- Нету, братишка. Прости, - выдохнул виновато Янычар, чувствуя, что и сам вдруг захотел пить. Так захотел, что даже сквозь грохот боя мысленно услышал журчание чистой водички.
- Пить… - просил офицер.
Капитан обогнул раненого и пополз дальше. Вот и та сгоревшая "восьмидесятка". На броне лежат два убитых танкиста. Не успели выпрыгнуть, застрелили… Сквозь прогоревшие комбинезоны видна запёкшаяся багрово-чёрная плоть.
Туркалёв помнил, как особист говорил, что рвануло метрах в пятидесяти левее танка, тело отбросило ещё левее.
Тут капитан чертыхнулся. Всё это время он неосознанно полз к танку, ища укрытия, то есть, сбился с предполагаемого пути, по которому тащили тело Любимова.
Может, планшет уже где-то позади, а он всё это время зря лезет вперёд? Захотелось немедленно вернуться. Янычар подавил внезапную слабость и пополз левее танка - где, по словам майора, взрывом убило Николаича. До сих пор не верилось, что его уже нет. Может, особист ошибся? Хотя вряд ли. Не стал бы тогда поднимать шухер из-за планшета.
Если уж Смерть забирает таких, как Николаич, кто ж тогда драться будет на этой грёбаной войне?
Вот она, воронка от взрыва. Рядом чья-то оторванная по локоть рука и несколько изувеченных тел, застывших страшной неподвижностью.
Янычар приподнял голову, осматриваясь по сторонам, мысленно благодаря Бога, что в него пока никто не стрелял.
"Ну, где же этот планшет… Разве тут можно что-то разобрать в этакой грязище? - думал он. - Так… тело Любимова отбросило ещё левее от взрыва. Со слов солдата, в этот момент планшет был ещё на нем… Ползём ещё левее… Вот он!!! Вот он, родненький!"
Янычар сразу узнал планшет командира: видел не один раз. Обтянутый камуфлированной тканью тот лежал себе чистенький, словно аккуратно положенный, чтобы не замарать, словно хозяин где-то рядом и вот-вот поднимет его.
Схватив планшет, как зверь хватает добычу, капитан быстро пополз обратно. В этот момент справа хлестанула высокими грязевыми фонтанчиками очередь и тут же ещё одна.
Янычар перекатился влево и вовремя. Там где он лежал, грязь хлёстко взорвалась быстрым прочерком подлетающей вверх сырой земли.
"Пристрелялись, сволочи!" - пронеслась паническая мысль.
Не выдержав, Туркалёв вскочил и, несмотря на тяжёлый уделанный грязью бронежилет, пудовые от той же грязи берцы, съехавшую на глаза каску, успел сделать несколько больших прыжков, как вдруг в спину два раза подряд быстро ударили тяжеленной кувалдой.
Сбитый ударами, он пролетел вперёд, упав лицом в грязь.
"Вот и всё… - вплыла в сознание отстранённая мысль. - Всё, убили… Мне не больно… Ну и хорошо, что не больно…"
Однако сознание не туманилось, он всё понимал и слышал. Сосредоточившись, прислушался к ощущениям. Вроде, горячее по телу не бежит. Опасливо пошевелившись, боли не почувствовал.
"Жив… Жив!!! Господи, Боженька, миленький, спасибо Тебе! Спасибо…"
Лишь обозначив движение, чутко замер, сжавшейся душой ожидая автоматной или пулемётной очереди.
Не стреляли.
"Наверное, решили, что убит, - подумал он с маленькой толикой надежды. - А броник-то выдержал, хороший достался… Что делать? Ждать ночи? Да, правильно, потом выйду.
Его великолепно придуманному плану не суждено было сбыться: фйдеры пошли в контратаку.
В отличие от противника они вначале обрушили шквал огня на чужие позиции. Тот ад, что разверзся прежде, теперь казался детской шалостью. Грохот стоял такой, что голова ничего не соображала.
Хотелось, чтобы этот кошмар закончился немедленно, не причинив слабому уязвимому телу никакого вреда. Хотелось навсегда уехать, уйти, уползти от войны, не слышать её больше, не видеть и никогда не вспоминать.
Растянувшись цепью, фйдеры при поддержке брони пошли вперёд.
С каждым шагом расстояние между ними и Янычаром сокращалось, оставляя всё меньше и меньше шансов на спасение.
Капитан пополз, уже особо не укрываясь, но ещё не рискуя встать и побежать, памятуя о двух попаданиях в спину, к счастью, скомпенсированных бронежилетом. Всё-таки есть смысл в этой тяжеленной сбруе, иногда она может спасти жизнь. Вот если бы ещё не мешала ползать.
Враги шли гораздо быстрее, чем Янычар полз, оставляя за собой колею, как бульдозер.
Зазвучали первые короткие выстрелы. Это фйдеры начали добивать раненых врагов, оставшихся на поле.
"Так скоро и до меня очередь дойдёт… - подумалось тревожно. - Господи, спаси и сохрани!"
Капитан, подавляя инстинкт самосохранения, оттолкнулся от земли и побежал, чувствуя скованность и неуклюжесть. И всё же мчался огромными прыжками, будто у самой задницы клацали острые собачьи клыки. Да что там клыки! Каждой клеточкой испуганное тело ожидало шквала очередей. Сколько между ним и фйдерами? Метров пятьсот, не больше. Как же это мало… Как мало…
Шквала не случилось. Короткая автоматная очередь слилась со свистнувшими у самой головы пулями.
Янычар побежал зигзагами, особо не увлекаясь, впрочем. Ведь давно известно, что кратчайшее расстояние между двумя точками есть прямая линия. В его случае бежать по прямой - стать стопроцентной мишенью. Да он так и так мишень…
"Господи… Господи… Господи…"
На большее не хватало ни дыхания, ни сил. Лёгкие работали как меха. Хорошо, что он так и не начал толком курить, а ведь на войне это совсем не характерно. Но всё равно, бежать в бронежилете, в пудовых от грязи берцах, в наезжающей на глаза каске, с автоматом оттягивающим до земли руку, - затея не из лучших. Это не на стадионе и не в парке трусцой телепать. Тут на кону жизнь.
Грязь неровного поля неотвратимо затягивала в чавкающие тиски. Очереди зазвучали чаще. Пули поднимали фонтанчики грязи где-то впереди и по сторонам. На периферии сознания суматошно билась мысль, что с ним играют в увлекательную игру - "А ну-ка, убеги", называется.
Угодив в ямку, полетел вперёд, шлёпнулся, тут же вскочил, по инерции на четвереньках пробежал дальше, перебирая руками, возюкая автоматом и планшетом по слякоти, выставив на всеобщее обозрение задницу.
Очереди затрещали чаще, пули завжикали злее, поднимая грязь впереди и с боков.
Даже показалось, что слышен хохот фйдеров. Они потешались, а он драпал раком и хотел жить.
Жить! Жить! Жить…
Обретя вертикальное положение, он продолжал бег от пуль с тем же успехом, как если бы черепаха пыталась убежать от гепарда.
Вдруг земля и небо вновь качнулись, разорвались страшным грохотом за спиной. Туркалёв надеялся, что это ударила своя артиллерия. Наконец-то. Где ж эти сукины дети до сих пор были? На обед отлучились?
Взрывной волной сбило с ног, чудом не зацепило ни единым осколком но, как показалось, обдало жаром пламени. Что там какие-то несколько сотен метров для полковой артиллерии? Он практически оказался в зоне обстрела.
На миг оглянувшись назад, жадно хватая сырой воздух, насыщенный мирным запахом земли, увидел эту землю вставшую на дыбы до самого неба там, где шла цепь фйдеров, и дальше вглубь их позиций.
- А-а, падлы!!! Взяли?! Взяли?! Хрен вам!!! - в исступлении орал Янычар. - А-а!!! Получайте!!!
Голос тонул в рёве разрывов, земля раскачивалась как живая. Капитан снова пополз на четвереньках, быстро перебирая руками и ногами, убираясь прочь от страшного места.
Всё же в этот раз артиллерия сработала прямо-таки виртуозно. Всегда бы так. А то начнут молотить в белый свет как в копеечку, зачастую перемалывая своих заодно с врагом, а порой только своих. Вот потеха для неприятеля.
Откуда-то справа донёсся голос:
- Командир!
Янычар, ползя на карачках, повернул голову на голос и увидел своих парней, целых и невредимых, залёгших под тем самым танком, где состоялся приснопамятный разговор между ним и особистом. Где-то он сейчас, болезный? Жив ли, мёртв? Да хрен с ним. Главное, жив он сам и живы его парни.
Туркалёв, быстро перебирая конечностями, всё также на четвереньках дополз до танка, нырнул под днище.
- Вы как тут? - спросил он.
- Проездом из Урюпинска в Париж, - пошутил Мамба. - Вот, номер в отеле забронировали. Как тебе апартаменты?
- Неплохо. Я тут недавно квартировал. На улице хуже. Там безобразничают хулиганы какие-то.
Уверенность возвращалась. Он был среди самых надёжных людей. Они не бросят, не подведут. И он не бросит и не подведёт.
- Бля, я как увидел, что ты идёшь за бээмпэшкой, решил - всё, у командира крыша съехала. На подвиги потянуло, - сказал Куба.
- Какие, нахрен, подвиги! - проворчал капитан. - Под этим же танком пару часов назад лежал бок о бок с особистом. Он мне сделал предложение, от которого я не смог отказаться.
- Чё хотел мальчуган? - поинтересовался Негатив.
- Слышали, Любимов убит? - спросил капитан.
- Да, слышали, - подтвердил Бек. - Вытащили парни в тыл.
- Вот. А планшет, оказывается, по запарке, там потеряли. Особист и предложил мне сходить за ним. Вот он, - Туркалёв вытянул руку с намотанным на кулак ремешком планшета. - Словил по пути назад пару пуль в спину, но броник, слава Богу, выдержал. А думал, уже всё…
- Сучий потрох этот особист! - воскликнул негодующе Негатив. - Нашёл, кого отправлять!
- А что, рядовых пацанов отправить было бы правильнее? - остро взглянул Янычар.
- Нет, блин, офицера послать правильнее! - не согласился Негатив. - Он ведь спецом это сделал, я предупреждал, не простится нам тот демарш у госпиталя… Сам-то он чё не пошёл?
- Я ему предлагал, - хмыкнул капитан.
- А он чё? - почти в один голос спросили парни.
- По-китайски "чё" - жопа, - с показным нравоучением произнёс Янычар.
- Слышали уже, - скептически отозвался Негатив.