- Ой! А… А что это?
- Ошейник. Видишь - написано "рябинино". И лист рябины процарапан. Сделавши это, тихонько вернёшься на своё место в усадьбе. И про деяние своё - забудешь. Понятно?
- Ой. А ну как проснётся? Учует, закричит… Не, я лучше не на шею - на крышку гроба. Ну, прям перед ею. Как подымет глаза - а оно вот.
Не так эффектно. Но и не так рискованно.
Насколько можно верить этой брехушке? - Ни насколько. Дело она сделает - из страха огласки. А потом сама же и оповестит мир. "По секрету всему свету". "Самозакладушка".
Она готова болтать даже против своих интересов, себе во вред. Это про таких сказано: "слово - не воробей, вылетит - не поймаешь".
У неё "не-воробьи" - стаями по любому поводу. Она обязательно перескажет эту историю, просто потому что знает её.
Сплетничать, хвастать и жаловаться - вредные для здоровья привычки. Но… очень хочется.
Есть только слабенькая надежда: фактор времени и форма воздействия.
Анальный секс и интимная брижка на "Святой Руси" воспринимаются не только как нечто стыдное, позорное, но и как что-то невиданное. А новизна, смотри выше "Палею", есть бесовщина.
Боль в заду придержит её язык на день, страх позора - ещё день. И страх Сатаны - ещё сутки. Три дня молчания - максимум.
Потом надо или - убивать, или - выбивать. Выбивать "информационный повод" более сильным. Как выбивали из мирового информационного пространства "минет Левински" - бомбёжками Белграда.
Подают возок и, постанывающую на каждом шаге Ходыновну, увозят к постоянному месту жительства.
А я предупреждаю Акима:
- Может статься, тебя завтра в гости позовут. К хозяйке усадьбы, откуда эта брехушка. Ты поломайся да не отказывайся. И меня с собой прихвати.
Я ожидал гостей прямо с рассвета. Но солнце уже высоко поднялось, а гонца не гонят. Или Ходыновна испугалась, или не сложилось, или попалась…
Другие дела внимание занимают - надо для возможных "добровольцев" лодейку прикупить. Сходил на пристань, потолковал с лодейщиками… такие дела не враз делаются.
Возвращаюсь, слышу издалека - Аким на мате разговаривает. У ворот - телега с запряжённым конём, из ворот вылетает чей-то слуга. Следом летит шапка и Акимовы слова:
- Ещё сунешься сюда - голову оторву!
Возчик по конику вдарил, слуга уже на ходу запрыгнул, только пыль по улице.
- Аким, а чего это было?
- Ты глянь, Ванька! Ты смотри какие тут всякие…! Ни стыда, ни совести! Мне! Стольному боярину! На телеге ехать! Да за такое бесчестье…!
Точно - из Анькиной усадьбы слуга был. А насчёт "бесчестья" мне объяснили: ехать на телеге для вятшего - позор. Так только в ссылку везут. И откуда такие заморочки знать попаданцу? Хотя, если подумать…
Часа через два подкатывает уже приличный возок тройкой. Слуга другой и одет дороже.
- Не соизволит ли славный сотник храбрых смоленских стрелков, достопочтенный боярин Аким Янович Рябина посетить бедную вдовицу боярыню Анну Дормидонтовну в её убогом жилище по её скромной просьбе за-ради великой ея нужды и для доброго совета?
Аким поломался для приличия, две тройки у нас уже наготове стоят. Погрузились да толпой и покатились.
Мне толпа не сколько для "силовой поддержки", хотя… "бережёного бог бережёт" - наша народная мудрость. Мы с народом насчёт мудрости - всегда заодно! Да и купленные кольчуги надо "обносить".
Но важнее "информационная поддержка" - пусть ребята посмотрят усадьбу изнутри. С людьми поговорят, заборы пощупают… А то мне одному не разорваться.
В усадьбе на воротах предсказуемый хай:
- Эт что?! Мы одного боярина звали, а тута орда припёрлася…
Аким рычит как КАМАЗ на прогреве:
- Вашумать! Итить всех растудыть! Таких приглашальщиков в гробу в белых тапках…! Ванька, подвинься, поехали с отсюдова!
Был бы только возок боярыни - пришлось бы Акиму домой пешком идти. Это… не по вежеству. Причина поговорить-послушать-поторговаться. Но у нас и свои тройки есть, мы пересели, и "гуд бай, бэби". Или по батьке Махно: "Хрен догонишь".
Аборигены туда-сюда бегают, меж собой грызутся. Наконец, пустили.
Всё, ребятки, хана вам пришла! Пустить меня во двор… Злого, раззадоренного… Хорошо, если только без штанов останетесь…
Ведут в господский терем, заводят в залу. Помещение… десять на двенадцать, потолки - метр семьдесят, освещение - три дырки в стенах, лампадка перед иконкой да пара свечей. Вдоль стен - лавки, на лавках - народец. Человек 20, две трети - бабки. Все в тёмном, чёрном или коричневом. Все - пожилые. У мужиков бороды либо уже седые, либо ещё пегие. Шушукаются, сморкаются, подкашливают, шуршат. У торцевой стены на крытой чёрной тканью лавке - "дона Анна". Вся в чёрном от пола и пальцев до макушки. Только нос торчит. Нос опухший, глазки красные. Наплакавши.
Рядом стоит бабища - "змея двухметроворостая". Это характеристика здешней ключницы от Ходыновны в формулировке от Маяковского. Под такими потолками… ну точно - кобра, изогнувшаяся перед броском. С другой стороны - попик козлиной бородкой трясёт. "Хорёк вонючий" - по народному.
Бабища головой мотнула - слуги скамейку принесли. Размером с табуреточку. Посередь зала поставили:
- Не изволишь ли присесть, боярин Аким Янович?
А я? А остальные? Не ребята, мудрость народная гласит: "в ногах правды нет".
Мне лжа противопоказана - пошёл к краю лавки, что вдоль стены, посмотрел в глаза бабульке, которая там сидела, дрючком своим… так это, махнул в сторону. Она подвинулась, Якова посадил, она ещё… они все ещё…
Я про "импульс" из школьной физики рассказывал? - Ну вот, импульс у меня - мощный. На том краю кто-то и с лавки слетел.
Наконец, расселись. Следующий шаг - ритуал здоровканья. "Дона Анна" дрожащим голоском вопрошает:
- Как дошли-доехали? Как спали-почивали?
Аким добросовестно отрабатывает свою часть и задаёт аналогичные встречные вопросы. "Здоров ли твой скот?".
Бли-и-ин! Столько народу бездарно тратит столько времени! И так - всё средневековье!
Может быть, успехи древних Рима и Греции есть следствие отсутствия в этих социумах, на ранних стадиях развития, изощрённой культуры столь любимого разными около-историческими авторами этикета? Сложнейшие византийские и китайские цырли-мырли съедали столько времени, что на полезную деятельность его не оставалось? Поэтому буржуины победили феодалов, протестанты - католиков, а демократы - коммунистов?
О, пошло осмысленное. Это уже поп с подготовленной версией описания событий.
- …в нынешнюю же середу, ночью, госпожа боярыня Анна пошла ко гробу мужа своего, дабы вознести…
"В тот день шептала мне вода:
"Удач всегда",
А день, какой был день тогда?
Ах, да, среда".
Что не ново. А вот подробности интересны.
- … пришедшие служанки были весьма испуганны увиденным. Ибо крест медный, прибитый ко входной двери часовни, был сбит и лежал на земле. Cама же дверь была перекошена и так туго вбита в раму свою, что вдовица и не открыла бы её. Внутри же обнаружились упавшее на пол молитвенное покрывало госпожи, прежде висевшее на стене, погасшие свечи в часовне и в подземелье, следы грязи на ступеньках и, наконец, странное кольцо, явившееся незнамо откуда прям на гробе покойного…
Мда… Наследила Ходыновна. Когда в заднице печёт - не до наведения порядка. Двери за собой не закрыла - под утро поднялся ветер, вот и хлопало.
- …рассмотревши сиё кольцо пристально, увидали мы на нём слово процарапанное: "рябинино" и подобие рябинового листа. Нам доподлинно известно, что подобные кольца приказчик ваш купцам смоленским предлагал под видом ошейников холопских. Вот и позвали мы сюда тебя, Аким Рябина, дабы ты обсказал: как сей предмет оказался на крышке гроба. И какое умаление чести бедной вдовицы ты сим знаком хотел явить?
Это ты, поп недоношенный, зря так сказал. Аким здесь - ни сном, ни духом. А на него нынче наезжать… неумно.
- Ты…! Морда кобылячья! Ты меня винить смеешь?! Да как ты хайло своё поганое в мою сторону раскрыть-то посмел…?!
- Однако ж кольцо на гроб попало же! А кольцо-то ваше! Не отопрёшься!
О! Кандидат в покойники прорезался. Судя по описанию Ходыновны - местный вор-стольник.
Народ дружным сморканием, квохтанием и кряхтением выражает согласие с очевидным утверждением. Аким, не находя слов, подскакивает с табуретки, напяливает шапку, плюёт на пол:
- Вот вы значит как! Хозяева хлебосольные! Меня! Стольного боярина! Как какого-то… Ноги моей здесь не будет! Пошли с отседова!
Яков поднимается следом. А я сижу и кручу свой дрючок. Силой они нас не остановят - во дворе мои люди. А вот нужен ли нам скандал с мордобоем?
Аким, уже почти дойдя до дверей, оборачивается:
- Ванька! Чего сидишь?!
- Похоже на бесовщину, Аким Яныч.
Тишина. Потом нарастающий недоуменный шум присутствующих. Аким поражённо спрашивает:
- К-какую бесовщину? С чего взял-то?!
- Какую - не знаю. Нюх у меня. Как с волхвами Велесовыми, как с ведьмой цапленутой. Покров Богородицы жжётся. Ну, ты понимаешь. А тут… Покойник неупокоенный? Не знаю… Надо глянуть.
- Тебе-то, недорослю-то, чего глядеть!
Придётся. Придётся местному стольнику сделать яркое будущее. Непродолжительное. А пока не обращаю внимания: "хай клевещут".
- Надо осмотреть место происшествия - часовенку, склеп. Может, следы какие остались, проявления эманаций, отпечатки сущностей. Само кольцо взглянуть. Вдруг - имитация? Или - фантом. Или - наведённая галлюцинация.