- Кстати, о жопах, - невоспитанно влез в светскую беседу культурных людей Мамба. - Пора уносить их отсюда, как любят выражаться храбрые штатовские парни.
Не было уже ни импровизированного госпиталя, ни кунга, где ещё недавно Янычар пил водку с Любимовым, поминая погибших товарищей. Теперь уж и Любимова нет, как нет врачей, медсестёр, отца Андрея…
Нет никого и ничего, кроме развороченной дымящейся земли, покорёженной горящей бронетехники. Среди этого хаоса потерянно ходили уцелевшие на поле боя солдаты и офицеры, окопавшиеся, когда начался обстрел со стороны фйдеров, и оттянувшиеся назад, когда своя артиллерия накрыла позиции противника.
Способность людей совладать со страхом и не сорваться вместе с другими в паническое бегство спасла их от неминуемой гибели.
- О, Всевышний… - тяжко вздохнул Мамба.
- Что теперь, командир? - озвучил всеобщий вопрос Бек.
Янычар лишь вяло пожал плечами. Его, как и всех, хоть и привычных к ужасам войны, потрясла картина разрушений. Никто из попавших под обстрел не уцелел. Не было даже раненых. Ничто живое не смогло бы уцелеть в этом аду, когда горел сам воздух.
Современное оружие очень эффективно, выжить при его применении задача весьма непростая. А ведь за всю войну оружие массового поражения так и не было применено.
Янычар считал, рано или поздно это случится. Не смогут удержаться ни те, ни другие. То что этого не случилось до сих пор - сродни чуду, как и то, что все пятеро опять выжили.
Пусть и дальше будет так. Аминь.
- Выпить охота, - ответил капитан на вопрос Бека.
- Попробую что-нибудь придумать, но вряд ли, - неуверенно ответил Шахов.
Он ушёл куда-то в сторону, а остальные сели, не выбирая места. Всё равно все были в грязи, наползавшись по полю.
Молчали. Да и о чём говорить?
Мимо шёл какой-то прокопченный грязный солдат из мотострелков.
- Эй, военный, - окликнул его Мамбеталиев. - Накатить есть?
- Я бы и сам не прочь, - ответил солдат, проходя дальше. - А у вас закурить будет?
- Бросай ты это дело. Вредно курить в твоём возрасте, да и вообще вредно.
- Вредно на этой грёбаной войне находиться, - пробурчал солдат, удаляясь.
- Кто бы спорил, - покладисто согласился Мамба.
- Не найдёт Бек ничего, - лениво но уверенным тоном произнёс Негатив. - Где тут сейчас чего найдёшь?
Никто не возразил.
- Выйду на улицу, солнца нема! - вдруг ни с того ни с сего вполголоса фальшиво выдал Негатив. - Девки молодые свели меня с ума!.. Слышь, командир, надо бы Астроному доложиться, то да сё, сидим, мол, без дела скучаем. Может, задание какое даст, выполним хорошо, глядишь, опять отпуск получим.
- Ага, размечтался, - отозвался Янычар. - Что ж ты, только из отпуска, и после каждого задания хочешь в отпуск ходить?
- Я бы не отказался. А ты, командир?
Туркалёв лишь хмыкнул.
- До войны были такие чуваки, которые вообще не работали, а жили на проценты от удачно вложенных ценных бумаг там, всякой недвижимости, - подал голос Кубаев. - Рантье их называли. С некоторых пор я стал реально ощущать, если бы мне выпал по жизни такой фарт, я бы был самым охренительным рантье из всех. Лучше меня никого бы не было. Прикинь, вообще ничего не делаешь, а бабки всегда есть. Голова не пухнет, где их взять… Бабы, море, яхты…
Куба мечтательно вздохнул.
- Не-е, я бы так не смог, - сказал Негатив. - Быстро бы наскучило. Вот представь, утром просыпаешься, чем заняться, куда пойти, что делать? И так изо дня в день, из года в год. Не-е, я бы не смог.
- Вот поэтому Всевышний и не захотел, чтобы ты стал рантье, - произнёс Кубаев с напускной поучительностью. - Он сделал тебя солдатом, воюющим за шкурные интересы тех самых рантье.
- Сам-то ты кто? - не преминул сварливо парировать Седых.
- Ладно, проехали, - оборвал Янычар бестолковый спор. - Глядите, вон Бек идёт.
- Пустой, соколик, - резюмировал Негатив. - Не нашёл ничего. Нахрена ходил вообще? Перед тобой прогибается, командир, отличиться хочет. Ты там пометь у себя, мол, это принципиальный и честный лейтенант Седых выводит на чистую воду карьеристов, не даёт прорастать всякому подхалимажу в нашем дружном коллективе. Пресекает, так сказать, на корню нездоровые взаимоотношения.
- Спой, лучше, пропагандист, - криво ухмыльнувшись на топорный юмор, лениво отозвался капитан.
- Ой, выйду на улицу, солнца нема! Девки молодые свели меня с ума!.. - хрипло, вполголоса всё также фальшиво, но старательно затянул Седых.
Подошёл Шахов.
- Ну, чаво, болезный, нашёл? - спросил Негатив сокурсника, лучшего друга, показушно демонстрируя причудливую смесь интереса, гипертрофированного волнения за товарища по оружию, надежду на лучшее, боязнь разочарования.
- Да какой там нашёл! - безнадёжно махнул Бек.
- Эх! - в притворном расстройстве хлопнул себя по коленке Седых. - Я как чувствовал! Если отправить старшего лейтенанта Шахова по важному делу, надо быть готовым к тому, что он вернётся ни с чем. Хотя… - Негатив весь подобрался. - Ну-ка, соколик, дыхни! Выкушал всё по дороге?
- Да пошёл ты! - в праведном возмущении задохнулся Шахов.
- Я-то пойду, - с готовностью отозвался Седых. - Да вот что ты без меня делать будешь? Ты же пропадёшь, ты ж как дитё малое, за тобой глаз да глаз нужен.
- Сходи сам, - проворчал Бек, садясь рядом с остальными в грязь. - Может, у тебя получится найти. Ты вон какой языкастый.
- А это, друг мой, кому что от рождения дано. Ты вот в каком возрасте говорить начал?
- Я почём знаю? Как все, наверное, - неуверенно ответил Шахов.
- Э-э, не скажи! - вдохновенно произнёс Седых. - У всех по-разному. У тебя и сейчас проблемы с этим. Ты же двух слов связать не можешь. Вот я и говорю, пропадёшь ты без меня.
Остальные улыбались грязными грубыми лицами, слушая перепалку друзей, зная, что те так общаются с самого знакомства, причём заводилой всегда выступал непоседливый Негатив, донимая своей демагогией рассудительного друга.
Бек использовал проверенный приём, каким всегда спасался от острого на язык приятеля: просто перестал отвечать на его колкости.
Видя это, Негатив опять затянул:
- Выйду на улицу, солнца нема! Девки молодые свели меня с ума!..
Сморщившись от его вокала, Янычар взглянул на небо.
Словно вопреки словам песни через тяжёлые тучи и стелящийся дым пробились косые солнечные лучики, придав ещё больше контраста чудовищным разрушениям.
Часть II Свои и чужие
Глава I
Нейтральная полоса
"(3.19) Потому что участь сынов человеческих и участь животных - участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что всё - суета!"
Ветхий Завет, Екклесиаст, Глава третья
Август, 2017 год. Восточная Сибирь, буферная зона между войсками Объединённой Оппозиции и федеральными войсками.
Здесь масштабных боевых действий не велось.
Не было здесь больших населённых пунктов, индустриализации. Завоёвывать и защищать просто-напросто нечего.
Местным жителям и беженцам опасаться манёвров войск тоже не приходилось, так как направления, называвшиеся дорогами, и в мирное время представляли собою место, по которому собираются проехать, а уж в войну и вовсе оказались запущенными.
Тайга - это не лес, даже дремучий, даже большой.
Тайга - это дикие непролазные места с таким подлеском, что без топора не пройти. Подлесок густо растёт меж сплошных, одна на одной, заросших травой кочках высотой в рост взрослого человека, а порой и больше. Промеж плотно натыканных кочек с навечно перепутанными длинными травяными стеблями даже летом вполне можно найти лед в тёмных стылых лужах.
В таком подлеске невозможно просто идти, там нужно продираться, прорубая топором проход, скорость продвижения удручающе низкая, выматывающая, отбирающая последние силы.
Тайга - это глубокие распадки, где солнечного света, наверное, никогда не бывает, где холодно даже жарким летом.
Тайга - это лесистые возвышенности, откуда открывается безбрежное зелёное море, смертельно опасное не только для неопытных, но и для бывалых, рискнувших отправиться в путь.
Тайга - это буреломы, это широкие стремительные реки без всяких мостов, это громадные коварные болота, это выгоревшие десятки километров мёртвых обугленных торчащих палок.
Тайга - это местами странным образом спиленные наполовину сосны. У заезжих по-первости появляется навязчивый вопрос: кому нужно было забираться на дерево и не на одно, чтобы спилить наполовину? Почему не спилили у корня? И только местные знают: снегом тайгу порой заваливает так, что заключённые, работающие на лесоповале, откапывают дерево сколько могут и спиливают что торчит. А когда весной снег сходит, становится видно наполовину спиленный ствол.
С начала войны здесь стояли лишь небольшие гарнизоны. Условная линия фронта разделялась широкой буферной зоной, местами достигавшей ста и более километров. На этой ничейной территории нет-нет, да и попадались забытые богом небольшие посёлки, деревни и деревушки в несколько дворов.
Когда началась бомбёжка городов, когда возник повальный дефицит на всё, когда пропало электричество и тепло, - люди, спасая себя и свои семьи, устремились в таёжные края в надежде прожить на "подножном корму": грибах, ягодах, посадке картофеля на маленьких участках, вскопанных и кое-как очищенных от сплетения корней деревьев.