- Ты - в хитрой такой разведке. Со мной. Накосячишь - пристрелю. Сообразишь, что к чему - Родина не забудет. Ищи следы, прошли двое, один - хромает.
- А звание ваше - какое?
- Старший майор, считай - полковник.
- Все понял, гра… товарищ полковник. Я постараюсь.
- Не старайся, а сделай. Запомни: чтобы ни случилось - не залупайся, а улыбайся. Свой тебе - только я. Понял?
- Так точно. - протянул Лоб, сомневаясь, что чекист может быть "своим".
Дальше шли молча, показывая друг другу редкие следы прошедших. Через час догнали Михалыча с Колей и вышли к
Дороге
Еще через три часа, все четверо все еще лежали в кустах, глядя на нее. Движение не было особо интенсивным, несколько раз дорога оставалась пустой все десять минут, необходимых, чтобы добежать до рощи с той стороны. Но дорога петляла, с обеих сторон из-за поворота могла выскочить машина, не оставляя ни единого шанса добежать до деревьев незамеченным. Михалыч сказал:
- План такой. Мы двое - он показал на себя и Прищуренного - идем до левого и правого поворотов. Становимся так, чтобы вы нас видели. Если видим машину - прячемся. Вам надо дождаться момента, когда мы оба видны и сразу бежать через дорогу. Ты - он кивнул Лбу - поможешь Коле бежать. Там вы расходитесь направо и налево и действуете также, мы сходимся здесь и пересекаем дорогу, как только вы оба будете видны.
Обсуждение началось с Колиного "Я не понял, зачем…" и продолжалось несколько минут. Потом Прищуренный сказал Михалычу:
- Меняемся. Я - с лейтенантом, ты - с Лбом. Лоб, твоя задача: идешь до поворота. Сосну видишь? Не видны тебе машины - стоишь у сосны. Видны - лежишь. Как увидишь, что мы на той стороне - возвращаешься сюда и ждешь его, - Прищуренный кивнул в сторону Михалыча. - потом, делаешь, как он скажет. Повтори.
Лоб повторил и добавил: "Зачем это?" Прищуренный рявкнул: "Не твоего ума дело. Выполнять!"
План
удался, и через час, никем не замеченные, они оказались на опушке рощи, на другой стороне дороги. И тут, там, где они пересекали дорогу, остановился "Ханомаг". Двое наци и одна собака выскочили окропить правую гусеницу.
Потом собака покрутилась вокруг, унюхала след, зарычала и помчалась к роще догонять убегавшую четверку. В последний момент, Лоб крикнул Михалычу: "Дай финку!" Схватил, прикрыл левым локтем горло, присел, защищая гениталии, и пошел на собаку. Пес был обучен и неглуп. Остановился, залаял и, как только понял, что его не боятся, рванул назад. Беглецам не повезло: хозяева собаки тоже оказалось не дураками. "Ханомаг" уехал, выпустив еще двух псов и одного двуногого. Три автоматчика с овчарками на поводках отправились в лес. Они не спешили - ждали возвращения "Ханомага" с подмогой. Примерно через полчаса, сообразив, что преследуемых всего четверо или пятеро, перестали оглядываться, спустили собак и рысцой побежали за ними.
Роща давно кончилась, беглецы пересекали пустошь, заросшую какими-то колючими кустами и камышом. Они двигались по тропинке за Михалычем. Собачий лай, едва слышный четверть часа тому назад, становился все громче. Прогноз не радовал. Михалыч, неожиданно для самого себя, заговорил умоляюще:
- Нам до места - примерно полтора километра. Если идти вместе, это минут двадцать пять…
- Меня надо бросить, вы - бегите, а я собак задержу хоть на сколько - встрял Коля.
- Не херни, никого бросать не надо. Вы, главное, держитесь вместе. По одиночке быстро пропадете. Обороняться от собак нужно вместе, вместе, вы поняли? А я - побегу туда и вернусь. Минут семь - туда, три - назад, пять - все надеть и включить. Я вернусь, слышите? Вернусь через пятнадцать минут. Или раньше. Продержитесь пока меня нет - и все. Я вернусь, и все кончится. Через полчаса будем сидеть - отдыхать. Я быстро!
Михалыч рванул вперед и исчез. Лоб с Прищуренным подхватили Колю и кинулись за ним. Через десять минут их увидели собаки. Злой радостный лай подпихнул беглецов, они соскочили с тропинки вправо и вломились в густые кусты, не замечая колючек. Собаки были благоразумнее: исцарапанные носы заставили их затормозить. Коля упал и свернулся в клубок. Прищуренный со Лбом изобразили Варяг: Лоб тыкал финкой в сторону псов:
- Идите суки, сюда ссуки!
Собаки не слушались. Они разделились, обходя Лба с флангов. Правофланговую собаку встретил Прищуренный с палкой, левый фланг был беззащитен. На тропинке показались бегущие рысцой автоматчики. До пушистого полярного зверька оставались секунды.
Собачий
слух острее человеческого: беглецы еще ничего не слышали, а собаки вдруг стали коситься на тропу и терять интерес к Варягу в кустах. Потом, у Прищуренного, чей слух был тоньше, отвисла челюсть: с той стороны, куда убежал Михалыч, доносилось отчаянное и наглое кошачье мяуканье. Не сладкое "мяу", а наглое и агрессивное мартовское "МРЯЯУУ! Потом на тропе показался голый человек. Он мчался к ним, подпрыгивая метра на два и пролетая в каждом прыжке метров пять. При этом он мяукал, как дюжина котов в марте. Собаки рванули ему навстречу, оставив исцарапанных и уже неинтересных беглецов. Голый Михалыч остановился и присел, когда первый пес уже прыгнул на него. Михалыч совершенно по детски прицелился указательным пальцем правой руки, шлепнул губами: "Паф!", и отскочил в сторону. Пес упал на землю без головы: она взорвалась в полете. Второй пес покатился кубарем, не успев прыгнуть. Третий взвизгнул и попробовал убежать на трех оставшихся лапах. Михалыч поморщился и добил - все тем же детским жестом указательного пальца. Отреагировав на визг, автоматчики открыли стрельбу. Михалыч упал, скатился с тропинки, принял позу "стрельба из винтовки лежа", схватил левой рукой правую кисть, вытянул указательный в сторону автоматчиков и сказал: "Паф, паф, паф". Автоматы замолчали, автоматчики рухнули на землю и больше не шевелились. Михалыч повернулся к кустам, где засели Коля с Прищуренным и Лбом, широко улыбнулся и сказал:
- Ну, тунжи, теперь у нас - все пучком!
Ошарашенные
беглецы выбрались из колючек и уставились на Михалыча. При ближайшем рассмотрении, он оказался не голым. На нем было нечто почти прозрачное и плотно прилегающее к телу, ко всему телу, включая пальцы на руках и ногах. На спине и плечах лежал "горб": похожий на сплюснутое яйцо ранец неопределенного цвета. Верхний конец ранца раздваивался и изгибался, охватывая плечи и шею. Ранец превратил Михалыча в горбуна-великана с короткой шеей и широченными плечами. Из под "горба" выходили полупрозрачные шнуры толщиной в палец. Прилегая к прозрачному "костюму", они перекрещивались на груди и спине, обвивали руки и ноги. Каждый сустав: бедра, колени, локти, лодыжки, и кисти рук, был обернут двумя-тремя оборотами шнура. На руках, шнуры доходили до ногтя на указательном пальце. Тугой капюшон закрывал верх лба, уши и подбородок. Надо лбом он топорщился козырьком, оставляя открытой круглую тарелку лица: глаза, нос и рот. Все трое уставились на эту странную тарелку. Михалыч взглянул на них - и пленка сползла с головы на шею. Голова выглядела свежевымытой, а щеки - чисто выбритыми. Теперь все смотрели на его член, рельефно выступающий в промежности. Михалыч ухмыльнулся, и пленка потемнела, нарисовав на теле темно-серые трусы. Коля был лаконичен:
- Михалыч?!
Прищуренный:
- Так, загадочный ты наш, не пора ли кое-что объяснить?
- Пора - пора - Михалыч вроде бы смутился. - Только позже. Вас надо вылечить: ноги разбиты, по всему телу - царапины, все завтра загноится. Переодеть: кусты прикончили ваше обмундирование. Всем надо поесть и поспать. А потом - все вопросы и некоторые ответы. Пока не скисли - давайте посуетимся.
Через три часа они
Уснули
Вопросов за это время прибавилось, но беглецы временно потеряли интерес к ответам: устали, впервые за неделю поели горячего и расслабились. За это время Михалыч:
- отправил Лба за своими вещами: "Пойдешь по тропке, увидишь слева березу, около березы яма, около ямы брошена моя одежда, тащи все сюда."
- послал Колю хромать за дровами: "Дрова - вон к той кочке, оттуда водой пахнет, там должен быть ключ или ручей."
- Вместе с Прищуренным, ободрал трех автоматчиков. Голые трупы затащили в кусты, все остальное, включая нижнее белье, оттащили к той же кочке.
- Ногами и руками выбил-выкопал две ямы в земле около ручейка, который и вправду журчал рядом.