- Это ты про заставу! - повернул к нему запыленное, бледное от бессонницы лицо Грей. - Возможно, что полиция растерялась и пока не успела выехать на разведку. Если же есть застава, она должна быть на холме в полумиле от Блеквиля. Холм высок, подъем и спуск круты, и с вершины холма весь город виден, как на ладони.
Том Грей оказался прав. Вдали путники увидели холм, на который круто поднималась серая лента шоссе. На холме, у самого подъема виднелось шесть неподвижных фигур в синих мундирах. Полицейские издали услыхали стук мотора и ждали с винтовками в руках.
- Вон, видишь, нас уже встречают! - весело осклабился Смок, словно впереди его ждали друзья. - Что я тебе говорил? Они не прозевают, будь покоен. Ловкие ребята, нужно им отдать справедливость. Я буду рад оставить их с носом. Вот вытянутся их рожи, когда мы проскочим мимо и удерем.
- Проскочим ли? - тревожно пробормотал Грей.
- Ручаюсь за это! Видишь ли, я думаю, они разинут рты, так как предположат, что едут свои… Начальство какое-нибудь, или смена. Видишь, закинули за спины винтовки!
Действительно, стоявшие на вершине холма, по обоим сторонам круто-взбегавшего шоссе, полицейские закинули за спины винтовки, и по их свободным, небрежным позам было видно, что они ждут не врагов, собирающихся проскользнуть мимо.
- Приготовим на всякий случай револьверы! - тихо сказал Грей и нащупал в кармане пальто плоскую рукоятку "Кольта". "Такси", не уменьшая хода, подлетел к подъему и взлетел на вершину холма. На одно мгновение в облачке пыли мелькнули синие мундиры и озадаченные лица полицейских с округлившимися от удивления глазами… "Такси", словно по инерции, прокатившись мимо, полетел прежним ходом по спуску. Позади щелкнули беспорядочные выстрелы магазинов, и пули горохом застучали в заднюю стенку каретки.
- Валяйте! - сверкая белками глаз, весело вскричал Смок. - Лупите вовсю! Черта с два - попадете! Только каретку портите, черти! Имею честь кланяться, джентльмены!
Полицейские на холме опустили винтовки, метнулись к стоявшим у шоссе мотоциклам, но, по-видимому, раздумали и принялись о чем-то толковать, отчаянно размахивая руками.
А "такси" летел вперед.
Том Грей сидел молча и лихорадочно-блестевшими от возбуждения и дикой радости глазами смотрел вперед, где в туманной котловине притаился город, как огромный каменный зверь, вздымая к небесам высокие трубы многочисленных фабрик и заводов. Перед низенькими домиками и зеленью садов предместья, на шоссе, освещенные багровыми лучами солнца, двигались молчаливые фигуры, над которыми в вышине, на высоком древке алело и шевелилось от ветра знамя. Увидев подлетающий ближе "такси", десятка два молчаливых фигур с винтовками наизготовку выстроились поперек шоссе, по обоим сторонам которого по направлению к холму торчали тупые морды четырех пулеметов. "Такси" замедлил ход и, не доезжая метров пятидесяти до заставы, остановился. Том Грей соскочил с сиденья на мостовую и побежал вперед. Высокий, рыжебородый человек в потертом синем пиджаке и серой шляпе, вглядевшись в него, закинул за спину винтовку, сорвался с места и бросился к нему навстречу с радостными возгласами:
- Батюшки, да это Том Грей! Опустите винтовки, вы, там! Или вы ослепли! Где же ты пропадал? Тебя давно ждут в Революционном Комитете!
- Здорово, О’Коннор! - радостно вскричал Том, подбегая к нему и крепко пожимая его заскорузлую лапу, - видишь ли, мне срочно по личным делам пришлось уехать в Нью-Йорк. Но это не важно, не стоит об этом толковать. Я здесь - и ладно! Что тут у вас? Рассказывай, дружище!
Восставший город
- Ты, конечно, видишь, что мы начали действовать в открытую! - заговорил О’Коннор, закуривая трубку. - Сейчас я расскажу тебе подробно обо всем. Начну по порядку. Позавчера вечером на тайном собрании было решено потребовать освобождения арестованных товарищей, прекратив работу. Вчера утром все рабочие собрались на фабриках и заводах и сразу оттуда двинулись на улицы. Часть пошла к тюрьме, часть направилась к управлению полиции. Растерялась ли полиция, или пожелала нас спровоцировать, но толпу встретили выстрелами. Уложили они человек двадцать наших ребят, да столько же, а может, и больше, переранили. Тут и началась потеха. Оружием, как тебе известно, мы давно запаслись; вооружились и бросились на полицию. Понятно, что могли сделать с нами полицейские псы? Человек пятьдесят из них мы покрыли, в том числе и этого гада-инспектора, а остальные разбежались кто куда. Солдаты целиком присоединились к нам, без выстрела. Тюремная охрана сама открыла ворота тюрьмы. Всемирная Ассоциация Рабочих взяла в свои руки инициативу, сорганизовала Красную Гвардию, в которую вошли все рабочие целиком. Взяла на учет оружие, продовольственные склады, захватила почту, телеграф и радиостанции. Буржуи частью арестованы и сидят в тюрьме, но большинство их успело улизнуть. Юркий народ. Теперь беспрерывно заседает Революционный Комитет. Часов пять тому назад к нам прилетели из Нью-Йорка два аэроплана; летчики опустились и присоединились к нам. Они доставили хорошие вести. Рабочие других городов поддержат нас, безусловно, и завтра во всех Штатах вспыхнет всеобщая забастовка. Правда, относительно всеобщего восстания вопрос еще не решен, но не сегодня - завтра решится.
- Но за это время буржуазия нас раздавит, - задумчиво проговорил Грей.
- Не думаю, - спокойно произнес О’Коннор, - власти и буржуазия струхнули порядком. На армию они не надеются, а полиция малочисленна и труслива. Правда, у буржуазии есть своя многочисленная крепкая организация, охватывающая сетью ячеек весь мир, но буржуи - трусы и любят выезжать на спине наемной сволочи. Охотников же лезть под пули, даже за большие деньги, не очень много найдется…
- Ну, я поеду! - перебил его Грей, сгоравший от нетерпения побывать в восставшем городе. - Скажи, где помещается Революционный Комитет?
- В особняке миллиардера Гикмана, на Главной площади. Мы с ним обменялись помещениями. Ему мы дали квартиру в тюрьме, а сами забрали его особняк, - шутливо ответил О’Коннор.
Том Грей махнул рукой Смоку, вскочил на сиденье подкатившего "такси" и отрывисто бросил невозмутимо курившему трубку шоферу:
- Вперед!
"Такси" покатил мимо молчаливых фигур в зеленую муть предместья. Маленький фабричный городок имел необычайный вид. Серое дымное облако, обыкновенно висевшее над ним, рассеялось; молчаливы были громадные каменные корпуса фабрик и заводов, мрачно оскалившихся широкими, забранными в решетки окнами.
Высокие леса труб не курились черным дымом. Необычайная тишина нависла паутинным покрывалом над улицами, и смолкли давно резкие звонки трамваев, остановившихся, казалось, навсегда, на блестящей сети стальных рельс.
Бессильно повисла кое-где оборванная сетка проводов, еще недавно властно и незыблемо оплетавшая шумные улицы. Из домов выходили молчаливые фигуры мужчин в потертых куртках, быстрыми шагами направлявшихся к центру города. По временам из центра к предместью направлялись кучки таких же молчаливых фигур, с винтовками за плечами и с унизанными ружейными патронами широкими кожаными поясами поверх синих блуз и пиджаков. На дверях магазинов виднелись решетки и большие замки, и казался ненужным и бесцветным разложенный в громадных витринах пестрый хлам.
На углах и на стенах зданий белели наспех напечатанные большими красными буквами плакаты с огненными лозунгами:
Долой БУРЖУАЗИЮ, ДА ЗДРАВСТВУЕТ ДИКТАТУРА ПРОЛЕТАРИАТА!
ДА ЗДРАВСТВУЕТ МИРОВАЯ РЕВОЛЮЦИЯ!
ДА ЗДРАВСТВУЕТ ИНТЕРНАЦИОНАЛ!
ТОВАРИЩИ, БУДЕМ МУЖЕСТВЕННЫ И ТВЕРДЫ:
НА НАС УСТРЕМЛЕНЫ ВЗОРЫ ПРОЛЕТАРИЕВ ВСЕГО МИРА!
СОВЕТСКАЯ РОССИЯ ПРОТЯНЕТ НАМ РУКУ ПОМОЩИ ЧЕРЕЗ ОКЕАН!
ПРОЛЕТАРИИ ВСЕГО МИРА - ЗА НАС!
Не выпустим винтовок из рук, пока не победим капитала!
Над корпусами фабрик и подъездами домов алели и шевелились полотнища красных знамен, этих вечных международных символов восстания.
Громадная толпа людей в синих блузах и потертых куртках, вооруженная винтовками и револьверами, запрудила главную площадь. Толпа была молчалива; сосредоточенное выражение закоптелых в фабричном дыму лиц подчеркивало серьезность момента; огрубелые руки крепко сжимали винтовки. Все было тихо; лишь со стен серых зданий кричали огненными буквами плакаты. Глаза всех были устремлены на широкий балкон серого, напоминавшего по внешности средневековый замок, громадного здания с башнями по углам. Сквозь широко распахнутые двери подъезда этого дома виднелась широкая, устланная пестрым ковром и уставленная тропическими растениями лестница. Около подъезда толпилось около полусотни солдат, в серых куртках с синими воротниками и маленькими красными бантами и ленточками на груди. Некоторые из них перебрасывались короткими, отрывистыми фразами с рабочими.
"Такси" Смока вынырнул из переулка и остановился на площади.
- Сейчас я разыщу кого-нибудь из ребят, - сказал Том Грей, соскакивая на панель, - он тебя проводит, Смок, в мою берлогу. Ты, вероятно, двигаться не можешь от усталости, бедняга!
- Да, устал я порядком, - отозвался весело шофер, - руки, словно чужие, и голова трещит, как после хорошей выпивки. А ты разве не устал, Том?
- Успею отдохнуть завтра. Мне необходимо побывать в Революционном Комитете, - ответил Грей, - теперь не время отдыхать.
- Ну, как хочешь, - зевая во весь рот, произнес Смок, - а я сосну часок-другой и пожру малость, если у тебя найдется что-нибудь в этом роде.