- Да? - Варнак испытал сильное разочарование. Он и правда все чаще переставал верить в реальность происходящего и очень надеялся, что его разубедят. Но, похоже, проблемы Еремея с галлюцинациями никого, кроме него самого, не волновали. - И ты тоже сон?
- Конечно, Ерема, - улыбнулась Зоримира.
- Ну, если так… - Варнак обнял ее за талию, наклонился и крепко поцеловал в губы. Шепотом поинтересовался: - Ведь во сне можно все?
Девушка не отстранилась. И даже ответила на поцелуй. Сказала с легкой усмешкой:
- Но даже во сне поцелуи должны быть страстными и искренними. Поэтому больше так не делай… Без искренности. - Она легким движением отодвинула его в сторону и вошла в дом.
- Кажется, это галлюцинацией не было, - вздохнул Варнак. - Позорище получилось очень натуральным.
Он проводил взглядом удирающего окровавленного пса. Наверное, в ближайшие дни от гаражей лучше держаться подальше. Хозяин собаки может попытаться отомстить. У двуногого, конечно, ничего не получится… Но зачем рисковать? Он ведь не желает затевать войну. Он хочет просто мирно и спокойно жить.
- Тьфу ты, черт! - Еремей, излишне отвлекшийся трудностями Вывея, встряхнулся и, войдя в парадную, догнал девушку у лифта. Он, конечно же, уже был здоров и крепок, но на девятый этаж без одышки пока не забегал. Так что Игорь помчался по лестнице один.
Когда закрывшиеся двери оставили их наедине, Зоримира вдруг подступила, прильнула к нему губами. Варнак несколько растерялся, потом попытался ответить, потом… Она шагнула назад, покачала головой:
- Нет, не получается.
- Это из-за шнауцера, - ответил бывший лейтенант. - Влез не вовремя, отвлекает.
- Спасибо.
- За что?
- За то, что не предлагаешь просто покувыркаться. Для удовольствия. Ведь многим достаточно удовольствия. Единение чувств интересует немногих. Значит, у тебя остается шанс. И у меня.
Двери расползлись, не дав Варнаку времени ответить. Девушка вышла первой, оглянулась:
- Ты ведь, помнится, интересовался подружкой из прошлого? Школьной любовью? Что-нибудь для гадания принес?
- Прости, последний месяц мне было немножко не до гаданий, - оскалился Вывей.
- Это ты прости, я совсем забыла, - улыбнулась она. - У тебя хорошие клыки. Колгейт?
- Парное мясо, - ответил Варнак, усилием воли задвигая излишне возбужденного волка дальше в глубину сознания. - Неужели так заметно?
- У тебя свой талант, у меня свой, - многозначительно постучала пальчиками по двери девушка. - Главное - не закапывать.
- Да-да, - спохватился он, достал ключи. - И много вокруг таких талантов?
- Да почти все, - вошла в квартиру Зоримира. - Но таланта мало. Нужно его открыть. Нужно его не испугаться. Нужно в него поверить. Нужно приспособиться с ним жить. А получается это не у всех. К тому же, современная медицина успешно лечит от чего угодно. От любых отличий отдельного чудотворца от общей серой массы.
- Если каждого появившегося чудотворца лечить, общая масса всегда останется серой.
- Молодец. Быстро схватываешь, - похвалила девушка.
- А ты, значит… - запнулся Еремей, не зная, как закончить начатую мысль.
- Не гордись напрасно, смертный, - резко обернулась к нему Зоримира и легко присела на подоконник. - Ни ты, ни я ничем не лучше прочих людей. Просто у нас с тобой была фора. Мы не открыли своих талантов сами. Наш дар пробудил в нас Укрон. А увидев Укрона, намного легче поверить и во все остальное. Может статься, здесь, вокруг нас, в соседних квартирах, живут люди, в сотни раз способнее меня к прозрениям, в тысячи раз более чувственные, в миллионы раз более контактные… Но их некому разбудить. А пробудившихся самостоятельно окружающие считают странными и лечат галоперидолом. Кстати, галоперидол - это очень хороший стимул к предельной скромности. Это я так, на всякий случай.
- Да я и сам догадался, - рассмеялся Варнак.
- Правда? - Она спрыгнула с подоконника и подошла ближе.
Еремей, поддавшись порыву, поцеловал ее снова. Она ответила на поцелуй и улыбнулась:
- Уже лучше. На троечку. Уровень искренней и непорочной дружбы. Наверное, нам нужно больше тренироваться.
На лестнице послышались шаги, Игорь толкнул дверь:
- У клиента все в порядке. И я нашел его ноготь. Сломал вчера перед выходом. Сам видел на камере, как он, выходя, скусил что-то на пальце и сплюнул. Я не искал, потому что фиг его знает. А тут взгляд как-то упал, пока глазки и двери проверял, смотрю - лежит. Ну, я его сразу в бумажку - и сюда.
- Молодец. Теперь с тебя кофе, ковшик и тазик.
Как и во всяком нормальном доме, населенном одними мужиками, ковшика на кухне не нашлось, но зато обнаружились пассатижи и пара прочных ножей, с помощью которых в ковшик была превращена банка из-под тоника, спешно опорожненная Игорем. Над тазом с водой Зоримира нашептала какие-то наговоры, сыпанула сушеной травы, капнула что-то из принесенного с собой пузырька. В поставленный на огонь ковшик девушка кинула желтые комья воска, к тазику придвинула стул, кивнула на него Варнаку:
- Садись, яхонтовый, карму твою смотреть станем.
- Это как?
- Это не больно. Не бойся, я не доктор, ничего не отрежу. Смотри прямо перед собой и думай о том, чего тебе больше всего желается.
В эти минуты Еремею больше всего желалось есть - но признаться он не рискнул, попытался найти более ценную и возвышенную мечту, принялся лихорадочно копаться в мыслях, и она вдруг явилась во всей красе: тушка пахнущей лесом и кровью, сочной молодой косули, лежащей среди изумрудной травы.
- Смотри прямо, не отвлекайся. - Гадалка вытянула ковшик и пролила из него воск прямо через взгляд молодого человека. Тут же выловила из тазика получившуюся отливку, закрутила в руках: - Та-а-ак. Порчи, сглазов, приворотов нет, в этом деле все гладко. Со здоровьем все хорошо, тайных пороков нет, на душе покой… Ха, ну, надо же! В него стреляли, лечили, колдовали, с Укроном встретился - а на душе покой!
- Это все сон! - напомнил Варнак.
- Я помню, - ответила девушка. - Судьба ровная, с нежданными опасностями… Но это почти у всех такое, в Москве даже по пешеходному переходу улицу перейти - и то смертельная опасность. А вот это больше всего похоже на долгожданную встречу… Интересно, с кем? Я не гожусь, я уже здесь. На подружку школьную пока не гадали. Значит, не встретится. Тогда кто? Эй, слуга лешего, признавайся, о ком с такой страстью мечтаешь?
- Как, как ты меня назвала?
- Леший ты у нас отныне, яхонтовый мой. Али служить Укрону верой и правдой не поклялся? Вот оно так и выходит. Он у нас леший, всем лесам главный - а ты так, из молодых и мелких. Но ты мне зубы не заговаривай! - спохватилась гадалка. - А ну, в глаза мне посмотри: о ком ты с такой страстью мечтаешь, что у тебя при сердце целый горб на отливке вырасти ухитрился?
- О молодом зайце на вертеле, политом гусиным жиром, с коричневой румяной корочкой. И чтобы снизу угольки березовые, и от падающего жира скворчали и огоньком пыхали.
Десантник зашевелился. Громко хлопнула дверца морозилки, и Игорь недовольно выругался:
- Что за гады все пельмени слопали? Хоть бы полпачки оставили, прежде чем за новой сходить.
- Мурло твое бессовестное, Еремей! - покачала головой Зоримира. - У самого зазноба на сердце размером с Эверест, а ко мне целоваться лезет!
- Да где зазноба?! - возмутился Варнак. - Нету у меня никого!
- А вот это видишь? Вот это? - сунула она ему под нос продолговатый восковой слепок. - Вот здесь - видишь? Если слепок весь в торчащих шипиках - это порчу означает, али проблему тайную со здоровьем или тяготами душевными. А когда гладкий, как у тебя, - это все нормально. Здесь у тебя пусто с позорными тайнами, вот у тебя судьба протяжная вся в мелких бугорках, эта сторона - на встречу, эта - на память, а эта - на дела сердечные. Раз они бугром пересекаются, значит, быть долгожданной встрече, на все линии завязанной.
- Воск как воск. Застыл криво, только и всего. Ничего это не значит!
- Я как-то доктору про кардиограмму то же самое сказала. А он почему-то обиделся.
- Так то кардиограмма!
- А это отливка! Люди врут, а отливки - никогда. Все, иди давай отсюда! Только время на тебя зря потратила. Игорь, ноготь!
Десантник передал гадалке бумажный сверток, заботливо придвинул табуретку, положил на нее страницу календаря. Зоримира, сняв босоножки, поставила ноги в воду, развернула бумажку, стряхнула обломок ногтя на ладонь, прикрыла второй, опустила веки, что-то нашептывая. Резко развела ладони, уронив находку в воду, закинула голову назад. Игорь подсунул ей в руку карандаш, и она, не глядя, принялась торопливо чиркать по бумаге. Потом вдруг резко затряслась, руки расслабленно обвисли, но зато голова поднялась, и девушка открыла глаза. Застонала:
- Изрядно сегодня торкнуло… Не надо было дважды на одной воде гадать. Игорь, вынесешь?
- Конечно, не беспокойся. - Десантник взял исчирканный листок. - Ого, почти весь месяц изрисовала! Вот тут на послезавтра зубец лихой вижу, потом канитель низкая на две недели, потом еще пара зубцов, и канитель пошла вверх.
Еремей глянул ему через плечо. Карандашная линия ровной не была нигде, вся состояла из мелких штрихов - некоторые из них выпирали чуть выше или чуть ниже, а в отдельных местах зубцы вырывались вверх на два-три сантиметра. Поскольку рисовала Зоримира поверх календарного листа, было хорошо понятно, на какие дни и недели месяца приходятся эти всплески и даже, хотя и очень примерно - на какую часть дня.
- Дешифруешь? - спросил у гадалки Игорь.