Я увидел, что Александр лихорадочно перезаряжает пистолет. То же делали и разбойники. Скорее всего, они еще не поняли, сколько огнестрельного оружия у недавних пленников, и не рисковали переть на рожон. Однако вскоре это было должно стать им ясно.
Я положил свой великолепного боя дуэльный пистолет на край бортика и выбрал себе цель. К сожалению, предводитель отсюда был не виден. Я разглядел только край его плеча. В жертву я выбрал самого крупного из бандитов, у которого кроме пистолета был еще и боевой топор. Стрелять я решил за компанию, чтобы меня не обнаружили раньше времени.
- Господа, - вдруг закричал из-за своего укрытия предводитель, - давайте переговорим. Между нами произошло недоразумение! Выходите, вам ничего не грозит!
- Только высунись, продырявлю! - ответил Полибин.
Судя по тому, что происходило за столом, бандиты готовились к решительной атаке. Видимые мне разбойники начали осторожно подниматься, но как только голова одного из них показалась над столешницей, Александр выстрелил. Я сделал то же сразу после него, так что звуки выстрелов как бы слились, Застреленный в голову огромный бандит упал и забился в агонии. Остальные скорчились за столом, так что даже отсюда, сверху, я перестал их видеть.
Александр опять начал перезаряжать пистолет, я последовал его примеру. Пользуясь тем, что бандиты не могут меня видеть, я высунулся наружу так, чтобы меня заметили офицеры.
Аркадий, сидевший за креслом без дела с бердышом в руке, махнул мне рукой и толкнул в бок товарища. Теперь они оба смотрели на меня. Я показал им в направлении противников руку с тремя пальцами. Потом просигнализировал, сколько там оружия.
Пауза затягивалась, никто не рисковал лезть под пулю. Нужно было на что-то решаться. Я поднял руку и жестами показал, что пока нападающие прячутся, к ним можно подойти. Полибин понял и кивнул. Сам я целился в сторону стола, ожидая, когда кто-нибудь из разбойников высунет голову.
Офицеры но моему сигналу встали и на цыпочках двинулись к столу. Однако я в чем-то просчитался. Возможно, в столе оказалась щель, через которую бандиты наблюдали за комнатой.
Внезапно двое из них с пистолетами вскочили на ноги. Я успел выстрелить, попал, и это их отвлекло. Раненый закрутился на месте, что-то нечленораздельно крича. В это время Аркадий бросил бердыш во второго. Расстояние между ними было всего в три шага, и сорокасантиметровая пика, которой заканчивалось это старинное оружие, попала точно в грудь. Бандит закричал и попытался вырвать из тела пронзившее его железо. Потом начал пятиться назад, и упал на спину.
Я спрыгнул с антресолей, и мы втроем пошли к столу, за которым, скорчившись, сидел предводитель. Рядом с ним лежало два пистолета с взведенными курками. Однако он даже не попытался ими воспользоваться. Напротив, он встал и, как в ковбойских фильмах, отшвырнул оружие от себя ногой.
Изуродованное лицо было мертвенно-бледно, только налился кровью чудовищный шрам. В его глазах был животный страх.
Мне показалось, что он еще до конца не понимает, что здесь происходит.
- Господа, что вы наделали?! - наконец воскликнул предводитель. - Кто дал вам право убивать людей?
От такой наглости никто из нас не нашелся, что сказать.
- Вы приехали без приглашения в мой дом и учинили разбойничье нападение! - продолжил он, - Я подам на вас жалобу, и вы ответите за преступление, кое совершили в частном владении, над беззащитным инвалидом и его дворней!
- Как вы смеете такое говорить, когда вы… - начал было отвечать Аркадий, но я положил ему руку на плечо, и он замолчал.
Мне стало ясно, что мы, как говорится, попали. Если у разбойника много денег и есть защита в своем уезде, то доказать, что мы не верблюды, будет весьма непросто, если вообще возможно.
С точки зрения предвзятого правосудия, сомнительная компания, в числе которой находился переодетый женщиной мужчина, куртизанка и два офицера, непременно пьяные, напали на жилище инвалида и перебили всех его слуг.
Почувствовав нашу растерянность, "инвалид", приободрился и на глазах начал наглеть. Он даже собрался подойти и поднять один из своих пистолетов. Однако Александр его опередил и забрал оружие себе.
- Я требую, чтобы вы позвали полицию! - закричал хозяин.
Положение складывалось патовое. Ни у кого из нас, как у нормальных людей, не поднимется рука убить безоружного человека, а разбирательство местной полиции, если еще она состоит в доле от прибылей "дорожного бизнеса", однозначно будет не в нашу пользу.
- Так ведь по вашему приказу меня пытались заклеймить! - выдвинул жалкий в такой ситуации довод Полибин.
- Разве? Первый раз про такое слышу! - парировал хозяин, глядя на нас здоровым высокомерным глазом.
- А это что?! - в буквальном смысле вскричал поручик, указывая на тавро, выпавшее из руки убитого палача.
- Первый раз вижу, - парировал и это обвинение разбойник. - И вообще, нечего зря разговаривать, нужно вызвать полицию, она во всем разберется.
Возникла долгая пауза, которая еще больше укрепила позицию хозяина. Тогда, нарушив приличия, в мужской разговор вмешался я:
- Мне кажется, его нужно самого заклеймить вором, тогда и вызвать полицию, - посоветовал я офицерам.
Обезображенное лицо сатаниста, как говорится, дрогнуло.
- Вы не посмеете! Не слушайте ее, господа, это падшая женщина, и ей место в Сибири!
Почему-то такое оскорбление меня не задело. Однако оно возмутило Полибина:
- Как вы смеете, милостивый государь, оскорблять порядочную девицу! Я поставлю вас к барьеру!
- Весь к вашим услугам! - осклабился тот. - Мы можем стреляться здесь и сейчас!
Такой поворот событий понравился мне больше, чем разборки с полицией. Однако у него был и негативный момент. У поручика были вывернуты на дыбе руки, и вряд ли он мог противостоять профессиональному убийце. Аркадий тоже был не в форме: излишне взволнован и еще не восстановился после жестокой вязки. В нормальном состоянии был только я.
- Прошу встать к барьеру! - потребовал Полибин, хотя никакого барьера, даже символического, в зале не было.
- Погодите, поручик, - остановил я. - Оскорбили, кажется, не вас, а меня, так что я имею преимущество вызвать господина Рубленную Морду первой.
Я намеренно ударил по больному, чтобы разозлить предводителя. Мне это удалось как нельзя лучше. Услышав, как его назвали, он только что не зашипел от злобы.
- Да я… Да, как вы смеете!.. - начал он давиться словами.
- Елизавета Федоровна, вы не можете драться, вы женщина! - воскликнул поручик.
- Я не буду драться с бабой! - согласился с ним сумевший взять себя в руки хозяин.
- Почему бы и нет? - ответил я Полибину. - Разве я плохо показала себя в деле?
Я красноречиво посмотрел на убитых разбойников.
- Я, поручик, - продолжил я, - так отменно стреляю, что мне ничего не грозит. Я бью в карту с двадцати шагов без промаха!
- Я принимаю ваш вызов! - неожиданно сказал хозяин. - И как вызванный, выбираю не пистолеты, а шпаги!
- Елизавета Федоровна, одумайтесь! - закричали в один голос оба кавалера. - Такой поединок невозможен!
- Очень даже возможен, - упрямо заявил я. - Я готова драться не только на шпагах, но и на саблях и отрубить этому нахалу и вторую щеку!
Про щеку получилось сильно! Разбойник даже подскочил на месте.
- Я согласен! И берегись, девчонка!
- Лизонька! - только и смог сказать Александр.
- Поручик, держите этого урода под прицелом! Я сейчас вернусь.
- Правильно, беги пока не поздно! - крикнул мне в след хозяин.
Однако бежать я не собирался, а, выйдя в сени, вышел на лестницу и попросил сидевших наверху клевретов спуститься к нам.
- И прихвати саблю, - крикнул я Ивану, - мы внизу, в зале.
Когда я вернулся, все находились на прежних местах,
Я подошел к бледному Полибину и тихо, чтобы не услышал бандит, успокоил его:
- Я училась фехтованию у лучших французских мастеров. Не беспокойтесь, дерусь на саблях я лучше, чем стреляю.
- Вы необыкновенная женщина! - пылко воскликнул поручик. - Я преклоняюсь перед вам!
- А вот этого делать не следует, - умерил я его пыл и пошел встречать входящих в зал теремных сидельцев.
Вид учиненного разгрома и гора трупов так смутили Юленьку, что она собралась упасть в обморок, но оживившийся Аркадий бросился ее спасть и принял драгоценное тело в свои объятия.
- Однако! - только и сказал Иван, осмотрев помещение. Потом протянул мне завернутую в холстину саблю. - Примите, барышня, то, что вы просили.
- Где ваше оружие? - спросил я противника, во все глаза смотревшего на предателя Митю.
Хозяин отвел взгляд от перебежчика, пробормотал: "И ты, Брут!", потом указал на сундук, стоящий возле стены.
- Я выберу себе саблю сам!
- Я вам помогу, - остановил его я, боясь подвоха. В сундуке могло храниться заряженное огнестрельное оружие. - Поручик, помогите отпереть сундук.
Полибин осмотрел могучее сооружение, запертое на висячий замок. После чего сообщил очевидное:
- Он закрыт.
- Я его открою сам, - сказал хозяин.
- Его откроет поручик и передаст вам любую саблю, на которую вы укажите.
- Нет, я никому не доверю свой ключ!
- Как вам будет угодно. Иван, пристрели этого господина!
Солдат ухмыльнулся и начал поднимать ружье.
Предводитель скривил и без того несимметричное лицо и протянул Александру ключ. Всем было интересно посмотреть, что хранится в таком мастодонте, и присутствующие незаметно переместились к стене, у которой стоял сундук.