Он взял гребок и, морщась от острой ломоты в спине, опёрся на железный костыль, с трудом переводя дыхание. В эту минуту над головами звякнула дверка.
- Эй, дрянь чумазая, что у вас с паром? Корабль еле двигается! - донесся с верхней площадки густой уверенный голос второго механика.
Угрюмые лица рабочих настороженно и быстро повернулись на окрик. Инженер Беренс, выпятив угловатый гладко выбритый подбородок, медленно сошел на вторую площадку.
- Подрезать надо чаще! Языки треплите, сукины дети! Я вот вас сейчас научу шуровать, - пригрозил он, нахмурившись.
- Шибко люди замучены, тюан. Мынога вода, мынога угля кидай… Ба-алыдой тайфун, - ответил хрипло Янг-Чен, не переставая подламывать шлаки.
Падди, кидая из рундука свежий уголь, оглянулся на инженера и, задержав лопату, сказал протяжно:
- Дать ему, парни, резак. Пускай поучит.
Беренс, сутулый и ширококостный, как кашалот, сердито сузил глаза и сполз по крутым ступеням в котельную. Ноздри его крупного носа затрепыхали от гнева, точно у лошади.
- Ты что застыл тут с гребком, как болван? - подошел он к Бертье, сжав угрожающе кулаки.
В опущенных усах кочегара мелькнула недобрая усмешка.
- Смойтесь-ка лучше, сэр, не путайтесь у людей под ногами: работать мешаете, - произнес француз хладнокровно.
Беренс отступил в сторону, но продолжал ругаться и угрожать:
- За что вам доллары платят, бандитам? За то, что вы по углам разговоры разводите? В твиндэк засажу мерзавцев!.. Штрафовать буду!..
Эрна, подкатывая к котлам вагонетку, обиженно проворчала:
- Мы и за разговорами работаем, сэр.
- А ругаться по хлестче тебя умеем, языки не на привязи, - добавил Бертье ровным тоном, глядя в упор на начальника.
- Ну, ну, поджать зубы!.. Пар не поднимется, я проучу вас, - перебил тот в запальчивости, озираясь с опаской на остальных рабочих.
Огромные его кулаки прыгали перед лицами кочегаров и угольщиков, не задевая, однако, пока никого. Ярцев, бросив работу, выжидательно следил за механиком, дерзко и весело поблескивая светлыми глазами.
Второго механика на корабле не любили. Он был груб, придирчив и, обладая большой физической силой, нередко сопровождал свою брань зуботычинами. Правда, делал он это с расчетом, избегая задевать смелых и нападая всегда на самых трусливых и безответных, но ненавидели его все.
Бертье, рассерженный его руганью, демонстративно отбросил гребок на кучу угля и сел на скамейку под виндзейль, с облегчением чувствуя на потной спине медлительное дыхание ветерка.
- Замечательный вы начальник, сэр, - сказал он с издевкой. - Когда корабль погибал, вы под койкой отлеживались, в море блевали, а теперь героя из себя строите.
Беренс сунул правую руку в карман, но в эту минуту негр Вайз, не выдержав нестерпимой учтивости старшего кочегара, схватил увесистый кусок угля, выглянул с бранью из-за перегородки и бросил ком в инженера. Впереди негра стояли с лопатами Эрна и Наль, наполняя топливом вагонетку. Беренсу показалось, что комком в него бросил яванец. Выхватив из кармана револьвер, инженер яростно шагнул к шахте, как будто готовясь выстрелить в угольщика. Эрна, испуганно вскрикнув, стала впереди брата, загородив его своим телом.
- Это не он! - закричала она растерянно, расставив по-детски руки.
Механик попятился, но в то же мгновение коротким сильным толчком тренированного боксера ударил девушку рукояткой револьвера по виску. Эрна упала без крика. Кепка слетела в сторону, из черепа по щеке и спутанным волосам медленной струйкой потекла кровь. Наль поднял лопату над головой и кинулся на механика.
Беренс отпрыгнул к ближайшему рундуку и выстрелил. Пуля просвистела над ухом яванца, звякнув в настилку. Инженер прицелился снова. Тогда Ярцев взмахнул молниеносно лопатой и плашмя опустил ее на голову Беренса. Угол лопаты задел за край рундука, и потому удар был ослаблен, но инженер пошатнулся, выронил револьвер и, захлебнувшись, широко открыл рот.
- Ну, теперь берегись, тварь продажная! - прорычал в неистовстве Ким, хватая его за горло.
Бертье подбежал с другой стороны. Завязалась борьба.
Ярцев и Наль бросились в это время к Эрне, неподвижно лежавшей у вагонетки. Наль расстегнул торопливо ворот рубахи и прислушался ухом к биению сердца. Сердце чуть слышно билось.
- Жива, - сказал он с надеждой.
Ярцев смочил кусок пакли пресной водой и приложил к ране. Ирландец достал откуда-то чистую тряпку, хотел перевязать голову Тэдди, но, увидав в расстегнутый ворот смуглые невысокие груди, с изумлением воскликнул:
- Святители Николаи угодники!.. Так это же девка!
- Моя сестра! - сказал Наль отрывисто, желая сразу выяснить положение и тем избежать ненужных вопросов и разговоров.
Моряки, услыхав, что Тедди, едва не убитый механиком, оказался в действительности молодой девушкой, сестрой их любимого товарища, пришли еще в большую ярость, стараясь свалить инженера, отбивавшегося от них с необычайным искусствам и силой. Теперь на помощь Бертье и корейцу бросились почти все, за исключением Янг-Чена, который бездействовал около топок, в немом любопытстве следя за дракой.
- За жабры его, рвань поганую!
- Здоров, сволочь, отъелся на наших, харчах.
- Резаком по черепу ему, Вайз, чтобы на баб с револьвером не кидался!
Негр схватил лом, но в это время Бертье сильным ударом свалил механика с ног и с яростной хрипотой скомандовал:
- Не трогай!.. Если она не очнётся, живого сожжем, собаку.
Толпа, злорадствуя, бросилась на лежачего.
- На живот ему надави, на живот!..
- Узлом крути руки!
- Еще барахтается, кашалот тупорылый!
- А ты его в переносье!
Беренс, почувствовав близость смерти, пронзительно завопил о пощаде. Круглые голубые глаза его от страха и напряжения борьбы сделались выпуклыми.
- Парни! Ребята!.. Голубчики!.. Погорячился я. Простите ради Христа… Бочку лучшего рома поставлю, клянусь вам! - выкрикивал он в неописуемом ужасе, сразу весь обессилев.
Бертье, стягивая веревками его руки, усмехнулся.
- Рабочие у вас, гадов, пощады не просят, и вам ее нет, - сказал он, бледный от злобы и торжества.
Ярцев и Наль продолжали хлопотать около девушки, стараясь привести ее в чувство, но пульс ее все еще бился чуть слышно; глаза и губы были плотно закрыты, кровотечение не прекращалось.
- Загубил человека… Под котел его, парни! В топку! - крикнул горестно Падди, которому вдруг показалось, что Эрна уже не дышит.
Он бросился к связанному механику. Беренс заерзал по грязным плитам, как рыба, упавшая из воды на песок с мертвящим крючком под жабрами.
- Братцы, простите!.. У меня же семья… восемь душ… Ради детей!.. У вас ведь тоже есть дети, - хрипел он в отчаянии.
Негр, ирландец и Ким подняли его над настилкой.
- Нашел у кукушки гнездо! - воскликнул француз. - Тащи его, парни. Башкой повертывай в огонь. Ни один черт не узнает, куда девайся: сгорит лучше угля.
Беренс издал вопль ужаса. Наль торопливо шагнул наперерез морякам.
- Стой, Бертье, брось это дело. Сестра жива!.. И потом пролетарии так не борются, - сказал он взволнованно.
Бертье остановился. Бешенство его сразу стихло. Беренс, плача и задыхаясь, продолжал молить моряков о пощаде. Падди и Ким нерешительно переглядывались.
- Очнулась, - сказал громко Ярцев. - И кровь уже не идет.
Эрна открыла с глубоким вздохом глаза, потрогала на виске мокрую паклю и брезгливо ее отбросила. Ярцев помог ей встать и, перевернув вагонетку, посадил девушку, как на стул.
Бертье поворотился к ирландцу.
- Падди, смой с механика грязь и пусть убирается к черту, пока не сделали его шлаком. Но рук, смотри, не развязывай, а то, пожалуй, снова драться полезет.
Ирландец и негр наполнили большую бадью соленой водой и подошли к Беренсу.
- Лезь, гад, обратно наверх, а то утопим! - крикнул француз, помогая товарищам окатить инженера, чтобы придать ему еще более жалкий вид.
Беренс, брыкнул ногами, уперся мокрым затылком в остатки угля и, цепляясь всем телом за круглые прутья, лестницы, со скрученными назад руками, вскарабкался на верхнюю площадку.
- Про ром не забудь, механик! Бочку клялся поставить, - напомнил ему с хохотом Ким.
Беренс, толкнув ногой дверку, вьюном скользнул в кубрик, через который был выход на палубу.
Когда инженер скрылся за дверкой, Янг-Чен отрывисто и резко сказал:
- Нет угля; худо; котел совсем тухнет.
Падди, лениво усаживаясь под виндзейль, ответил:
- И дьявол с ним!
Бертье подошел к китайцу, дружелюбно взял у него лопату и бросил на рельсы.
- Не торопись, Янг-Чен, отдохни. Объявлена забастовка, - сказал он, садясь на край второй вагонетки и доставая в полном спокойствии резиновый кисет с табаком.
- Мы им покажем, как бить рабочих по черепу. Пускай работают теперь сами! - крикнул кореец, сбрасывая рукавицы и тоже усаживаясь на вагонетку-
Эрна сидела, поддерживаемая братом и Ярцевым, но плечи ее бессильно сутулились, в голове, от затылка до лба, чувствовалась острая боль, в ушах гудело, точно во время тайфуна. Ей было трудно смотреть, и она то поднимала, то опускала ресницы, щурясь от яркого света раскрытых топок.
- Ничего, пройдет… не волнуйтесь, - повторяла она чуть слышно, но голова клонилась все ниже и ниже.
Ярцев и Наль с помощью нескольких товарищей собрали всю чистую ветошь и паклю, какая нашлась в котельной, соорудили в шахте на угольной пыли широкую мягкую постель и перенесли туда девушку.