- Алиса-тян сильная дзюкуся, - кивнул бритой головой Рюхэй, - скорее всего, встреча с ней каким-то образом разбудила часть вашей силы.
- Инцидент в кабинете Накадзо-тайса был до встречи с Алисой-тян, - возразил я. - Мне после Ютаро-кун говорил, что и его краем зацепило.
- Весьма интересно, - потёр длинными пальцами подбородок Рюхэй. - Боюсь, что мне самому с вами не справиться. Придётся обратиться к более знающим людям. Это займёт некоторое время. Думаю, вам стоит посвятить его простым самостоятельным занятиям для пробуждения духа. Идёмте со мной, Руднев-сан, - он указал мне на небольшой сруб колодца с воротом, цепью и ведром. Мы подошли к нему, и Рюхэй ткнул пальцем вниз. - Поглядите.
Я сунул нос в колодец, где-то далеко внизу плескалась чёрная как нефть вода.
- Бросьте туда ведро, - сказал Рюхэй, - ведь так и вас воду берут, верно? - Он, похоже, не был знаком с конструкцией колодца сруба.
Я взял новенькое железное ведро и отпустил его. Загремела цепь, через полминуты, не меньше, ведро плюхнулось в воду. Я и без подсказки монаха принялся выбирать цепь, поднимая ведро. Когда оно встало на край сруба, Рюхэй велел мне вылить его обратно.
- И зачем надо было доставать? - удивился я.
- Этот колодец, - объяснил Рюхэй, - если можно так грубо выразиться, проекция вашей внутренней силы. Вычёрпывая воду и выливая её обратно, вы как бы пропускаете её через себя. Таким образом, вы будете постепенно преумножать духовные силы за счёт спящих запасов.
- И сколько раз мне переливать из полного в полное? - перефразировал я поговорку.
- Пока не устанете, - ответил Рюхэй, - а после я выведу вас отсюда.
- Понятно, - сказал я, выливая воду и кидая ведро обратно в колодец.
После шести подъёмов ведра у меня вполне закономерно заболели руки и плечи. На восьмом заныла спина. На одиннадцатом скользкая ручка выскользнула из пальцев, и полное ведро с полдороги нырнуло обратно. Я попытался ещё раз вытащить его, но безуспешно - и трети расстояния не протянул, пальцы как будто сами собой разжались. Я поглядел на них - ладони покраснели и горели огнём.
- Вы хорошо потрудились, Руднев-сан, - сказал мне Рюхэй, - редко кому удаётся в первый же раз дойти до десятка. Теперь идёмте со мной, и постарайтесь запомнить, как я вывожу вас. В следующий раз, вам выходить самому.
Он зашагал вперёд, казалось, в совершенно случайном направлении, и трава расступалась перед его ногами.
- Просто идите вперёд, Руднев-сан, - говорил он, - и вспоминайте, где вы находитесь на самом деле. Вспоминайте позу, в которой сидите. Вспоминайте, как затекает тело, если долго просидеть в одной позе. И, вообще, вспоминайте, вспоминайте и вспоминайте…
Странное ощущение, когда ты открываешь глаза, если считаешь, что они и так открыты. Тело как будто превратилось в каменную статую, из тех, что стоят во дворе храма. Ко мне деревянной походкой подошёл Рюхэй и протянул мне руку. Похоже, и бывалому монаху было тяжеловато просидеть в позе лотоса несколько часов. А уж я, казалось, не мог пальцем пошевелить. Я принял руку монаха, и он сильно дёрнул меня вверх. По спине волна боли прошлась неким выстрелом, ею налился каждый сустав, сотни чертят с иголочками пробежались по всему телу, восстанавливая ток крови. Я с помощью Рюхэя поднялся-таки на ноги, выпрямил спину, уперев руки в бока, расправил плечи. Каждое движение моё сопровождалось жутким хрустом то в спине, то в суставах. Мне казалось, что я сейчас переломлюсь где-то в поясе.
- Вот те на… - удивлённо произнёс я по-русски, глядя на медленно клонящееся к закату Солнце. - Засиделись мы тут.
- Я не понял, что вы сказали? - спросил у меня Рюхэй.
- Засиделись, - сказал я уже по-японски. - В театр возвращаться будет не очень удобно. Трамваи переполненные идут.
- Езда в переполненном трамвае - это неплохой массаж всего тела, - сказал Рюхэй, и я вылупился на него, как тот самый баран на новые ворота. Это что, была шутка? - Идёмте, Руднев-сан, - тем же спокойным тоном добавил монах, - я провожу вас до остановки трамвая. Мне надо размяться после столь долгой медитации.
Вместе мы миновали длинную улицу, где вовсю шла торговля сувенирами и амулетами. Пришлось пропустить два трамвая до Синдзюку, втиснуться в них было нереально, но подходили они достаточно часто, а потому уже на третьем я отправился в театр. Я кивнул Рюхэю и прыгнул на подножку трамвая. Массаж, действительно, был отличный - кровообращение во всём теле восстановилось очень быстро.
Накадзо перехватил меня сразу после завтрака. Ютаро с самого утра расспрашивал, как лучше всего воевать с сильно превосходящими силами противника. Ведь в этот раз тайса обещал выставить против "Труппы" вдвое больше мехов, среди которых будут превалировать новые модели "Биг папасов".
- Главная ваша ударная сила, - втолковывал ему я, - это Наэ-кун с её ракетами. Старайся использовать их как можно эффективней. С самого начала прикидывай, куда лучше всего бить ракетами. После этого добивай остальных из пулемётов и авиапушек.
- Я вот что подумал, - говорил молодой человек, забрасывая рис в рот с такой скоростью, что мне оставалось лишь удивляться, как он не давится, - ведь подбитого "Биг папу" можно добивать уже из не из авиапушек, но и из пулемётов. Броню-то им очень сильно повреждает взрывами ракет и осколками.
Я только кивал в ответ на его слова, воздерживаясь от комментариев. Открыто хвалить тактику собственного командира попахивало подхалимажем, что в моём случае выглядело бы, по меньшей мере, двусмысленно. Критиковать же Ютаро было вроде как не за что, все плюсы и минусы тактики выявит сегодняшний тренировочный бой.
Ютаро доел свою порцию и ушёл, я поднялся следом за ним и направился к лифту. Но меня перехватил Накадзо.
- Нам надо поговорить, Руднев-сан, - сказал он. - Идёмте в мой кабинет.
Мы поднялись к нему, Накадзо опустился в своё кресло и указал мне на стул. Я сел, терпеливо ожидая начала разговора.
- Пить сегодня не будем, - сам себе усмехнулся Накадзо, и я понял, что он просто не знает с чего начать разговор. - Дело в том, - он вздохнул, - что ваше присутствие слишком, как бы это сказать, расхолаживает, что ли, отряд. Ютаро только что в рот вам не смотрит после первых советов по тактике. Он ничего не делает без вашего одобрения, а это уже не просто скверно…
- Я всё понял, Накадзо-сан, - кивнул я. - Нельзя допустить, чтобы Ютаро-кун постоянно оглядывался на меня в своём командовании отрядом. Я устранюсь от тренировок отряда на некоторое время, тем более, что мне нельзя и близко подходить к доспехам. По крайней мере, пока Рюхэй-сан не проконсультируется с "более знающими людьми", как он сказал. Кроме того, он оставил мне самостоятельное задание, а оно занимает достаточно продолжительное время.
- Отлично, - сказал Накадзо, поднимаясь на ноги. - Я так и передам Ютаро.
Мы покинули его кабинет, и я направился в свою комнату. Делать мне снова оказалось нечего, оставалось лишь выполнить задание Рюхэя. Я устроился прямо на полу, сев по-турецки и опершись спиной на стену. Закрыл глаза, несколько раз глубоко вздохнул, но сосредоточиться не мог. Может загводка была в храмовых курениях, что возжигал Рюхэй, может, в самой обстановке комнаты, предназначенной для медитаций, а может, я слишком испугался слов монаха, и теперь просто не мог заставить себя выпасть из своего тела. Я просидел так с четверть часа, пока не раздался знакомый голос:
- Откройте глаза, Руднев-сан, - произнёс он. - Вы удивительно невнимательны.
По совету невидимого, но уже узнанного человека, я открыл глаза и поднялся на ноги. У окна в моей комнаты стоял Юримару, одетый не в кимоно, а в странный эклектичный костюм из японской и европейской одежды. На подоконнике лежала шляпа с узкими полями.
- Нет, вы каждый раз удивляете меня, Руднев-сан, - рассмеялся седовласый самурай, - каждый раз, - повторил он. - Дважды вы выпадаете из тела, даже не заметив этого. Да ещё делаете это так "громко", что любой обладающий хоть малейшим пониманием о тонком мире. Я просто не мог пропустить такого шанса пообщаться с вами без каких-либо последствий.
- Отчего же вы в первый раз не навестили меня, Юримару-сан, - усмехнулся я, - монаха испугались?
- Этот малец ничего не смог бы противопоставить мне, - отмахнулся тот, - но и в храм Асакуса Канон зайти у меня не получилось бы. Он защищён молитвами и заклинаниями многих поколений буддистов. Честно говоря, я и на сотню тё подойти к нему не могу.
- А театр не так хорошо защищён? - поинтересовался я.
- Хорошо, - ответил Юримару, - но мне удалось просочиться через щели в этом щите, появившиеся из-за вашего выхода из тела. Выскользнуть обратно мне будет сложнее, но и с этим я справлюсь. На крайней случай, позову на помощь Кагэро, вместе прорвёмся.
- Вы хотели поговорить со мной, Юримару-сан, - напомнил я, - о чём же?
- Я не могу следить за вами, Руднев-сан, в театре, - сказал он, - однако вы очень удачно сумели проникнуть в самое сердце нашего врага. Я должен контролировать вас, почти каждый шаг, чтобы вы не наломали дров, и я получил шанс нанести удар Накадзо в самое сердце. Мы будем общаться именно тут, в так называемом тонком мире, где отследить наше общение никто не сможет. - Он прищёлкнул пальцами. - Отлично придумал этот монах, Рюхэй, ты сказал, его зовут… И как я сам не догадался научить тебя медитативным практикам.
- Но вы, скорее всего, ограничены во времени, - предположил я. - Ведь ваше присутствие могут почувствовать - и вам придётся туго.
- Для того, чтобы мне пришлось туго, Накадзо придётся очень постараться, - усмехнулся Юримару. - Но, в общем, вы правы. Мне пора…