- Да нет же! – замахал руками Дымок, потом глубоко вздохнул и сказал, - Не перебивайте, пожалуйста, и я расскажу. После того, как Славка удрала с "Ростка" там все только об этом и говорят. Слышали про новую супернавороченную базу пиндосских учёных возле Янова?
Мы снова переглянулись и кивнули.
- Так вот, они решили взяться за изучение Зоны по-новому. Будут исследовать не аномалии и мутантов, а людей, которые с этими аномалиями и мутантами на "ты". Понимаете? С Выбранными Зоной они сотрудничать собрались!
- А что, - вставил Весёлый, - Подход разумный.
- Подход-то может и разумный, только кто из Выбранных добровольно в подопытные кролики к америкосам пойдёт? Славка, ты пойдёшь?
- Я спятила, что ли?
- Вот именно! Поэтому научники договорились с "Долгом" о поставке им таких людей. За очень хорошее вознаграждение.
У костра воцарилось молчание. Друзья задумчиво морщили лбы. Я моргала, глядя на Дымка, потом хотела возмутиться и объявить его рассказ чепухой и сталкерскими сплетнями, но вспомнила Кэпа. "Славка, можно тебя на секунду?". "Лучше уходи отсюда вместе с друзьями. И лишний раз не заглядывай".
- Что… что же это получается? "Долг" хочет продать меня научникам? Как вещь?
Кактус сделал рукой успокаивающий жест.
- Да ну, ты сегодня полдня в Баре проторчала, и никто тебя никому не продал.
Но Колотун покачал головой.
- Дымок правду говорит, я об этом и раньше слышал, только значения не придал. Славка, ты днём у Сотника была, как он себя вёл?
- Он… ну, сухо очень себя вёл. Можно сказать, за дверь меня выставил.
- Это понятно, - кивнул старшой, - Выбранные Зоной для долговцев недалеко от мутантов ушли. Как ты вообще додумалась идти за помощью к главе "Долга"? Святая простота.
Я вспомнила слова Сотника "ты либо слишком наглая, либо очень глупая" и мысленно согласилась с Колотуном. Действительно, до такого только я могла додуматься. Ведь даже охранник Сотника сказал, что мне там нечего делать.
- Но "Долг" никогда меня не трогал!
- Потому что не за что было. И потом… ты девушка всё-таки. А после сегодняшнего происшествия у них в отношении тебя развязаны руки.
Я почувствовала злость.
- Ладно. Понимаю - америкосы долганутым бабла наобещали, это веский аргумент даже для них. А если я больше дам? Отвяжутся?
- Как же! – фыркнул Весёлый и плюнул в костёр, - Это же "Долг", забодай его кабан! Они теперь в принцип пойдут, пусть типа все видят, что ждёт тех, кто им дорогу переходит. Чтобы другим неповадно было.
- Но ведь они знают, что Славка - Выбранная Зоной, - вмешался Кактус, - Им же потом самим хуже будет. Да и другие группировки не одобрят, к Славке вроде все хорошо относятся.
- После того, как узнают, что она помогла бежать бандиту, могут и по-другому начать относиться. - Заметил Колотун. - По крайней мере вмешиваться точно не станут.
- Н-да. - Неопределённо произнёс Кактус и стал задумчиво смотреть в огонь. Весёлый и Колотун тоже молчали, нахмурив брови, а Дымок смотрел на меня с таким страданием во взгляде, будто я уже сидела в колбе у научников обмотанная электродами.
- Да ну, ерунда, - сказала я вроде бы всем, но в первую очередь Дымку, - Пусть сначала попробуют поймать. На Северном Полюсе - ха!
Глаза Дымка расширились и заблестели, Кактус по ту сторону костра воздел руки к небу в жесте отчаяния, я прикусила язык, но было поздно.
- На Северном Полюсе?! Ты... вы туда собираетесь?
Дымок только сейчас окинул взглядом наши битком набитые рюкзаки, прислонённые к ним новенькие стволы, аккуратно сложенные на траве противорадиационные костюмы. Приоткрыл рот. Колотун выразительно вздохнул глядя на меня и покачал головой. Да я и сама уже готова была от души дать себе по губам. Трепло! Теперь от Дымка не отвязаться и винить в этом кроме меня некого. Я проболталась, и я обещала взять Дымка с собой в ближайшую ходку.
Я посмотрела на друзей несчастными глазами, но Колотун отвёл взгляд, Кактус покрутил пальцем у виска, а Весёлый не знал о моём обещании Дымку и вообще ничего не понял. Пришлось давить из себя невразумительное бормотание:
- Мы... ну это ещё не совсем точно... сам понимаешь, Северный Полюс, это... Мы ещё подумаем... может быть.
Мне не удалось провести Дымка. Он пошевелил губами, словно разговаривая сам с собой, потом поднял глаза на меня и сказал, как гирю уронил:
- Я иду с вами.
Остаток вечера мы провели за едой, болтовнёй и распитием прихваченной из бара бутылки вина. Никто нас не беспокоил, и мы расслаблялись на полную катушку. Под конец, когда мне уже захотелось спать, Весёлый поднял из травы гитару и подмигнул.
- Ну что, молодёжь, сбацаете что-нибудь на сон грядущий?
Кактус задорно тряхнул головой, отбрасывая со лба отросшую чёлку:
- А, давай! Тряхну стариной.
И мы тряхнули. Сначала он, я и Дымок оптимистично проорали под гитару "Ничего на свете лучше не-е-е-ету-у, чем бродить друзьям по белу све-е-ету-у!", потом Кактус соло исполнил пару шуточных песен про армию. После этого гитару неожиданно попросил Дымок, и я удивилась, потому что никогда не видела его играющим. Вопросительно посмотрела на друзей, но они удивления не высказали.
Дым положил инструмент на колени, погладил лаковый бок, смущённо улыбнулся. Я пришла в уныние, потому что знала, каким репертуаром владеют парни его возраста. Вряд ли он при мне станет петь про резиновую Зину, но вот бандитские ножи, любовь-кровь и надрывный драматизм обеспечены. "А над сырою могилко-о-о-ой повесился сам прокуро-о-о-р".
Дымок кашлянул, тронул струны и без вступления запел:
- Если я богат как царь морской...
Я почувствовала, как по лицу расплывается улыбка. Удивительно и приятно - Высоцкий! "Дом хрустальный". Надо же... Ай да Дымок!
Высоцкого я слушала со школьных лет, вызывая культурный шок у одноклассниц, тащившихся по смазливым поп-идолам, на которых мне было глубоко плевать. На мнение одноклассниц, впрочем, тоже. А эта песня нравилась особенно, и я помню, как уже здесь в Зоне жалела, что никто из сталкеров её не знает и не играет. И сейчас захотела подпеть Дымку, но отчего-то застеснялась. А вот Кактус не застеснялся и подтянул с середины припева:
- Родники мои серебряные...
Весёлый и Колотун подпевать не стали, но слушали не шевелясь, с серьёзными лицами. После второго куплета Кактус замолчал, наверно забыл продолжение, и допел Дымок один.
- Не сравнил бы я любую с тобой...
У него оказался негромкий, но ясный и приятный голос. И пел он так... проникновенно что ли… С душой. Мне вдруг подумалось, что Дымок обязательно будет петь эту песню девушке, которую полюбит, и я даже испытала укол зависти. Нет, не потому что её будет любить Дымок, а потому что мне никто никогда песен не пел. В ресторане заказывали - да, но это ведь совсем другое...
- Золотые мои россыпи...
Дымок закончил петь, последний раз тронул струны и замолчал, глядя перед собой. Остальные тоже молчали. А потом Кактус неожиданно начал аплодировать. Это у него получилось так естественно и правильно, что мы сразу присоединились к аплодисментам.
- Здорово! – искренне сказала я и даже показала Дымку большой палец, - А я и не знала, что ты не гитаре играешь. Спой ещё что-нибудь?
Но Дымок вдруг покраснел так, что это было заметно даже в неровном свете затухающего костра, закашлялся и торопливо протянул гитару Весёлому.
После Высоцкого петь и слушать что-то дурашливое мне не хотелось. Остальные видимо чувствовали то же самое, и над костром повисло задумчивое молчание. Оно явно затягивалось. Я уже хотела громко зевнуть и напомнить, что нам всем пора на боковую, когда Весёлый не сказав ни слова взял аккорд на гитаре. Медленный и грустный.
Колотун, Кактус и Дымок повернулись к нему и приготовились слушать. А я сразу поняла, какую песню собрался петь Весёлый. Потому что уже её слышала.
Сталкеры поют о разном. И про войну, и про любовь, и конечно "блатняк", куда без него. Но есть особая категория песен - это те, которые родились здесь, в Зоне. Написанные самими сталкерами, передающиеся из уст в уста, из КПК в КПК, от костра к костру. И часто бывает так, что автор давно лежит под грубо сколоченным деревянным крестом, а его произведение как звучало над несчастливой чернобыльской землёй, так и будет звучать, пока земля эта существует.
Они были двух категорий, такие песни. Либо щемяще-грустные, источающие тоску, безнадёжность и покорность судьбе, либо наоборот - преувеличенно бодрые и весёлые, уверяющие, что сталкеру сам чёрт не брат, всё ему в Зоне нравится, и вообще он доволен такой жизнью, потому как донельзя крут. А песня, которую начал петь Весёлый была особенная. Она странным образом сочетала в себе и то и другое. С одной стороны сталкер о котором пелось, давно смирился с бродячей своей судьбой, ничего иного от жизни не ждёт и не к чему не стремится. Это должно быть грустно. С другой стороны сталкера сей факт нисколько не печалит, даже вполне устраивает. И это должно бы быть весело, но... весельем в песне и не пахнет. Тоской тоже. Вот и пойми о чём она.
Песня называлась "Сбывшаяся сказка", её автора Весёлый не знал, но саму песню очень любил. Только пел не часто. Наверно считал, что для этого нужен особый случай. Сегодня он наступил.
- Над Холмами ветер завывает,
Чёрною химерой ночь крадётся…
Мало сил, и время поджимает,
Значит, в темноте идти придётся.