Схватив безумную девицу за отворот старенького латаного комбинезона, я вдёрнул в люк неожиданно лёгкое тельце. Та возмущённо вякнула, но, получив затрещину от Седого, сочла за лучшее промолчать. Я быстро закрыл люк и прислушался. Кажись, пронесло…
- Ты чё, с дуба рухнула, дебилка? - негромко поинтересовался Седой. - Нашла место глотку драть. Откуда такая?
- От блин, я попала. "Долг". Маза фака, - произнесла с бесконечной печалью в голосе юная дева. Пожалуй, я поторопился с возрастом. Двадцати ей точно не было.
- "Свобода", - мрачно констатировал Седой.
Я пробежался взглядом по новой гостье. Седой не ошибся. Ошибиться было просто невозможно. Вышитые "пацифики" на драном, практически бросовом комбезе. "Фенечки" в три ряда на тощих запястьях. Ну и, естественно, алюминиевый лист конопли на шее и несколько стилизованных под безопасные бритвы висюлек с надписями "Пису Пис - Miru Mir", "Да здравствует Свобода" и даже совершенно неуместное "Fuck you self!".
- Тебя как звать-то? - спросил я.
- Я Хип, - охотно откликнулась девчонка и добавила грустно. - От ёкарный бабай, уж попала, так попала…
- Я фигею, - доверительно сообщил Седой.
- Очень приятно. Я Хип.
- Понял уже.
- Лунь. Одиночка, - представился я. В этот момент в люк тихо поскреблись.
- Ну вот. Начинается. - Седой вздохнул. - Молодец, едрит твою налево. Сейчас эта тварь своих друганов позовёт. Приятного аппетита им пожелай, если успеешь.
- Не, - отрицательно покачала головой Хип. - Это доход какой-то на хвост сел. Обдолбанный на всю башку, но жалко, пропадёт.
- Не зомби?
- Ага, такая я дура, что зомбака от живого не отличу. Откройте ему уже. От, бли-ин…
Ржавый люк уже в четвёртый раз заскрежетал по бетону, и к нам буквально ввалилось тело в засаленной, выцветшей химзащите.
- Благодарствую, - буркнуло нечто, устраиваясь в уголке и сбрасывая на спину прорезиненный капюшон.
Меня разобрал смех. Закусив губу, я идиотски хихикал, глядя на банку с окурками. Компания в сборе. Одиночка, "Долг", "Свобода" и "Монолит". Вскоре не выдержал и Седой.
- Обкурились, - определила Хип. До неё юмор ситуации ещё не дошёл. Монолитовец хмурился.
- Скажу нашим - не поверят, - отдышался наконец Седой, отложив автомат так, чтобы можно было до него дотянуться. - Да хорош уже блинами крыть, пигалица. Не трону.
- Оружие есть? - спросил я Хип.
- Ну. - Моим глазам предстал "Макаров" с порыжевшим затвором. - Маслят тока три штуки. Похавать есть чего? А то, блин, брюхо к спине уже присохло.
- Ага. Щас. - Седой демонстративно затянул горловину мешка. Я покопался в своих запасах и поставил на стол две банки тушёнки, галеты и выцедил в кружку остатки чая из термоса.
- Добрый ты, я посмотрю, - фыркнул Седой. - Да эти уроды тебе завтра пуль в спину и насандалят, когда отвернёшься. В благодарность. Известный контингент.
- Респект, чувак, - дрогнувшим голосом сказала Хип. - Спасибо, в общем. Эй, доход, налетай, пока горячее.
Монолитовец поймал банку, достал из-за пазухи внушительный кинжал с наборной рукояткой, медленно срезал крышку и тем же кинжалом начал доставать из банки куски тушёной свинины. Хип уничтожала свою порцию быстро, жадно, жмурясь от удовольствия и с трудом заглатывая плохо прожёванную тушёнку. Я отметил, что она довольно миловидна, даже симпатична, несмотря на грязь и давно не мытые волосы. Занесло же девчонку в Зону. И как только выжила с такими-то ухватками?
- Сколько лет тебе?
- А? Двадцать четыре.
- Не трынди.
- А чё? - Хип быстро взглянула из-под упавших на лоб русых прядей. - Ну ладно. Тока, короче, не стебитесь. Восемнадцать зимой будет.
Седой присвистнул.
- Сколько в Зоне?
- Скоро год.
- Во дура. - Седой достал сигарету, прикурил от спички. - И за каким хреном ты в Зону сунулась? Тебе бы отучиться, замуж выйти, детей нарожать, а ты радиацию глотаешь. Хотя вам проще - хабара не нашлось, так древней профессией. Новый вид в Зоне - п…датый сталкер. Ну, ты как обычно работаешь, за бабки или за хабар, агрегат подстилочный? - Долговец даже не скрывал презрения, желчно издеваясь над "свободовской" девчонкой. Провокация. Это была именно провокация. Да, Седой, я был о тебе лучшего мнения…
- Слышь, должара, не твоё, блин, собачье дело, что я здесь делаю, на! Заторнись, на! - Хип побелела от ярости. - Козлина стрёмная, на…
- Поговори у меня, сиповка… - Седой нехорошо сверкнул глазами. - Дрянь малолетняя. Не посмотрю, что девка, в момент зубы повышибаю.
- Попробуй, на… - Хип выхватила из-за голенища раздолбанного сапога отвёртку с заточенным жалом. - Только тронь, на…
Сжав кулаки, Седой поднялся и сделал шаг. Хип отодвинулась от долговца, прижавшись ко мне. Я почувствовал, как её трясёт.
- Слышь, Седой, отстань от неё. - Я тоже встал, задвинув девчонку за спину так, чтобы стать между ней и Седым. - Чего взъелся? Не видишь, отведала девка, почём фунт лиха, а ты развёл тут мораль… слова бы хоть выбрал.
- Ты чё, Лунь, офонарел? На дурака ты вроде не похож… - Седой глянул волком. - Вначале кормишь этих уродов, потом защищаешь. Я же знаю, как ты от свободовцев уходил, рюкзак тебе в трёх местах прострелили, шакалы. Это бандиты, Лунь! Что эта сиповка, что тот шизофреник… чёрт, да чё я тебе доказываю, как будто не знаешь…
- Ты нарывался на комплимент, Седой. Сам нарывался, специально. Ну а если кулаки чешутся… - Я выразительно промолчал.
Седой задумался, сверля меня глазами, в которых уже потух опасный огонёк. Драться с почти союзником на глазах двух вероятных врагов он не хотел. Не время и не место. Да и я хорош. Чего, спрашивается, завёлся?
- Только из уважения к тебе, Лунь. - Долговец неохотно вернулся на своё место. - Спать будем по очереди. А с вами, твари, я потом как-нибудь встречусь…
Седой свернулся калачиком и вскоре начал негромко посапывать.
- Слышь, Лунь. - Хип подсела поближе. - А чё, наши в натуре по тебе шмаляли?
- Было пару раз, - усмехнулся я.
- Во блин… а мне говорили, что вольных не трогают. Это, респект ещё раз. Классный ты чувак, Лунь. Короче, если спать хочешь, ложись. Я позырю, если чё.
- Курить есть? - Монолитовец с надеждой взглянул на распечатанную пачку. Если бы я сказал "нет", то вопросов бы не возникло. Здесь у всех всё свое, только одна Зона общая. Нет здесь ни щедрых, ни жмотов. Припас должен быть у каждого, а если нет, то сам дурак. Ларьки с магазинами в Зоне как-то не предусмотрены, и от лишнего патрона, дополнительной банки консервов, перевязочного пакета часто зависит, останешься ли ты жить. Потому и спрашивал монолитовец, словно не видя курева на столе, есть оно в наличии или ему только почудилось.
- Держи.
Монолитовец размял сигарету и вновь взглянул на меня:
- Такое дело… ни дерьма, ни ложки.
- На. - Хип положила никелированную коробочку. - Только верни. Как кличут тебя, доход?
- Зовите Доходом, - невесело усмехнулся монолитовец.
Имя подходило. Тощий, угловатый, с болезненно трясущимися руками и нездоровой бледностью покрытого двухнедельной щетиной и клановыми татуировками лица, он, похоже, действительно доходил.
- "Душегубка"? - спросил я, хотя уже знал ответ.
- Ну, - кивнул Доход. - К нашим коновалам сунулся, да толку от них. "Суров Монолит к усомнившимся" - это когда уже ничего сделать не могут. Уроды.
- К Доктору сходи.